Тайные общества Третьего рейха - Андрей Васильченко

Тем временем по Мюнхену поползли слухи о том, что Францу Таузенду все-таки удалось произвести искусственным способом золото. Поскольку Мюнхен в то время являлся своего рода форпостом для правых и националистических организаций, то не стоило удивляться тому, что слухи приобрели отчетливо выраженный политический оттенок. Один из очевидцев позже вспоминал: «Казалось, что пришло время спасения Германии. Многие думали, что вскоре будет произведено золото, которое освободит страну от оков ссудного капитала. Это золото могло помочь создать сильный, национально ориентированный банк. Это банк должен был бы помогать всем национальным и фёлькише организациям». Теперь становится понятно, почему проект Таузенда привлек к себе внимание правых организаций. «Алхимик» заводит связи в националистическом лагере. Националисты, оказывая ему поддержку, надеялись, что тот в скором времени начнет поддерживать праворадикальные организации полученным золотом. Окрыленный своим «успехом» Франц Таузенд решил даже связаться с фельдмаршалом Гинденбургом, который только-только стал рейхспрезидентом Германии. Но в аудиенции Таузенду было отказано, а потому ему пришлось довольствоваться знакомством с генералом Людендорфом, одним из влиятельнейших национал-социалистов второй половины 20-х годов. При первой встрече Людендорф выражал оправданные сомнения в реальности «алхимического проекга». После этого Таузенд показал немолодому генералу кусок золота. Как вспоминал очевидец: «Это было самое настоящее золото! 7 граммов золота, которые были произведены из полутора килограммов массы-сырца». Если в начале Таузенд видел себя покровителем искусств и меценатом, то теперь он стал примерять на себя корону «Спасителя Отечества». Теперь он уже не нуждался в поиске возможных финансистов — деньги полились к нему буквально рекой. Несмотря на то что Германия все еще не оправилась от кризиса 1923 года, он приобрел себе замок Пашбах, в котором было 43 комнаты. К замку прилегал великолепный парк. Однако даже на пике своей эйфории Таузенд не терял рассудительности. Так, например, приобретение замка было оформлено на его супругу. Судя по всему, уже в 1925 году он предвидел, что дело могло закончиться конфискацией имущества.

В попытках получить золото Франц Таузенд прибегал к нескольким способам. Первым из них был так называемый «ртутный процесс», который предлагал возможность двух решений проблемы, в том числе использование «красной тинктуры» («эликсир эликсиров»). Кроме этого он пробовал прибегнуть к «КОН-методу» (от гидроксида калия — «калиевого щелока» или «каустичного поташа»). Кроме этого, начиная с 1927 года Таузенд ежедневно воздействовал на свинец при помощи так называемых «зеленых кристаллов». Во время этих экспериментов в лаборатории витали зеленые пары цианистого калия, что было смертельно опасным для здоровья. По этой причине во время работы Францу Таузенду большую часть времени приходилось проводить в противогазе. Нередко он давал подобие представлений. Таузенд клал в тигель некоторые из ингредиентов, которые плавил. В это время десятки глаз устремлялись в тигель, в котором шипела и переливалась жидкая масса. Когда приходило время, Таузенд клал в тигель гидроксид калия. Если при этом использовалась ртуть, то не были исключены взрывы. Нередко содержимое тигля выбрасывало на потолок. Пораженные зрители устремляли свой взор вверх в надежде, что увидят снисхождение потоков золота. В подобных случаях Таузенд заявлял, что как только производство золота будет поставлено на поток, то термические процессы будут проводить под открытым небом, что должно будет предотвратить сильные взрывы. Таузенд снимал тигель с огня и подходил к окну, чтобы рассмотреть остывающую поверхность смеси металлов. Нередко возникал «эффект зеркала» — застывшая черная масса переливалась всеми цветами радуги. После этого наступала самая важная часть представления — Таузенд должен был разбить тигель, чтобы извлечь застывшую массу. Когда это происходило, то он обнаруживал в ней зернышко золота. Затем обнаруженный золотой шарик посылался на экспертизу во Франкфурт. Нередко экспертизы проводились в Берлине или Фрайберге. Во всех случаях приходивший ответ был одним-единственным: в тигле было обнаружено самое настоящее золото! Если эксперименты с «красной тинктурой», вопреки ожиданиям, не удавались, то Таузенд находил какую-нибудь отговорку. Позже его критики предполагали, что он либо подбрасывал зерна золота в тигель, пряча их между пальцами, либо выплевывал, когда склонялся над тиглем.

Одним из наблюдателей, присутствовавших на экспериментах, был инженер Фриц Дёринг. Именно он познакомил Таузенда с крупным промышленником Альфредом Маннесманом. Дёринг и раньше вел дела с ним. Однако Маннесман был настолько занятым, что не мог направиться в Мюнхен, чтобы встретиться с Таузендом и Людендорфом. По этой причине знакомство состоялось в Кёльне. Альфред Маннесман не был зарядным предпринимателем. Он был первым, кто стал применять новые методы вальцовки, которая была изобретена его братьями Рейнхардом и Максом. В 1887–1890 годах он был техническим руководителем и коммерческим директором вальцовочного предприятия «Трубы Маннесмана» в Комотау (Богемия). После этого он основал собственное предприятие в Берлине, продолжая при этом руководить заводом в Комотау. Принимая во внимание эти сведения, очень сложно заподозрить Альфреда Маннесмана в легковерности и наивности. Кроме этого не стоило забывать, что в проекте Таузенда решились участвовать многие видные мюнхенские промышленники. Не исключено, что Фриц Дёринг стал в какой-то момент подозревать Таузенда в мошенничестве.

Только этим можно объяснить то, что он на собственные деньги создал лабораторию в Штарнбергайне, где Таузенд находился под самым пристальным наблюдением. Более того, его не подпускали близко ни к тиглю, ни к плавильным печам. Как результат — в итоге опытов и экспериментов не было получено ни грамма золота. После этого Таузенд вернулся в собственную лабораторию. Когда Дёринг покинул лабораторию, то повторить эксперименты Таузенда было поручено одному из контролеров-химиков. В тот момент произошла в высшей мере странная история. Во время эксперимента химик заснул! В это время плавильная печь работала в автоматическом режиме. Когда в лабораторию вернулся Дёринг и разбудил спящего химика, то в тигле было обнаружено золото. Не было ясно, появилось ли оно там в результате эксперимента или кто-то все-таки незаметно пробрался в лабораторию и подкинул его туда. В любом случае Дёринг не верил в возможность получения золота алхимическим путем. Он стал настаивать на том, чтобы Таузенд проводил свои эксперименты под неусыпным контролем незаинтересованных лиц. Подобное поведение привело к тому, что Дёринга перестали пускать в лабораторию «алхимика». Более того, сам Таузенд решил оградить свои изыскания от взоров любопытной публики. Он перенес свою лабораторию в Гильхинг-Аргельсрид, удаленный пригород Мюнхена. Одна из газет в те дни писала: «Там можно наблюдать ряды колючей проволоки, которые тянутся по всей протяженности земельного участка. Место, где работает Таузенд, охраняется огромными волкодавами. Среди местных жителей он уже прослыл чернокнижником!»

Когда Франц Таузенд почувствовал вкус денег, то он решил не ограничиваться только лишь «алхимическим проектом». Так, например, в январе 1925 года он смог договориться о лицензировании изобретенного им кровоостанавливающего лекарства «Миллелектроль», которое якобы почти сразу залечивало любые раны. Также он пытался наладить производство морфия из поваренной соли, разрабатывал препараты против травяных вшей и ящура. Вдобавок он занялся конструированием «теплой банки». Этот предмет должен было состоять из сплава алюминия и натрия. Стоило в банку налить какую-нибудь жидкость, как та сразу же должна была нагреться за счет химической реакции.

Однако уже в 1925 году группа инвесторов, которые предоставили деньги Таузенду, предпочитали не ограничиваться получением простых обещаний. Они объединились в специальное общество, что якобы могло помочь соблюдению их интересов. В июле 1925 года приблизительно 20 человек создали негласную организацию, которая назвалась «Общество продукта». Общество не проходило официальной регистрации в органах юстиции, но это не мешало ему осуществлять свою деятельность. На учредительном собрании общества присутствовали: К. Шульце (Берлин), Альфред Маннесман (Кёльн), Фриц Дёринг (Штарнберг), д-р Букелей (Мюнхен), генерал Людендорф (Мюнхен), химик Куммер (Дрезден), Лебрехт Штреммель (Кёльн). Это своего рода тайное общество выделило Францу Таузенду восемь сотрудников. Все они как на подбор было боевыми офицерами, которые в большинстве своем после революции принимали участие в деятельности военизированных формирований. Кроме этого генерал Людендорф настоял на том, чтобы все присутствовавшие подписали своеобразный договор. Один из доверенных людей Людендорфа — Александр Хайсс — в 1931 году писал: «Впервые об участии Людендорфа в проекте Таузенда стало известно в июне 1925 года после подписания соглашения. Суть этого соглашения сводилась к следующему: все права на разработанные и открытые Таузендом в будущем процессы переходили к Людендорфу. Таузенд обещал хранить это в тайне. Тем не менее главный договор между Людендорфом и Таузендом был подписан только 14 октября 1925 года. У него было следующее содержание: Людендорф обязался пускать полученную от открытий прибыль на патриотическое и национальное движение. Выбор способа предоставления денег оставался за Людендорфом. Он не был обязан никому представлять отчет о расходовании денежных средств. Таузенд получал 5 % экономического дохода от производства золота. В тот же самый день было основано „Общество 164“. Кредиторы должны были получать 12 % от дохода от производства золота, сотрудники общества 8 %. 75 % предполагалось направлять на патриотические цели. Чтобы сохранить в тайне все сделанные открытия каждый из членов общества на случай судебных тяжб гарантировал, что будет отрицать всякую причастность к деятельности общества».