Феникс - Александр Громовский

"Лейтенант, какого х...я! Вы что, окосели!" - услышал Георг взбешенный голос командира десантников, донесшийся оттуда, потом звуки заглохли десантники и танкисты скрылись за баррикадой, наспех сооруженной из подручных материалов.

Видимо, там разобрались, что произошла досадная ошибка, а может быть, что скорее всего, поняли - противник применяет нечто, дезорганизующее действия нападающих, и потому тянуть с атакой дольше чревато непредсказуемыми последствиями.

Раздались отрывистые команды, и первая цепь отряда перешла к активным действиям. Они обстреляли из гранатометов НЛО и, едва затихли разрывы, вторая цепь пошла на захват. Они бежали, низко пригибаясь к земле, используя попадающиеся по дороге естественные препятствия в качестве временных укрытий. Потом залегли, образовав новую линию прикрытия, и тогда в атаку пошла предыдущая цепь. Ребята работали красиво и слаженно.

После обстрела, в корпусе поверженного НЛО образовались многочисленные пробоины. И это было странно. На такую удачу никто особо не рассчитывал, потому мы ждали подкрепления. Как говорится, когда все идет слишком хорошо, - тоже нехорошо. Но думать о странном везении было некогда. Теперь задача такая: как можно быстрей закрепить успех - занять слепую зону вокруг аппарата, конечно, если таковая зона у него имеется.

Один за другим бравые ребята в громоздких бронежилетах ныряли в пробоины, исчезали из глаз, бесстрашно, или, превозмогая страх, бросались навстречу неведомой опасности. После того, как группа захвата скрылась в недрах пришельца, а их оставшиеся товарищи заняли боевые позиции возле дыр, задрав стволы автоматов кверху, над площадью нависла нервно-гнетущая тишина, готовая в любую секунду взорваться криками, стрельбой и еще черт знает чем.

Все ждали этого момента, но все же содрогнулись, когда из самого большого проема вывалилась группа десантников, тащившая двух существ нечеловеческого облика. Существа эти были ростом метра полтора, казались бесполыми, с тонкими руками и ногами. Меж длинных четырех пальцев с когтями замечались лягушачьи перепонки. Головы пришельцы имели непропорционально крупные, с большими выпуклыми, как у жаб, глазами. Зеленовато-серая кожа тускло отсвечивала. Одеты они были в просторные комбинезоны, отливающие серебристо-зеркальным блеском. Существа яростно сопротивлялись, царапались длинными черными и, по-видимому, острыми, когтями. Дюжие парни тащили их довольно грубо, не стесняясь в выражениях, высказывая по пути все, что они думают об этих лягушкообразных тварях.

На каком-то расстоянии от родного корабля, пленные внезапно отключились, словно оборвалась некая жизненно важная связующая нить. Они перестали биться в руках землян, головы их поникли, конечности безвольно повисли. И пришлось их тащить на руках. Теперь они больше походили на детей - больных и беззащитных, нежели на грозных коварных агрессоров. Когда пришельцев донесли до армейского грузовика с брезентовым верхом, произошла штука, озадачившая всех. Комбинезоны инопланетян как-то повяли (точно растения без полива), потеряли блеск, а затем и вовсе исчезли неуловимым для сознания землян образом, словно испарились. С телами пленных произошли схожие метаморфозы. Их кожа так же потеряла свой блеск, цвет и фактуру. В конце концов выяснилось, что десантники держат в руках грубо сшитые матерчатые куклы. Гнилой материал разрывался под пальцами, и на мостовую посыпалось то, чем набиты были эти куклы - сырые опилки!

Это был какой-то бред. Виданное ли дело, чтобы живые существа превращались в неодушевленные предметы. Всех присутствующих охватило недоумение, граничащее с паникой. В довершение ко всему сама "тарелка" бесшумно развалилась в прах, словно трухлявый пень. Ветер подхватывал эту сероватую пыль и разносил по округе.

Итак, результатом многочасовой операции, где были задействованы десятки и сотни людей и современная боевая техника, оказался полный, круглый ноль. Конечно, можно было считать, что одержана безусловная победа, но явственно ощущалась и горечь поражения. Задание-то - взять "языка" - не выполнено.

За не имением более объекта конфликта, десантники спешно погрузились в машины и покинули поле боя. Остались лишь незадачливые танкисты, которые, переругиваясь друг с другом, принялись за ремонт своего бронированного друга.

ТЕТЯ ЭММА И ДЯДЯ СЕРЖ

Мой дядя самых честных правил,

А тетя тоже хоть куда!

Народный фольклор.

1

Лишь к двум часам дня Георг добрался до своего микрорайона. Желудок, с его повышенной кислотностью, настоятельно требовал домашней пищи - например, борща. Георг решил сначала зайти домой, пообедать как следует, заодно проведать тетю Эмму, все ли в порядке, отдохнуть, почитать, а уж потом, буде такое настроение, идти в мастерскую.

Тетка была дома. Сидела в своем любимом кресле, мотала какие-то бесконечные клубки и смотрела свой телевизор. Показывали дневной сериал. Это была теткина личная жизнь, которой она очень дорожила. Тетя Эмма - в меру полноватая, постаревшая женщина постбальзаковского возраста. Свои года она скрывала, надеясь еще раз (в третий) выйти замуж; а, может, она запамятовала свой точный возраст. Потому что в пору молодости мятежной, сбежав из дома, из Брянска, и приехав на Урал, где жила семья Колосовых, наоборот, прибавила себе годы, чтобы ее приняли на работу официанткой. Отец Георга доводился Эмме старшим двоюродным братом. И хотя в барачной комнате места и так не хватало, Николай Колосов приютил Эмму, соорудив для нее палати под потолком. Вскоре она вышла замуж за токаря Ивана с большим кадыком (верная примета пьяницы) и переехала к нему жить. В соседний барак, только двухэтажный. Детей у них не было, и красивая, приметная официантка Эмма вскоре влюбилась в барабанщика из оркестра. Он называл себя Сержем на французский манер, тогда была мода на звучные заграничные имена. Иваны не котировались, и бедный токарь исчез в волнах житейского моря, оказавшись за кормой лодки. Лодки по имени "Эмма".

Серж полностью оправдал все ее надежды. Увез ее в загадочную Прибалтику, славящуюся своими шикарными ресторанами и вольными нравами. Они счастливо прожили вместе долгие годы. Вспоминая угарную молодость, тетка горько-сладостно улыбалась. Она нахваталась от Сержа словечек из сленга музыкантов, типа: "лабать", "чувак", "чувиха", "срулять" и тэдэ, и, когда разговаривала с Георгом, часто их употребляла. Глаза ее при этом вспыхивали молодым огнем, живительной страстью, весь вид ее говорил: видал, какая я свойская чувиха!

Георг частенько приезжал к ним в гости во время отпуска. Серж все так же был красив, как Жан Маре, на вид солиден, но с ухватками этакого плейбоя, вечного мальчика, с узким лбом великолепного остолопа. С зачесанными назад черными волнистыми волосами, лоснящимися от репейного масла. Дядя Серж очень хорошо относился к Георгу, с удовольствием показывал город, приехавшему родственнику из далекого уральского захолустья. Вообще, Георга он считал чуть ли не своим сыном. Своих-то детей у них не было. Тетя Эмма оказалась бесплодной.