Кровавые берега - Роман Глушков

Выстроив всадников в две колонны, сам дон Риего-и-Ордас двигался справа от группы. Нам он на всякий случай велел держаться позади себя, чтобы меня и Дарио не приняли невзначай за каких-нибудь дерзких шутников, нагло примазавшихся к гвардейцам. Путь наш должен был завершиться на центральной площади города, в казармах Кавалькады. На их территории находилась и штаб-квартира команданте – в меру роскошный особняк, где он не только совещался со своими офицерами, но и отдыхал в перерывах между походами по Атлантике.

В отсутствие кабальеро за их базой присматривали слуги из резиденции Владычицы. Сама она жила за пределами города, но не в хамаде, а на озере. Примерно в трехстах метрах от городской набережной дрейфовало настоящее многопалубное судно – нечто среднее между гражданским лайнером и боевым кораблем. Сделано оно было уже в наше время из иностали, и его размеры вполне позволяли считать его плавучим дворцом. Имелось у него и название: «Шайнберг». И хоть я знал, что в древности по морям и океанам ходили суда намного крупнее, все равно было что-то ненормальное в том, когда громада весом в полсотни «Гольфстримов» легко держалась на плаву, а сам «Гольфстрим» потонул бы в озере за считаные секунды.

Попасть на «Шайнберг» можно было с набережной, по понтонному мосту. И если у дона Балтазара все получится, вскоре мы поглядим на эту плавучую махину изнутри. А пока нам с Тамбурини предстояло отсиживаться в особняке команданте на правах гостей. Жаль, что не почетных, поскольку поселили нас не в покоях хозяина, а на чердаке, среди всяческого хлама, но и на том спасибо. В любом случае здесь было комфортнее, чем в трюме «Гольфстрима», когда во время непогоды нам приходится устраиваться там на ночлег.

Ванна с теплой водой, мягкий матрас, подушка и жбан с вином – вот и все, что требовалось мне для отдыха после долгой и трудной дороги. И все это я получил сразу же, как только мы очутились на чердаке. Правда, вода в ванне источала прелый запах, поскольку в этих прохладных краях ее греют не на солнце, а погрузив баки в заквасочные ямы с силосом. Зато вино оказалось отменным. Наверняка расщедрившийся команданте выделил его мне из личных запасов, так как не верилось, что здешние слуги тоже пьют подобную вкуснятину.

Все, что нам удалось узнать перед тем, как мы были оставлены в покое: в данный момент Владычица находится в городе; ей уже наверняка донесли о нежданном прибытии остатков Кавалькады; команданте отправится в «Шайнберг» сегодня же – сразу, как только приведет себя в порядок с дороги и переоденется в парадный мундир. Когда во дворец позовут нас и позовут ли вообще, неизвестно, но в лучшем случае это произойдет не раньше завтрашнего утра. На сегодня у дона Балтазара и без нашего участия хватит тем для разговоров с королевой Юга.

– Надо же! Сроду не подозревал, что дон Балтазар – большой поклонник эпохи Чистого Пламени, – проговорил Дарио, вертя в руках взятую со стеллажа непонятную вещицу. В отличие от меня, разлегшегося на матрасе и потягивающего вино, парню на месте не сиделось. Он продолжал расхаживать среди полок со всяким барахлом, выглядывая то и дело в слуховые окна, откуда открывался красивый вид на город и озеро. – У команданте просто шикарная коллекция антиквариата! Можно, наверное, целый музей здесь открыть. Вот вы, например, знаете, как пользовались в древности этой штукой?

И он показал мне заинтересовавший его предмет.

– Только гляди, ничего не сломай! – предостерег я неугомонного табуита. После чего присмотрелся к протянутой вещице, глотнул еще вина и ответил: – Какая-то пластиковая хренотень. Такая же бесполезная, как все, что лежит на этих полках. И не просто бесполезная, но и опасная, раз на ней есть линза. Не вздумай направлять ее на солнце, если не хочешь, чтобы тебе оторвало руку метафламмом!

– Это – видеокамера, – просветил меня Дарио, но от окна на всякий случай отошел. – У нас в храме были такие, причем действующие. На них мы снимали наши научные эксперименты и потом пересматривали, как проводился тот или иной опыт. Эта камера тоже, возможно, до сих пор работает. Взгляните: на ней нет ни одного повреждения, а значит, ее ни разу не включали после года Всемирного Затмения. Чтобы ее включить, нужно лишь выдуть из нее пыль и вставить подходящий электрический аккумулятор.

– И к нему еще пара сущих пустяков: изгнать Вседержителей и вернуть Земле прежнюю атмосферу, – зевнув, добавил я, – чтобы при включении твоей камеры ее не разнесло черным всполохом… И охота тебе болтаться из угла в угол, как неприкаянному? Лег бы лучше, поспал, пока есть время, а то еще неизвестно, что случится завтра. Сам видел: не слишком-то рады в столице нашему дону. Не хотелось бы думать о плохом, но сегодня его неприятности – это и наши неприятности тоже. Вот только выкручиваться из них, боюсь, мы будем по отдельности, так что надо приготовиться ко всему… Кстати, раз уж тебе не спится, познакомился бы поближе с этой молоденькой служанкой… ну, той, которая нам полотенца приносила…

– Катаржина? – подсказал Тамбурини.

– Во-во, она самая.

– С какой стати? – Дарио насторожился и покосился на дверь, будто опасаясь, что нас подслушивают. А это и впрямь могло происходить, хотя нам нечего было скрывать от хозяина дома.

– Что значит, с какой стати? – притворно удивился я. – Разве не видел, как девушка на тебя смотрела? Могу поспорить, ты ей понравился. А раз так, пользуйся случаем и заводи выгодное знакомство. И время приятно проведешь, и много полезных сведений о здешней жизни узнаешь. Например, о том, что говорят в последнее время на улицах и во дворце о доне Балтазаре. Или о ближайших планах Владычицы. Или о чем-нибудь еще, что так или иначе может нам помочь… Я, конечно, и сам бы не прочь приударить за Катаржиной ради общего дела. Только как это будет выглядеть со стороны, ведь она твоя ровесница и годится мне в дочери. Да и глазки эта милашка разве мне строила? Стало быть, у тебя и все карты на руках. И весьма неплохие карты, уж поверь моему опыту многоженца. Когда в молодости женщина, бывало, одаривала меня таким взглядом, я из кожи вон лез, чтобы оправдать ее ожидания. Получалось или нет, другой вопрос, но пофлиртовать с ней я завсегда успевал.

– Скажете тоже! – проворчал, смутившись, кандидат на роль спасителя мира. – Какой флирт, о чем вы? Я же сюда как-никак по важному делу приехал, а не шашни с местными красотками крутить!

– Одно другому не мешает. – Я пожал плечами и приложился к жбану. Потом снова зевнул и, поняв, что больше не в силах бороться со сном, отставил вино, откинулся на подушку и закрыл глаза. – Однако ты все же подумай о том, что я сказал. Хорошенько подумай. Нам с тобой сейчас не рекомендуется огорчать местных жителей. А тем более таких очаровательных и полезных, как эта Катаржина…

Пока я лежал с закрытыми глазами, Дарио продолжал расхаживать из угла в угол, но коллекция древностей его, похоже, больше не интересовала. Однако прежде чем окончательно заснуть, я расслышал, как отворился чердачный люк. После чего шаги Тамбурини донеслись уже со скрипучей лестницы, по которой он спускался в дом.

«Разумный малый, – последнее, о чем успел я подумать. – Ты прав: не самое удачное время для свидания. Но, как знать, доведется ли тебе, спасителю человечества, пережить еще когда-нибудь романтическое приключение. Ну а так будет что вспомнить в трудный час и за что сказать спасибо негероическому шкиперу Проныре…»

Мысль была грустная, но я слишком устал, чтобы она отбила мне сон. И когда на Садалмалик опустилась ночь, мне, в отличие от Дарио и дона Балтазара, никто не мешал предаваться отдыху. И по этой же причине я стал последним из нас, кому довелось узнать о том, что стряслось этим вечером в «Шайнберге». И что клятва, данная нам команданте, так и осталась лишь брошенными на ветер словами…

Глава 9

Несмотря на свою промышленную неказистость, Садалмалик был достаточно современным городом. А насчет комфортабельности он перегнал даже крупнейший и богатейший город Севера – Аркис-Грандбоул. Не во всем, но в искусственном освещении – точно. Если в столице Атлантики фонари – клети с фосфоресцирующими нетопырями, – висели лишь у ратуши, жандармерии да на церковной площади, то в Садалмалике они горели на всех без исключения улицах и в большом количестве.

Самое забавное состояло в том, что на Юге этих ценных зверьков вообще не разводили. Единственная в мире ферма, где это делалось, располагалась в окрестностях Аркис-Грандбоула. И данный парадокс, как никакой другой, подчеркивал, насколько далеко простиралась власть Владычицы Льдов.

Ферма, которую когда-то построила для своих нужд церковь Шестой Чаши, сегодня удовлетворяла в первую очередь запросы южан и только потом – собственного города и своих хозяев. А поскольку жизнь у светящейся летучей мыши-мутанта коротка, а плодятся они в неволе неохотно, южане нуждались в них постоянно. И выкупали бы, пользуясь своей властью, весь товар без остатка, будь Владычица вконец бессовестной. Но она такой все же не была и оставляла немного нетопырей для своих друзей-церковников и тамошнего градоначальства.