Перерождение - Джастин Кронин

— Что… Что ты несешь?

— Успокойся! — Брэд как ни в чем не бывало глядел на дорогу.

Солнышко… С каких пор «Эми БФ» для него «солнышко»?

Казалось, на улицу высыпал весь городок. Люди шли в одну сторону, несли одеяла, бутылки с водой, раскладные стулья. Многие вели детей, самых маленьких везли в колясках. Кого здесь только не было: фермеры, скотоводы, кто в джинсах, кто в комбинезоне, многие в ковбойских шляпах и почти все в сапогах. То и дело мелькали лужи, больше напоминающие мини-озера со стоячей водой, но в свежем ночном воздухе влаги практически не чувствовалось. Ливень прошел, ярмарка продолжалась!

Вместе с другими машинами «тахо» обогнул здание школы с козырьком, украшенным вывеской «Средняя школа округа Бранч. 20–22 марта весенняя ярмарка. Вперед, дикари!». Мужчина в светоотражающем оранжевом жилете махнул Брэду в сторону парковки, а оттуда его направили на дополнительную стоянку посреди заболоченного поля. Уолгаст заглушил мотор и в зеркало заднего обзора взглянул на Эми. Девочка, не отрываясь, смотрела на огни ярмарки.

— Надеюсь, ты шутишь? — откашлявшись, спросил Дойл.

Уолгаст обернулся к девочке.

— Эми, нам с Филом нужно поговорить. Мы выйдем на секунду, ладно?

Девочка кивнула: между ней и Уолгастом точно возник тайный сговор, в котором Дойл не участвовал.

— Мы недолго, — пообещал Брэд.

Дойл поджидал его за машиной.

— Никакой ярмарки! — заявил он.

— А что в этом плохого?

— Хорошо, хоть на копов пока не напарывались! — прошипел Дойл. — Сам подумай: двое мужчин в костюмах и девочка — разве мы не будем выделяться из толпы?

— Можно, во-первых, переодеться, во-вторых, разделиться. Я поведу Эми, а ты выпей пива, отдохни!

— Босс, у тебя наваждение какое-то. Она же пленница!

— Не говори так!

— Ты понимаешь, о чем я! — вздохнул Дойл.

— Нет, не понимаю. Это ребенок, Фил. Шестилетняя девочка!

Они стояли лицом к лицу, и Уолгаст почувствовал, что от Дойла пахнет потом. Разумеется, целый день в машине, какая уж тут свежесть! Мимо прошмыгнула стайка подростков, и на секунду оба агента замолчали. Импровизированная стоянка быстро заполнялась машинами.

— Слушай, у меня тоже сердце не каменное, — тихо начал Дойл. — Думаешь, не понимаю, в какое дерьмо мы вляпались? Да меня буквально тошнит!

— И, тем не менее, тошнота не мешает тебе расслабляться. Ты от самого Литл-Рока спал, как невинный младенец!

— Что мне теперь, стреляться?! — бросился в контратаку Дойл. — Да, я устал! Но на качели-карусели мы девчонку не поведем. Они в задании не обозначены.

— Дай мне час! — попросил Брэд. — Нельзя же ребенка сутками взаперти держать! Пусть забудет обо всем, повеселится. Сайксу об этом знать не обязательно. Всего час, и снова в дорогу. После прогулки она проспит до самого Колорадо.

— А если сбежит?

— Не сбежит.

— С чего ты так уверен?

— А ты на что? Попробует сбежать от меня, ты поймаешь!

Дойл нахмурился.

— Ладно, шеф, ты главный, тебе и командовать. Только мне затея очень не нравится.

— Всего час! — взмолился Уолгаст. — Потом снова в путь!

Они вернулись в салон и, велев Эми отвернуться, натянули джинсы и рубашки-поло. Уолгаст объяснил девочке, чем они займутся.

— Не отходи от меня ни на шаг и ни с кем не разговаривай. Поняла?

— Почему нельзя разговаривать?

— Таковы правила. Если не пообещаешь слушаться, мы останемся в машине.

Эми на секунду задумалась, потом кивнула:

— Обещаю!

Дойл задержался у «тахо», а Уолгаст с Эми зашагали к входу на ярмарку. В воздухе витали соблазнительные запахи попкорна и хот-догов. Из громкоговорителя раздавался унылый, как оклахомский пейзаж, голос диктора, который выкликал номера в бинго: «Бэ-семь! Гэ-тридцать! О-шестнадцать!»

— Эми, — начал Уолгаст, едва Дойл оказался вне пределов слышимости, — знаешь, я попрошу тебя кое-что изобразить. Ну, притвориться, как в кино. Согласна?

Они стояли на дорожке, и Уолгаст, заметив, что волосы Эми совсем растрепались, старательно их пригладил и убрал с глаз. На ее футболке красовалась крупная надпись «Шпилька», обведенная блестками. Брэд застегнул девочке молнию толстовки: вечер как-никак, замерзнет еще.

— Давай изобразим, что я твой папа. Не настоящий, а понарошку, в общем, как в кино. Если кто спросит, так и отвечай, лады?

— Но ты же сам не велел ни с кем разговаривать!

— Да, но если спросят, ответишь, как я сказал. — Уолгаст оглянулся на «тахо»: поверх рубашки Дойл натянул ветровку и спрятал руки в карманы. Брэд не сомневался: молодой напарник вооружен, в незаметной плечевой кобуре притаился пистолет. А вот он свой в бардачке оставил. — Ну, давай порепетируем: «Малышка, кто это с тобой?»

— Папа, — неуверенно ответила девочка.

— Эми, надо как в кино! Притворись!

— Мой папочка!

«Вполне убедительно, — подумал Уолгаст. — По крошке театр плачет!»

— На кружилке покатаемся?

— На кружилке? Солнышко, на какой еще кружилке?

«Деточка», «солнышко» — Брэд не мог сдержаться, у него так само собой получалось.

— Вон на той!

Эми показывала на аттракцион за билетным киоском — от центральной оси изгибались рукава, на каждом из которых вращались разноцветные машинки. «Осьминог»!

— Конечно, покатаемся! — пообещал Брэд и почувствовал, что улыбается. — Везде, где захочешь!

Уолгаст заплатил за вход и встал в очередь ко второй кассе, где продавались билеты на аттракционы. Он уже собрался купить чего-нибудь вкусного, но подумал, что на каруселях девочку может затошнить. Ему нравилось представлять ее волнение и радость оттого, что попала на ярмарку. Черт возьми, да он сам радовался и переживал. Аттракционы примитивные, а большинство из них наверняка опасны для жизни. Ну и что? Эх, почему он лишь час у Дойла выторговал?!

— Эми, ты готова?

К «Осьминогу» тянулась длинная очередь, но, к счастью, двигалась она быстро. Когда дошла до Уолгаста и Эми, их задержал поднявший руку контролер.

— Сколько лет девочке? — недоверчиво прищурившись, спросил он. По обнаженным плечам мужчины змеились синие татуировки, толстые пальцы сжимали сигарету.

— Восемь! — выпалила Эми, прежде чем Уолгаст собрался с мыслями. Лишь тут Брэд увидел объявление, прикрепленное к спинке складного стула: «Дети младше восьми лет не допускаются».

— На восемь она не тянет! — хмыкнул контролер.

— Но девочке правда восемь, — возразил Брэд. — Тем более она со мной.

Мужчина оглядел Эми с головы до ног и пожал плечами.

— Дело ваше!

Уолгаст с Эми влезли в шаткую машинку, и контролер заблокировал их защитной дугой. Машинка резко поднялась в воздух и застыла — в другую, опустившуюся вниз, садились люди.

— Страшно? — спросил Уолгаст.

Защитная дуга, которую Эми держала обеими руками, буквально припечатала ее к Уолгасту. Чтобы не замерзнуть, девочка еще на земле подняла воротник толстовки. Темные глаза восхищенно расширились.

— Не-а! — покачала головой она.

Машинка поднималась еще четырежды. В верхней точке с нее было видно всю ярмарку школу, стоянки и освещенные улицы маленького Хомера. С окружной трассы по-прежнему плыл поток транспорта. На расстоянии казалось, что машины движутся медленно, как мишени в тире. Уолгаст высматривал на земле Дойла, когда их щупальце резко пошло вниз.

— Держись!

Машинка опускалась с головокружительной скоростью. Вокруг послышались восторженные крики. Сильный рывок заставил Уолгаста зажмуриться. Он тысячу лет не катался на аттракционах, а тут такие впечатления! Машинка летела вниз, вращаясь вокруг своей оси, и Эми прижало к нему еще плотнее. Когда Брэд открыл глаза, машинка была в каких-то дюймах от земли, а потом их снова подняло к небу. Шесть, семь, восемь кругов, и на каждом вверх-вниз, вверх-вниз — бесконечный полет, который закончился в одно мгновение.

Последний рывок — машинка опустилась, пришла пора высаживаться. Уолгаст посмотрел на Эми: ее лицо так и осталось непроницаемо-спокойным, но темные глаза сияли от радости. Радость, которую доставил ты, — удивительное ощущение, Брэд ни с кем такого не испытывал!

— Ну, понравилось? — широко улыбаясь, спросил он.

— Да, классно! — Малышка вскинула голову. — Хочу еще!

Контролер поднял защитную дугу, и уже через минуту Брэд с Эми вернулись в конец очереди. Перед ними стояли крупная женщина в цветастом халате и ее муж, довольно неухоженный тип в джинсах и тесной клетчатой рубашке, возивший во рту комок жевательного табака.

— Какая куколка! — воскликнула женщина, восхищенно глядя на Эми. — Сколько тебе лет?

— Восемь, — бойко ответила девочка и незаметно взяла Брэда за руку. — Это мой папа!

Женщина засмеялась — выщипанные брови взлетели ко лбу, а неумело нарумяненные щеки порозовели.