Сильмариллион - Джон Толкин

Тем не менее, в Калакирье были возведены мощные оборонительные башни и сторожевые посты, а на выходе из ущелья, на равнинах перед городом Вальмар, встало лагерем войско. Таким образом, ни птица, ни зверь, ни эльф, ни человек, ни любое другое живое существо не могли проникнуть сквозь это мощное заграждение со стороны Средиземья.

В то же самое время, которые в песнях называют Нуртале Валинорева — Сокрытие Валинора, появились Зачарованные острова, и моря вокруг них наполнились сбивающими с толку чарами и тенями. Острова эти раскинулись на поверхности Сумрачных морей сетью, протянувшейся с севера на юг и отгораживавшей собой Тол Эрессеа, Одинокий остров, не позволяя плывущим на запад достигнуть его.

Меж Зачарованными островами не мог бы пройти никакой корабль, ибо в угрожающем шуме волн его поджидали, коварно прикрытые морскими туманами, острые черные скалы. Колдовские же сумерки заставляли мореходов чувствовать невероятное утомление и отвращение к морю; но даже если кому-то удавалось ступить на берега этих островов, они тут же оказывались под воздействием чар и засыпали, чтобы не проснуться до самых Мировых Перемен.

Отныне, как и пообещал нольдорцам в Арамане Мандос, Благословенное Царство было закрыто для них, и ни один из отправлявшихся в последующие годы на Запад посланцев не достиг Валинора — за исключением лишь одного, чье мореходное мастерство воспето во многих песнях.

ГЛАВА 12. О Людях

И Валар мирно зажили за неприступной стеной гор; осветив Средиземье, они на долгое время оставили его без внимания, в результате чего с властью Моргота одиноко боролись лишь бравые нольдорцы. Ульмо не забывал об изгнанниках, но ничего не предпринимал, а только собирал известия со всей Земли посредством подвластных ему вод.

С этих самых дней начался отсчет Солнечных Лет, и были они стремительнее и быстротечнее Времени Деревьев Валинора. Воздух Средиземья наполнился дыханием роста и смертности всего живого, и старение его существенно ускорилось. В земле и водах изобиловала жизнь, принося в Арду Вторую Весну, и численность Эльдар возросла; под новым Солнцем Белерианд зазеленел и стал еще прекраснее.

С первым восходом Анара пробудились в землях Хильдориен, что на востоке Средиземья, младшие Дети Илюватара. Но так как взошел он на Западе, глаза людей были обращены именно туда, и впоследствии, блуждая по Земле, они нередко устремляли свои стопы в том направлении.

На языке Эльдар их стали называть Атани — Второй Народ, а также Хильдор — Последующие, и многими другими именами: Апанонар — Послерожденные, Энгвар — Немощные, и Фиримар — Смертные. Некоторые же звали их Захватчиками и Чужими, Непостижимыми, Недотепами и Криворукими, Боящимися Ночи или Детьми Солнца. В этом повествовании о людях говорится немного, ибо оно описывает Древние Дни, охватывавшие промежуток времени до расцвета смертных народов и заката эльфийских. Упоминаются лишь праотцы людей — Атанатари, в первые годы Солнца и Луны отправившиеся в путь на Север.

Ни один из Валар не пришел напутствовать и наставлять людей, и в Валинор им переселиться не предлагали; поэтому люди скорее страшились, нежели почитали Валар. Они не понимали замыслов Богов, имели о Мире собственные представления и находились с ним в постоянном противостоянии.

Ульмо, тем не менее, по воле Манве старался помогать им, как мог, то есть советами; послания его чаще всего доходили до людей посредством водных потоков. Однако люди не обладали познаниями, достаточными для того, чтобы понимать слова вод, особенно до того, как встретились с эльфами. Поэтому воду они любили, и шум ее затрагивал некие струны в их сердцах, но слов Ульмо все же не понимали.

Рассказывают, что люди вскоре стали повсеместно сталкиваться с Темными эльфами и установили с ними дружеские отношения; они стали младшими компаньонами и учениками этой древней расы эльфов-скитальцев, так никогда и не побывавших на землях Валинора и знавших о Валар лишь понаслышке.

Моргот не так давно вернулся в Средиземье, и потому нечасто отправлял своих приспешников за ворота Ангбанда, особенно после того, как над Ардой нежданно-негаданно взошло Солнце. На равнинах и холмах ее было в те времена сравнительно безопасно; здесь пышным цветом распустилось и разрослось все то, что Яванна долгое время вынуждена была держать в состоянии сна, ибо до сих пор в Средиземье царила ночь. Человеческие сыны разбредались и расселялись по всему Западу, Северу и Югу, и блаженное существование их напоминало свежесть раннего утра, когда еще не просохла роса и каждый листок кажется пронзительно-зеленым.

Но рассвет не длится вечно, и за ним всегда наступает день; приближался час, когда объединенному воинству Нольдор, Синдар и людей придется вступить в великое противостояние с силами Севера под предводительством Моргота Бауглира, и потерпеть сокрушительное поражение. Причиной неудач станет хитрая паутина лжи, сплетенная Морготом в стародавние времена и в которую он исправно продолжал заманивать своих противников; да еще проклятье, истоком которого стала учиненная в Альквалонде резня, вкупе с клятвой Феанора.

Здесь рассказывается лишь о малой толике событий тех дней, по большей части о нольдорцах и сильмарилях, а также о смертных, что повлияли на их дальнейшие судьбы.

По тем временам эльфы и люди были похожи внешне и обладали примерно равной физической силой, но эльфы были мудрее и превосходили людей как искусством в ремеслах, так и красотой. И также, как Темные эльфы превосходили в этом смертных, обитатели Валинора, долгое время прожившие рядом с Богами, намного превосходили Мориквенди. Лишь Синдар, обитавшие в королевстве Дориат, где правила родственница Валар Мелиан, могли в той или иной степени сравниться с Калаквенди из Благословенного Царства.

Будучи бессмертными, эльфы с течением времени накапливали знания и жизненный опыт, и никакие болезни и эпидемии не могли принести им смерть. Но все же тела их, созданные из земных материй, были вполне уязвимы и могли быть уничтожены; в те времена они были сходны с телами людей, ибо их пламенные души обитали в них еще не достаточно долго для того, чтобы вызвать изменения, как это обычно происходит с эльфами по прошествии многих лет.

Уязвимость людей была много выше: они легко гибли от оружия и несчастных случаев, и раны их заживали труднее; они были подвержены многим болезням, а с течением времени старели и умирали. Эльфы не знали, что происходит с душами людей после смерти. Некоторые предполагали, что они тоже отправляются в чертоги Мандоса, но место их ожидания отделено от эльфийского, и после Илюватара один лишь Мандос (а возможно, и Манве) знает, куда они отправляются, проведя какое-то время в этих безмолвных залах, расположенных у берегов Внешнего Моря. Ни один из смертных еще не возвращался из обители мертвых, за исключением разве что Берена, сына Барахира, рука которого касалась сильмариля; но впоследствии он никогда не рассказывал об этом людям. Существует даже теория, согласно которой судьбы их после смерти не подвластны Валар, а Музыкой Аинур было предсказано далеко не все.