Генерал Кононов. Том I - Константин Черкассов

В это же время третья группа казаков, под командованием хорунжего Денисенко, подошла к дому, который служил тюрьмой. В отдельных комнатах сидели приговоренные к расстрелу; осужденные в штрафные батальоны сидели вместе со всеми другими.

Подкравшись к тюрьме, Денисенко увидел, что она окружена забором и колючей проволокой. У ворот стоял часовой. Денисенко снял с себя белый халат и велел сделать то же двум казакам. Затем приказал вести его, как арестованного, в тюрьму. Всем остальным казакам велел подкрасться со всех сторон и окружить тюрьму. Спрятав оружие, Денисенко, сопровождаемый двумя казаками с наставленными на него автоматами, прямо по дороге пошел к стоящему у ворот тюрьмы часовому. Часовой увидел обычную картину — ведут из под суда приговоренного. Подойдя к часовому вплотную все трое направили на него оружие.

Взятый в плен часовой сказал, что внутри дома, в коридоре у двери есть еще двое часовых. В это время вся группа Денисенко вплотную окружила тюрьму. Взяв с собой четырех казаков Денисенко вошел во двор тюрьмы и направился в дом. Распахнув дверь, сразу скомандовал: «Руки вверх!»

Часовые, увидев направленные на них пять автоматов молча исполнили приказание. Забрав у них оружие, Денисенко приказал им открыть дверь, где сидели заключенные. Обращаясь к заключенным Денисенко сказал: «Дорогие братья! Мы, казаки, боремся против советской власти. Именем народа вы освобождаетесь. Следуйте за нами».

В течении одного часа все группы собрались в назначенном месте.

Среди освобожденных из тюрьмы красноармейцев, было трое командиров. Один из них капитан, Василий Иванович Леонтьев. Капитан Леонтьев в одном из горячих боев под Великими Луками застрелил своего комиссара, который постоянно мешал ему командовать батальоном. Военный Трибунал за этот поступок приговорил капитана Леонтьева к расстрелу.

Сидоров назначил капитана Леонтьева командиром взвода, который был тут же создан из освобожденных красноармейцев.

Окончив эту операцию, Сидоров ушел в глубину леса на 10 км в сторону фронта. На другой день пополудни напал на обоз 10-й стрелковой дивизии. 60 повозок с огнеприпасами и продовольствием сжег. 22 человека взял в плен. В этом бою было убито 5 казаков и 8 ранено, в том числе и хорунжий Денисенко. Убито красноармейцев более тридцати. Убитых казаков и красноармейцев похоронили в глуши леса.

Ночью, того же дня, Сидоров двинулся к линии фронта. Через густой лес, подойдя вплотную к передовой позиции красных, Сидоров разделил отряд на 5 отдельных групп. Каждая группа должна была переходить фронт на намеченном для нее участке. Сам Сидоров остался с группой, которая охраняла пленных, причем взвод капитана Леонтьева, получив оружие помогал ей в этом.

По замыслу Сидорова каждая группа должна была занимать назначенные дзоты красных самостоятельно. Последнее было сделано с необыкновенной ловкостью и хитростью и явилось совершенной неожиданностью для красных. Смелый, доходящий до дерзости, поступок Сидорова, удивлял впоследствии командование немецкого центрального фронта, который пересказывался сотни роз солдатами и офицерами немецкой танковой армии, оборонявших участок фронта под Великими Луками.

В 21.00 24.11.42 все 5 групп подошли к намеченным советским дзотам. Перед этим три казака, посланные для добычи языка, привели красноармейца, который, будучи связным, шел на передовую с приказанием из штаба своей части.

Узнав от пленного пароль и все подробности расположения советской передовой. Сидоров уже больше не сомневался в успехе.

Приказав пленному связному вести прямо к дзоту, в котором находился командир батальона (несколько дзотов было на отшибе у самого леса и очень удобны для захвата врасплох), Сидоров с группой казаков подошел к дзоту. Буквально в течении пяти минут дзот оказался в руках казаков. Пытавшегося сопротивляться комиссара батальона казаки прикончили холодным оружием.

Командиру батальона было приказано позвонить по телефону своим командирам рот и приказать им приготовиться для отхода в тыл, т. к. пришла смена и батальон идет на отдых. Последний в испуге, со сна, не понимая еще хорошо в чем дело, исполнил приказание под угрозой немедленно быть заколотым казачьими штыками.

Все намеченные советские дзоты были заняты казаками без единого выстрела и лишь в совсем незначительной степени пришлось применить холодное оружие. Советское командование узнало о постигшем их несчастье слишком поздно.

В 2.30. 25.11.42 перед немецким фронтом появились серии красных ранет. Советская артиллерия открыла ураганный огонь. Немецкая артиллерия немедленно ответила. У самой немецкой обороны Сидоров отпустил всех красноармейцев, взятых в плен из дзотов, сказав им, чтобы они вернувшись в свою часть и рассказали всем о том, что на немецкой стороне организуется Русская Народная Освободительная армия, которая в союзе с немцами борется против Сталина.

«Идите, дорогие друзья, — сказал им Сидоров, — и в следующий раз приходите уже сами со своим оружием и со своими друзьями к нам. Мы вас примем в ряды Освободительной армии, как родных братьев». Красноармейцы не желали идти обратно, но Сидоров им сказал, чти если они искренне желают помочь Освободительному движению, то они могут это сделать лучше, если вернутся назад, в ряды Красной армии и будут везде и всюду рассказывать обо всем ими услышанном от казаков. Красноармейцы, один за другим, гуськом потянулись к советскому фронту. Это шла живая пропаганда Освободительной борьбы, рожденная на поле боя, которая была несравненно сильнее всякой другой, печатающейся на листах бумаги.

Вскоре в темноте раздались оклики казачьих пикетов: «Кто идет?»

— «Ростов» — отвечали казаки.

25.11.42 в 10.00 в землянку к Кононову пришли 10 немецких офицеров с переводчиками. Они были крайне заинтересованы действиями казаков на их участке фронта и сгорали от нетерпения узнать результат казачьей разведки. Некоторые из них (как потом признались) вообще не верили в возможность возвращения казаков из советского тыла.

В 10.00 в землянке, отдавая честь, вытянувшись стоял командир 1-й сотни 600-го Донского казачьего батальона сотник Сидоров. К нему подошел Кононов и сказал: «Садитесь и подробно расскажите о выполнении задачи». Присутствующие немецкие офицеры с явным восхищением слушали доклад казачьего сотника и все записывали.

В результате своих действий казачья разведка, выполнив боевое задание, вернулась со следующими трофеями: взят в плен советский Военный Трибунал Уральского стрелкового корпуса — 5 чел.; охрана Военного Трибунала и тюрьмы — 21 чел., из них 1 лейтенант и 3 сержанта; 1 связной 46-й стрелковой дивизии; 2 шофера 27-й танковой бригады. Освобожденных непосредственно из под суда — 9 чел.; освобожденных из тюрьмы — 32 чел., из них 3 офицера; 22 чел. из охраны обоза 105-й советской стрелковой дивизии, из них 1 старшина и 2 сержанта. 35 чел. взятых в плен, при переходе советской обороны были отпущены Сидоровым; 3 офицера взяты с собой; 27 автоматов, 5 ручных пулеметов и 9 пистолетов стали так-же добычей казаков. Тяжелые пулеметы и другие виды оружия Сидоров приказал не брать, а лишь привести в негодность.

Выслушав доклад Сидорова, Кононов приказал всех казаков — участников разведки — накормить и отпустить на отдых, в том числе и всех приведенных с собой красноармейцев. Членов Военного Трибунала представить немедленно ему. Через несколько минут члены Трибунала, коротко допрошенные Кононовым, были направлены дальше в военный штаб. В 11.00 все казаки, участвовавшие в разведке, и пришедшие с ними красноармейцы были, по приказу Кононова, построены (пленные выстроены отдельно). Взвод капитана Леонтьева — в центре. Обращаясь к казакам, Кононов сказал:

«Мои славные сыны! Я бесконечно рад видеть вас живыми и здоровыми. Я не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы своими действиями умножили казачью славу к доказали преданность Освободительной борьбе. В этом наша сила и радость. Я всех вас, до единого, награждаю восточными орденами «За отвагу» (Бронзовая медаль с мечами). Вечная вам слава, мои герои!»

Затем, обратившись к капитану Леонтьеву и его солдатам, Кононов сказал:

«Дорогой капитан Леонтьев! Я сердечно рад видеть вас и всех ваших воинов. Мои сыны-казаки спасли вам жизнь. А кто и за что хотел отнять у вас эту жизнь?! Я знаю кто и знаю за что, капитан. Случай с вами подтверждает, что боевые командиры Красной армии являются игрушкой политических преступников, предательским образом захвативших власть на нашей Родине. Они хозяева на сегодняшний день. Когда вы, как командир батальона, хотели показать, что вы хозяин своего батальона, а не какой-то политический болтун-комиссар, то за это вас «хозяева» приговорили к расстрелу. Почему это? Да потому, что Сталин и вся его свора видят, что народ, благодаря войне, начинает подымать голову и чувствовать себя истинным хозяином своей Отчизны. Вы подняли руку на сталинского опричника, на представителя власти в вашем батальоне и за это должны были поплатиться жизнью. А что, если бы вы застрелили не комиссара, а строевого командира, который бы, подобно комиссару, не подчинился бы вашему приказу? Я думаю, что наверняка получили бы за это похвалу, как за «сохранение дисциплины» — не правда ли? А почему это? Да потому, что любой строевой командир, подобно вам, является игрушкой в руках сталинской власти. Такая-же участь может постигнуть каждого человека в Советском Союзе, кто бы он ни был — простой боец, или генерал. Двести миллионов рабов в руках Сталина и разве ему жалко будет, если застрелят какого-то раба? Другое дело, если застрелят опричника в лице комиссара или работника НКВД. Тут Сталин, не из жалости, а из-за необходимости заботится о них, ибо на них и власть его держится. Сталин отдаст приказ расстрелять любого, поднявшего руку на одного из его опричников. Вот, капитан Леонтьев, я думаю, что я достаточно понятно сказал и вам и другим, против кого и за что я и мои казаки воюем.