Измена. Искры над пеплом (СИ) - Диана Шторм

— Вот и ладушки, — Васнецов встаёт, протягивает мне руку, — Засим позвольте Вас оставить. Дела, понимаете ли… До скорой встречи, Дмитрий Алексеевич. Хорошего Вам дня!

— И Вам! Спасибо что не отказали! До скорого!

Ну вот и почти всё, Машенька. Жаль, что так всё у нас заканчивается, но ты сама мне иного выхода не оставила. Я не могу тебе позволить, развалить дело всей моей жизни. И этого развода не допущу. Будь уверена! Слишком многое на кону стоит.

Вздыхаю. Теперь уже искренне. Мне действительно её жаль немного. Был период, когда я себе жизни без неё не представлял. Но любая сказка рано или поздно подходит к концу. Что ж, не моя вина, что хэппи энда у нас не вышло. Видят боги, что я такого исхода не хотел!

Мышка, Мышка… Наслаждайся последними днями свободы. Не факт, что тебе когда-либо ещё удастся её вновь почувствовать.

Есть ещё одна загвоздка — этот её Воробей. Но ничего — и к этой птахе подход найдём. Он ещё очень пожалеет, что связаться со мной посмел.

Глава 39

Несмотря на все ужасы минувшей ночи, просыпаюсь на удивление умиротворённой и отдохнувшей. Смятение, боль и непонимание как быть дальше, сменились стойким ощущением, что я вполне в состоянии со всем этим справиться. Настала пора подвести окончательный итог нашей с Митей совместной жизни.

Размышления о предстоящем уже не ранят так сильно — то ли я несколько адаптировалась к потрясениям, то ли организм какие-то внутренние ресурсы подключил, то ли близость Гоши так на меня действует, но факт остаётся фактом — я вполне спокойно встречаю мысль о необходимости развода с мужем.

Воробей ещё крепко спит. Вымотался вчера со мной. Какое-то время просто лежу и вглядываюсь в его черты. Как я могла его тогда в больнице сразу не узнать?! Не так уж сильно он и изменился. Да, повзрослел, возмужал, растительность на лице появилась, но… вот сейчас гляжу на него и вижу того самого мальчика, в которого в своё время по уши влюблена была. Нежность какая-то нереальная накатывает. Хочется обнять, прижаться, вернуть хоть крупицу полученных от него тепла и заботы.

Осторожно, стараясь ненароком не потревожить его сон, выбираюсь из постели. Решаю похозяйничать немного на кухне, покушать приготовить — вдруг ему приятно будет.

Пока соображаю завтрак, параллельно просчитываю свои дальнейшие действия: нужно заявление на развод подать и, как бы мне это не претило, съездить домой за вещами и сообщить супругу, чтобы к разводу готовился. Я этого урода со вчерашней ночи игнорирую. Он через пол часа после моего побега названивать начал. Следом мама объявилась. Вспомнила про моё существование! Наверняка этот гад надоумил. Когда я на её звонок не ответила, то в смс мне написала: «Позвони Мите. Он волнуется…» Забавно, что Митино «волнение» её больше беспокоит чем моя безопасность… К чёрту! Никого из них видеть и слышать не хочу! Но домой съездить придётся — там все вещи, рабочий ноут, машина, которая моя, если что…

Настолько погружаюсь в свои мысли, что едва не вздрагиваю при появлении Гоши:

— Боже, какой запах чудесный! — вид у Воробья взъерошенный и несколько виноватый, — Вот же! А ведь это я планировал тебя своими кулинарными искусствами удивить, — расстраивается он.

— Брось, — стараюсь, чтобы голос звучал ровно, не хочу его волновать лишний раз — Хотелось тебя порадовать. Садись кушать давай. Тебе на работу не нужно?

— Спасибо. Не-а. У меня суточное дежурство было, так что сегодня я полностью в твоём распоряжении. Чем планируешь заняться?

— Нужно домой за вещами съездить. Подбросишь? А то я в таком виде как-то стесняюсь услугами такси пользоваться, — смущаясь, киваю на свои оголённые ноги.

— Спрашиваешь?! Я бы тебе одной туда ехать не позволил, в любом случае. Судя по тому, что ты мне рассказала — от твоего мужа всего чего угодно ожидать можно, — хмурится Гоша. — Сейчас покушаем, дашь мне пару минут на то, чтобы переодеться и погнали.

***

— Машенька, слава Богу, ты нашлась! — Митя бросается ко мне как только мы с Воробьём порог дома переступаем. — Я так волновался! Когда проснулся ночью и увидел, что тебя нет — чуть с ума не сошёл! Почему ты ушла? Зачем?

— Проснулся? Мить, не ломай комедию. Я слышала твой телефонный разговор с Катей. Знаю, что ты с ней заодно. И про то, что вы с ней любовники, тоже знаю. Так что можешь не напрягаться и клоунаду не разыгрывать. Мне вот другое интересно: как давно это у вас? В тот раз, когда она тебя, типа бесчувственного, трахала — это тоже для меня спектакль был? А потеря ребёнка? Неужели ты и к этому причастен?! Поверить не могу, что отец способен собственную плоть и кровь убить! Как ты живёшь-то с этим?!

— Маша, я не понимаю о чём ты… — ошарашено говорит он, — Поверь мне, родная, всё было совсем не так, как ты рассказываешь… Давай я немного помогу: Мы приехали домой, ты мне всё про своего друга объяснила, — он кивает в сторону Воробья, — И я покаялся. Прощение попросил. Приготовил ужин. Мы пили вино, шутили, общались — помирились, в общем… Потом ты сказала, что устала и я предложил тебе массаж сделать. Помнишь?

— Мить, прекрати паясничать! Конечно я всё помню!

— Когда я делал тебе массаж мы завелись. Ты была такой горячей и, вместе с тем, отзывчивой… кхм… Прости, что при постороннем человеке говорю про это… но тебе необходимо всё вспомнить. Это был просто потрясающий секс. Ты хотела меня так же страстно, как раньше, до потери нашего малыша…

— Заткнись! Ты сейчас специально надо мной издеваешься?

— Нет! Машенька, не говори так! В тот момент я был так счастлив. Решил, что все наши горести остались позади. И ты… Тебе же тоже понравилось, да? Я чувствовал это, когда…

— Что ты чувствовал? Моё смятение? Мой страх? Чувствовал и наслаждался этим? А я недоумевала, как ты можешь не замечать, что причиняешь мне боль. Но ты же всё заметил? Верно? — меня начинает трясти. Противно обсуждать такое при Воробье. Стыдно до чёртиков. Неужели этот урод намеренно при Гоше смакует интимные подробности той ночи? — Ты и сейчас издеваешься! Знаешь, как мне неприятно говорить на эту тему и специально продолжаешь. Подонок! Я не узнаю тебя! Ты не тот человек, в которого я влюбилась! Сейчас я вообще не знаю кто ты!

— Мышка…

— Не смей меня так называть!

— Маш, хорошо. Только успокойся, прошу!