Фаворитка (СИ) - Цыпленкова Юлия

— И не вздумайте пойти у него на поводу и послушаться новых посулов, — чуть раздраженно велела я. — Если бы этот человек желал исполнить обязательства, он бы уже это сделал.

— Да, сестрица, — с ноткой недовольства ответил его сиятельство.

— Так чем же вы восхищены? — вспомнила я о герцоге.

Он улыбнулся и ответил:

— Вы невероятны.

— Я думала, вы по делу, — отмахнулась я. — Идемте, меня сегодня ждет патриарх, а надо успеть наведаться к министру образования и испортить ему настроение. Паршивец упирается, но я сломлю его сопротивление. Видят Боги, сломлю.

— Поражаюсь, как он вообще еще держится, — проворчал едва слышно Иттер. — Я бы уже сбежал в отставку и в леса… хм, недурно…

Ришем рассмеялся, а после догнал меня и улыбнулся:

— Ведите, мой генерал.

Так что впечатлений его светлости вновь хватило, зато Его Величество, в третий раз услышав прежнюю просьбу от Нибо, преисполнился ядом:

— А не слишком ли вы рьяны, дорогой зять? У вас еще есть сын и супруга, не забыли ли вы о них? Ее светлость страдает в унынии, пока вы таскаетесь за ее сиятельством.

— Селия так ждала встречи со своим братом и отчим домом, что она должна ощущать великий подъем, — ответил герцог с поклоном. — Грустить она может лишь в предчувствии скорого отъезда, государь.

— Когда же? — оживился Его Величество.

— Через четыре дня, государь, если же, конечно, нас не выставляют сию же минуту.

— Хорошо, — сварливо проскрипел монарх. — Завтра я еще позволяю вам сопровождать ее сиятельство, но последние дни перед отъездом вы проведете там, где и должно – рядом с женой. В любом случае, не рядом с графиней Тибад.

— Как угодно Вашему Величеству, — не стал спорить Ришем.

Но, как вы уже знаете, его светлость ко мне пока еще не присоединился, и я в одиночестве прибыла к моему верному другу. И теперь, войдя в его кабинет, я не стала отказывать себе в удовольствии и обняла Фьера.

— Я скучаю по вас, — сказала я с улыбкой.

— Как и я по вас, Шанни, — ответил барон. Он снова поцеловал мне руку, и мы разошлись. Фьер уселся на край стола, я в его рабочее кресло. — Жаль, что мы уже не можем позволить себе многое из того, что вытворяли в пору нашего знакомства. — Он вздохнул. — Я бы с радостью промчался с вами наперегонки.

— Ее милость нервничает, когда мы с вами видимся слишком часто, — ответила я. — Государь исходит на яд, когда я развлекаюсь не с ним. Вот они ужасы семейной жизни.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Гард,  и мы рассмеялись. — Но вы заехали не просто так, и это тоже огорчает. Мы слишком часто стали видеться только по делу. Надо использовать Томмила или чету Энкетт.

— Лучше Айлид с супругом, к Томмилу король тоже ревнует.

— К кому он не ревнует? — усмехнулся Фьер. — Поражаюсь, как он еще не закрыл вас во дворце, а лучше в покоях, чтобы никто не смел ни взглянуть, ни заговорить, ни дотронуться.

— Не будем о печальном, — ответила я. — Государь ревнив, но разумен. К тому же у нас выходит договариваться. И давайте перейдем к нашему делу. Кто готов взяться за дело вдовы?

— Я нашел лучшего пройдоху, — улыбнулся королевский прокурор. — В меру беспринципен, склонен к авантюрам, чрезмерно изобретателен и языкаст. Господин Раскал – он то, что вам надо. Как прокурора, он меня дико раздражает, но в вашем деле лучшего не найти. И он уже должен был отправиться к госпоже Хандель. Пьеп обречен.

— Отлично! — воскликнула я и послала барону воздушный поцелуй. — Я вас обожаю, Фьер, — и он весело рассмеялся.

Мы еще какое-то время поболтали, теперь о придворных новостях, о празднествах, о семействе барона, потом о его службе и моих успехах и неудачах. Поговорить с Гардом мне было неизменно приятно. Он оставался для меня, как прежде, близким, даже родным человеком. И если бы не ревность его супруги и моего любовника, мы занимались бы этим много чаще. Но когда я, посещая дом его милости, заметила, как становится рассеянной баронесса, то поняла, что омрачать своему другу мир в его семье не желаю.

Фьер не стал отрицать, когда я его спросила о том, как воспринимает нашу дружбу его супруга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Простите, Шанриз, я пытался донести всю вздорность ее фантазий. Но я долго был вдали от семьи, ее милость успела многое себе вообразить. А наша близость кажется ей неправильной и подозрительной. Я понимаю мою жену, но… Проклятье, — неожиданно выругался Гард, — это несправедливо, и нечестно. Благодаря вам мы можем жить вместе, не тая нашего союза. Более того, вы помогли мне избавиться от герцогини, но остаться вхожим во дворец, опекали баронессу на первых порах и приучили общество не видеть в ней дочери коммерсанта. И мне безумно неловко, что именно вам я вынужден всё это говорить и признавать, что ваше желание видеться с нами… со мной, как можно реже, оправдано. Да, так будет спокойней моей жене, так будет приятней государю, однако не мне, Шанриз. Я готов оказать вам помощь, как только вы о ней попросите, и прийти по первому зову, невзирая на недовольство моей жены. Я ваш друг и это неизменно.

С тех пор мы и вправду чаще виделись по какому-либо делу, чем ради удовольствия. Это удручало, но в заботах у меня не оставалось времени на скуку. Да и Фьер не тратил жизнь на праздное безделье. Проведя пару лет в Департаменте юстиции, он набрался знаний и опыта, каких ему не хватало, и уже год занимал место королевского прокурора. Среди своих коллег Гард выгодно выделялся гибким умом и желанием разбираться в тех делах, какие ему доставались. А так как он оставался под моей протекцией, то и король не оставлял бывшего мажордома без внимания, потому заслуги видел. Ив всегда умел ценить людей по их талантам, не даром же он отправил его милость в департамент, а не оставил при Дворе. Так что еще несколько лет безупречной службы, и барон мог претендовать на кресло главного королевского прокурора. Это не могло не радовать.

Спустя час мы распрощались, и я покинула Дворец юстиции. А выйдя на улицу, обнаружила герцога, привалившегося к дверце моей коляски. Он поднял голову, закрыл глаза и, подставив лицо весеннему солнцу, получал явное удовольствие. Но, заслышав перестук моих каблучков, повернулся и встретил меня приветливой улыбкой. Его светлость лично распахнул дверцу и произнес:

— Прошу.

— Благодарю, — склонила я голову и забралась в коляску. Он последовал за мной.

Мои гвардейцы, ждавшие меня под дверью кабинета барона Гарда, вернулись в седла, и коляска тронулась.

— Удачно ли ваше дело? — спросил меня его светлость.

— Вполне, — ответила я с улыбкой. — Фьер нашел прекрасного адвоката. А как ваше дело?

— Восхитительно! — воскликнул Нибо и рассмеялся.

И, подобно фокуснику, его светлость выудил из-за пазухи сложенный вчетверо листок, тряхнул им и передал мне.

Пробежав бумагу глазами, я с изумлением посмотрела на Ришема.

— Что это?

— Как что? — делано изумился герцог. — Патент разумеется. Патент на имя Солиды Хандель. Отныне она является партнером и посредником компании «Виноградники Ришема». Знаете, сколько благородных семейств, рестораций и гурманов пользуются услугами моей винодельни?

— Вашей? — округлила я глаза.

— Ришем – небогатое герцогство, — усмехнулся Нибо. — И надо как-то пополнять казну. Деньги у нас летят с безумной скоростью. Тому виной не балы, а кочевники. Приходится много тратить на укрепление рубежей, на помощь пострадавшим от набегов, на гвардию и ее вооружение. Нам необходима помощь короля. Думаю, вы понимаете, почему я всегда и во всем ищу выгоды. Коммерческой деятельностью я занимаюсь под фальшивым именем, и мои дела ведут представители. Я не могу ронять престиж своего имени, потому эту мою «постыдную» тайну вы узнали первой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он улыбнулся и развел руками, а я поразилась:

— Да вы шкатулка с секретом, ваша светлость.

— Как и вы, ваше сиятельство, — ответил он.

— И вы готовы отдать Солиде право заключать сделки на поставку и назначать цену? — поразилась я.