Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша

 — Детка, да что с тобой за беды-то вечно? — Костя потянулся ко мне и крепко обнял, а я застыла еле сдерживалась от слёз. — Семейное проклятие какое-то…

 — Вот-вот, — кивнула я.

А у самой в голове одна мысль: Костя бросает Карину.

И сто миллионов случаев, когда она швыряла мне в лицо, что я потаскуха, которая прикидывается овечкой и отнимает у неё мужа.

 — Кость, — позвала я, выглядывая из-под его руки.

 — Что?

 — Ты точно уй-уйдёшь?

 — Точно. Она делала из меня дурака пятнадцать лет. Ну правда, долго уже это всё тянется. Сначала ждал твоего совершеннолетия, чтобы случайно не потерять опеку. Потом... она как-то успокоилась, когда ты переехала, я думал стало легче. Но сейчас понимаю, что всё это только очень временный эффект, пора с этим кончать. Хватит уже её жалеть, не могу больше. Если бы я знал, никогда бы с ней не связался, но она как старуха Тенардье, сделала вид, что идеальная любящая мать, а мне только это и было нужно. Забота о моей девочке, пока я работаю…

 — Кость…

 — Да ладно тебе. Она же сама мучается.

 — Кость…

 — Ну что ещё? Будешь уговаривать?

 — Нет. Ты знаешь, я тогда что-то тебе расскажу. Мы очень влипли с тобой. Только подожди немножко. Подумай, как распорядиться тем, что узнаешь, ладно? Я ничего Яну не рассказывала… потому что сначала хотела кое-что рассказать тебе. И попросить совета. Теперь Ян всё знает и… Неправильно вышло... Может уже и поздно... Кто знает, что ему там наговорили?

 — Сафо, не пугай меня. Что там ещё?

 — Тебе это очень не понравится. Только не спеши с выводами, давай всё обсудим, а?

***

Очень злая шутка, какая-то была пошучена.

Мне влюбиться в Яна, а Яну влюбиться в меня... что могло быть глупее и злее?

Всю жизнь я знала две вещи: семья и дом — это миф, придуманный ради красивой картинки на обложку журнала “Караван Историй”. И никогда нельзя влюбляться в того, кто принадлежит кому-то другому.

Этому меня научила Карина, хотя я не претендовала ни на её дом, ни на её семью, ни на её… любовь.

Но с самого детства эта женщина делала меня грязной, порочной и неправильной. Убеждала меня, что я не верблюд и говорила ужасные вещи про меня и Костю. И чем старше становилась Карина, тем больше она боялась и страдала. А мне даже было её жалко, мне даже было за неё страшно и я действительно боялась, что однажды Костя от Карины уйдёт, а со мной случится что-то плохое. Случилось. Я влюбилась в парня её дочери, Костя собрался от неё уходить. И мне вдруг стал нужен дом, в который я не верю. И как же много у этой семейки компромата на меня... Выдуманного, лживого и очень-очень обидного. Я когда-то решила, что проще от них сбежать, чем доказывать что-то. Вот и прилетело спустя столько лет. И в тот самый момент, когда я впервые счастлива. Была.

И правда семейное проклятие.

Когда я вышла в зал ожидания и увидела Яна и Карину рядом, на меня будто обрушился мой личный кошмар.

Ян и Карина.

И если эта гадкая тётка успела открыть свой рот, мне вообще не на что надеяться.

Я крепко сжимала руку Кости, чтобы он не дёрнулся к своей жене с кулаками, а потом не сдержалась и побежала вслед за Яном.

 Глава 36. Ян

Сафо повисла на моих руках, прижалась щекой к моему плечу, прижалась губами к моей шее.

Это не было чем-то эротичным, это не была попытка соблазнения. Сафо сделала это будто машинально, когда я перехватил её и утащил с дороги.

Она даже не поняла, что стояла на пути у машины, она не поняла, что произошло. Как её остекленевшие пьяные глаза смотрели на меня, так она их и закрыла, не в состоянии сдержать тихий смех и облегчённый выдох. Она не поняла, что это только необходимость, что ничего это не значит.

 — Ян? — позвала она, но:

 — Нет, Сафо. Будь осторожнее, — попросил, вроде бы чтобы отстраниться и отойти, но рук на её спине не разжимал, как будто приклеился.

Хотелось ещё немного постоять, ещё чуть-чуть. Секундочку, две, три. Со злостью на неё, будто это она оторвала себя от меня и продолжала это делать. С НЕнежностью. Отвернуться не получалось и уйти не получалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И опять в голове одно да потому: “Она всё объяснит. Она НЕ виновата ни в чём. Это глупое совпадение. Этого всего не было и нет. Всё хорошо. Всё будет как прежде!”

А потом вопль Карины:

 — Просто признай, что ты её трахал!?

Пощёчина.

Сафо вздрогнула, как от тока и подняла растерянное лицо на ссорившихся в двух метрах от нас Костю и Карину и прижала пальцы к губам.

Я не смотрел туда, на перепалку, я на Сафо смотрел. На её бледное лицо, на мокрые волосы и уливлённо скривившиеся губы.

Снова какая-то грязь, да почему всё про неё?

 — Костя, — тихо прошептала она, глядя на застывшего мужчину и я видел во взгляде болезненную тревогу. Или хотел видеть чуть больше, чем там было? Кто бы разобрал, но Сафо выпуталась из моих рук, в которые так “стремилась” и пошла к своему лётчику. А я пошёл к машине.

Пора опять переходить к восстановлению сил. К чёрту этих женщин. Всех разом.

***

Вика методично выкручивала вокруг соковыжималки корки апельсина, одну за другой, и бокал наполнялся оранжевым соком, призванным поднять мне настроение.

 — Нет, ну история на “Оскар”, какова… Тьфу… Прям “Игра Престолов”! — то и дело начинала обвинительный спич сестра. — Не, Вить ты слышал? С дядей?? А он ей вообще точно дядя?

 — Ну, почти, — тихо ответил я, глядя как капают капли сока в бокал.

 — Это как так “почти”?

 — Он брат её отчима, там какая-то грустная романтичная история. Мальчик и девочка, любили друг друга любили. Поссорились, разбежались. Её выдали замуж, он как бы загулял тоже там… Потом сошлись. У девочки родилась Сафо… У мальчика вроде тоже кто-то там был. И любили друг друга дальше мальчик и девочка и жили долго и счастливо. Потом что-то с ними стряслось, ну я так понял, что погибли. И брат мальчика забрал Сафо. Но мальчик воспитывал её с рождения и вроде как…

  — Ага-а-а, — пропела Вика. — Так они не… ну ты понял, — она изобразила пальцами странный жест, который я бы смело назвал “шуры-муры”, но имела в виду, очевидно, родственные связи.

В апельсиновый сок Вика добавляла “тайный ингриедиент” в виде “Куантро” и это делало его немного опасным.

 — Какая разница? Он её дядя! Карина на голову больная!

 — Ага, и Карина… и Кира. Не разводят-ли тебя, дружок?

 — Ты вообще на чьей стороне? — я оторвал от стойки голову, до этого моя щека прирастала к столешнице, и воззрился на сестру. Она разбавила сок “куантро” и сделала глоток. — Ты сама меня отправляла…

 — Я на твоей стороне! А твоя сторона — это когда ты счастлив! А то смотри, какая муть выходит: у девчонки муж, сын, дядька-красавчик, её сразу две бабы терпеть не могут… ну пока очков доверия по нулям! Или все врут?

 — Врут, не врут… Я не знаю. Да это полная дичь! Это всё ненормальная какая-то херня! Это же Сафо! Милое, светлое…

 — Милое, светлое, ага… Ну факты все не в её пользу. Что-то с ней не чисто, братец. Вот давай всё свяжем, — Вика стала мерить шагами кухню. Витя следил за ней, как кот за лазером, я старался фильтровать каждое слово через сито: “Она говорит о Са-фо!”. — ей нужен Костя. ДОПУСТИМ! Не утверждаем! И что-обы разлучить его с Кариной…

 — Она спит с парнем Киры. Не сошлось. Сильно сложным план.

 — Так… Заглянем пораньше. Она ушла из дома, потому-у-у что… её застали с Костей и она сбежала! — Вика ударила по столешнице ладонями, перед этим бережно водрузив туда коктейль. — Всё сходится! И вышла замуж, чтобы уйти от подозрений! Батюшки-матушки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 — О-о, когда Вика начинает выражаться словами-паразитами и перестаёт закатывать глаза… пиши пропало, — я махнул рукой. — Это всё чепуха полная. Не вяжется одно с другим!

 — Спроси её, — пробубнил Витя.

 — Ага, а если солжет? — хмыкнула Вика. — Ну я бы ей не доверяла. Солжёт, точно! Сто процентов. Вокруг пальца обведёт! Киру мы тоже спросить не можем. Солжёт ещё хлеще. Петров?