Онкология любви. Драма женственности - Ольга Ушакова

– Так что – женимся или нет?

– Ну да… – ответил он как-то неуверенно.

– Или уже передумал? – съязвила я и заметила, что он избегает смотреть в глаза.

– Завтра приеду и перевезу тебя, сейчас надо ехать на тренировку, – ответил он уклончиво.

Интересно, как бы он вел себя, если бы я уступила? И что-то внутри подсказало: да точно так же косил бы глазами и не знал, как от меня отделаться. Вот бы вывести его на чистую воду, только как? Я взяла сумочку со стола, и вдруг в глаза бросился листочек бумаги – телеграмма с подписью «Наташа».

Да, он женат, но неужели такой лжец? Возможно, телеграмма не ему, ухватилась я за эту мысль как за спасательный круг, иначе просто невыносимо сознавать, в каких грязных руках побывала. Он перехватал мой взгляд, смутился и поспешно объяснил: «Это сестра, она беременна, просила купить для малыша…» – его голос оборвался, а я меня сразил ужас: «Дрянь, последняя дрянь; жена беременная, а он другую заманивает, да еще жениться обещает». И эта дрянь, из-за своей похоти грубо вторглась в мою жизнь, повергла в стресс и разбила зарождающиеся чувства, и все для того, чтобы сломать меня. Значит, вот каковы мужчины, готовы на преступление, чтобы спустить свою дурь, а утром тебя выбрасывают, как использованный презерватив. Вот значит, какая она, эта мужская правда! Жутко вспомнить, в момент слабости я едва не сдалась. Я вымазана грязными лапами, и эта грязь проникает внутрь и разъедает. К горлу подступил ком, в глазах потемнело, в ноги ударила слабость, я схватилась за дверной косяк и едва устояла.

– Что с тобой, ты побледнела? Приляг, – предложил он испуганным голосом.

На языке вертелось: от твоего насилия и лжи сознание теряю, но я почему-то выдавила:

– Очень устала, не спала.

И вдруг в голову ударило, а ведь схватка была опасной, мог изнасиловать. От этой мысли накатил жуткий страх. Я пыталась успокоиться, уговаривала себя, что все обошлось, что я выстояла, но нервы продолжали вибрировать. Переведя дух, я подумала, что должна вести себя как победительница, что смущен и чувствует вину. Но я не ощущала победу, на душе было гадко, на собственной шкуре убедилась: кобели они, а я еще не верила. Скорее к себе, отмыться от грязных лап, от зловонья и лжи! Но надо отыграться.

– Если ты передумал, я без претензий, – иронично бросила я.

– Я же сказал, завтра… – но мужской неуверенный голос сорвался.

– Да-да, перевези в отдельную комнату, буду очень ждать, – со смехом подтвердила я.

– Извини, не могу проводить, но тебя доведут до остановки.

Я возмутилась про себя, он бы еще изнасиловал, а потом бы извинялся. Залепить бы пощечину, но опасно, как же отомстить за поруганные чувства? Однако моя фантазия не могла ничего придумать, и с язвительной улыбкой сказала:

– Буду ждать, непременно приезжай!

Бежать отсюда и забыть эту гадкую историю, успокаивала я себя. Утро было солнечное, пахло сосновой свежестью, ночной кошмар постепенно рассеивался. Меня сопровождал приятный парень, я попыталась заговорить, но парень держался подчеркнуто холодно. Это задело за живое: считает меня гулящей. А он, похоже, умный и воспитанный, но всем своим видом выражает презрение. Захотелось крикнуть: ничего не было! Я не такая, я вообще девочка и даже очень наивная, пострадала от простодушия, моя вина в неопытности. Интересно, а могла я понравиться этому парню? Жаль, что его не было вчера, он, кажется, интеллигентный и ответственный, на подлость не способен. Наверное, я уже не могу понравиться хорошему парню, я поступила легкомысленно. Даже не в нем дело, перед собой стыдно: едва приласкали, и я помчалась неизвестно куда. Но как же я могла спороть такую глупость, отчего не послушала голос разума, ведь он шептал: не езди?! Не иначе, как меня опоили, может, любовь так и начинается – с опьянения? Так ведь и не было никакой любви – вот что обидно, только показалось. Как я могла опростоволоситься, когда всегда была тверда, когда с теоретической механикой и даже сопроматом справилась? Есть только одно оправдание этому поступку: я обретаю опыт. И теперь четко уяснила: если мужик приглашает куда-нибудь, пусть под самым благородным предлогом, это означит одно – тебя хотят вы… ть! Я не победила, а обманулась, в первый же миг, когда поверила в любовь, и наказана за легковерие. Бежать в отель, отмываться, если меня еще не выгнали, а вдруг выгнали, куда идти, когда от усталости с ног валюсь?

Администратор гостиницы предложил мне продлить пребывание, и моя досада поднялась с новой силой: если бы знать это вчера! После отдыха и сна тяжелые впечатления улеглись. Я пыталась переварить происшедшее и зашла в тупик, как же встречаться с мужчинами, если они тащат в постель? Даже Жанет, который восхищался и взирал на меня, как на богиню, и тот записал в гулящие? Шаповалов меня оболгал, это ясно, но неужели Жанет поверил? В конце концов, дело не в Жанете, а в том, как найти мужа, если любовь только мерещится, а вокруг ложь и похоть? Но неужели с мужчинами всегда так путанно и гадко? Я хочу до конца разобраться, до самой сути – где ложь, а где правда! Мне кажется, что Жанет придет, он не может поверить оговору. Несколько дней во мне бродило чувство несправедливости, а на третий оно взыграло.

Нельзя оставлять ложь без ответа, решила я, хочу глянуть в бесстыжую рожу и посмеяться – что, раздумал жениться? Представляю, как этот змей завертится. Пусть извинится за обман и насилие, пусть расскажет Жанету, как все было. Наверное, у нас ничего и не получится, но истина должна восторжествовать! А если будет отпираться, пригрожу заявлением за попытку изнасилования. Если мужчина не сумел за меня постоять, постою сама за себя. Я им покажу, как меня записывать в шлюхи! Но главное, хочу Жанета спросить, что же было в тот вечер, чтобы впредь не обольщаться. Если такие страстные взгляды на самом деле лживая игра, то надо найти противоядие, чтобы в другой раз знать – это не любовь, а кобелиная похоть! Конечно, стыдно что-то выяснять, даже идти стыдно, сама оплошала, уши развесила. Ради правды надо перешагнуть через стыд, прощать хамство нельзя. Я выведу их на чистую воду, и пока не разберусь – не успокоюсь. Хоть не поступила в юридический институт, но сидит следователь во мне, не умер, вот и проведу расследование. Стыдно должно быть ему, а не мне. А если вдуматься, то стыдиться надо не мне, а им, потому как они вели себя подло и лживо. Я была полна решимости, но, оказавшись у коттеджа, оробела и потерялась: кого спросить? При мысли, что увижу Шаповалова, меня затрясло от отвращения, конечно, я пришла к Жанету, только боюсь произнести его имя. Да и о чем нам говорить: он не пришел, значит, поверил в оговор, а я должна еще и оправдываться?

Олег

Я хотела повернуть обратно, но на встречу вышел парень и вежливо спросил: «Вам кого?» Он приветливо улыбался и располагал к откровению, я осмелела: «Шаповалова».

– Он у себя, проходите.

Мы вошли в комнату, но она оказалась пуста.

– Подождите Володю, я сейчас найду его.

Я опустилась на стул, кошмар той давней ночи живо встал перед глазами, в животе начало нервно пульсировать, как буду «припирать» к стенке, когда у самой поджилки трясутся, когда противно от одной мысли его видеть? А я еще хотела следователем стать, хорошо, что родители отговорили, чтобы преступников допрашивать, крепкие нервы иметь надо. В комнату стремительно вошел высокий широкоплечий парень и объявил:

– А Володя уехал по делам. – Широко улыбаясь, он протянул руку и представился: – Олег.

Олег! – отозвалось внутри звонким эхом. Я глянула в его лицо, и меня обдало удивительной волной, в нем было нечто поразительное. Смысл сказанного не сразу дошел до сознания, но когда волна схлынула, я облегченно вздохнула, вот и хорошо, что уехал, не о чем говорить с насильником, лишний раз испачкаешься и только. Не хочу видеть ни того, ни другого – оба подлые. Однако надо что-то ответить этому Олегу, сразу разворачиваться неловко, и я поинтересовалась:

– А Жанета можно увидеть?

Этот Олег ни на кого не похож, думала я, с интересом рассматривая парня: открытый и загадочный.

– Все уехали на тренировку, – ответил он. – Вы подождите, – предложил Олег и бухнулся на кровать.

Что же меня поразило в этом Олеге, думала я, рассматривая его искоса. Первое, что приходит в голову, глядя на него: совершенно русское лицо. Красивым не назовешь, лицо грубоватое и широкоскулое, распахнутое миру. А могла бы я ему понравиться? Господи, что за глупости лезут в голову, не хватало новых приключений, с Жанетом не разобралась, но перекидываюсь на другого, неужели я из серьезной девушки за месяц превратилась в ветреницу? Хотя, что с ним разбираться, и так ясно – предатель, меня забыл. А Олег просто завораживает, но почему он волнует меня, не просто волнует, а будоражит? С ним ничего не может быть, но хочется понять, так ли он прост, как кажется. Наверное, недостаточно хороша для него, говорить не хочет, но и молчать неловко.