Небо под зеленым абажуром - Мария Брикер

– Ага, красивая, как я, – похвалилась Анка, не поняв намека. – Ладно, завтра займемся этим делом вплотную. Да, Паш? А сейчас отбой. Спать будем по очереди, – дала она указания. – Вепрь уже в курсе про подвиг Гаврилы, но эта тварь играет в неуловимого мстителя. Значит, вы по-прежнему в опасности. Пока этот отморозок шастает поблизости, надо быть настороже. Короче, я первая сплю. Мне завтра с утра на работу, – сказала Анка и мгновенно уснула.

– А чем твоя мама занималась? – поинтересовался Павел.

– Бухгалтером работала. Вела несколько коммерческих фирм.

Альбом выпал у Павла из рук.

– Прости, – хрипло сказал он. – Прости меня.

– Ерунда, – рассмеялась Алешка, забрала у Павла альбом, сунула за пазуху, зевнула и не заметила, как тоже провалилась в сон.

Глава 10

ПФФАФИНЮСИК

Любительница Кафки и Джойса сидела за барной стойкой и потягивала из соломинки клубничную «Маргариту». Волосы блондинка сегодня собрала на затылке в пучок, и теперь они не мешали любоваться всем желающим на ее красивую стройную спину в вырезе облегающей кофточки. По спине Катрин скользили разноцветные отблески от цветомузыки. Темно-синие мерцающие джинсы с низкой талией открывали взору еще одну пикантную подробность – полоску ярко-красных трусиков и начало ложбинки между ягодиц. На эту пикантную деталь пялились, кажется, все мужики в клубе. Словно почувствовав его взгляд на своей заднице, Катя обернулась, приветливо помахала Марко рукой и ослепительно улыбнулась. Он сел на соседний барный стул.

– Хай, гай! – шепнула ему на ухо Катя, обдав его клубничным дыханием с легким запахом алкоголя. – Как чувствуешь себя после вчерашнего банкета?

– Вери гуд, май дарлинг, – пошутил Марко, заказал двойной виски и закурил. От запаха алкоголя его мутило, голова по-прежнему раскалывалась, но стресс снять было необходимо.

Катя пошарила в своей сумочке, извлекла оттуда его телефон, положила на барную стойку и двумя пальчиками раскрутила его юлой.

– Дарю!

– Вот это подарок! Спасибо! – обрадовался Марко.

– Не за что. К слову, тебе звонил отец, – сказала она и тоже закурила тоненькую ментоловую сигаретку.

– Что ты ему сказала? – заволновался Марко.

– Почти правду, что ты забыл в баре телефон. Но я собираюсь тебя разыскать и вернуть его.

– Я думал, в такси мобильник посеял, – Марко улыбнулся.

– Врешь, – усмехнулась Катя, сощурив синие глаза, и выдула ментоловый дымок ему в лицо. – Ты думал, что я воровка. Напоила тебя и обчистила как липку.

Курить ей шло. В изящных пальчиках Катрин сигарета смотрелась красиво. И колечко с зеленым блестящим камушком ей тоже очень подходило. Кольцо притягивало взгляд. Марко удивился, он всегда был равнодушен к женским побрякушкам.

– Липку? – переспросил он, хотя прекрасно знал это выражение. Хотелось увести тему разговора в другую плоскость. – Что такое липка?

– Липка – пипка, – расхохоталась Катя. Марко тоже гоготнул, хотя ему стало неловко. Шутки у девушки были какие-то странные. – Я еще хочу тебе один подарок преподнести, – сказала она и подмигнула, в ее глазах запрыгали озорные чертики.

– Какой?

– Русские пусинюси! – проворковала Катя, потушила сигарету и полезла в свою сумочку.

– Что, прости? – Марко поперхнулся виски и залился краской до корней волос. Пусями в Германии игриво называли часть женского тела, которая расположена в трусиках. Он, конечно, не был пуританином, но чтобы так открыто предлагать себя? Или пусю какой-то Нюси? Захотелось немедленно проститься с блондинкой. В этот момент Катя положила перед его носом пряник и замерла с довольным выражением лица.

– Что это? – растерялся Марко.

– Тульский пряник, – обиженно отозвалась блондинка. – Ты вчера весь вечер говорил, что обожаешь пряники и мечтаешь попробовать русские. А я не могла запомнить, как по-немецки пряники называются. Пусинюси?

– Pfeffernusse! – заорал Марко и заржал на весь бар.

– Пфе-ффе... Пфе-ффер-пуси... – попыталась воспроизвести незнакомое слово Катя и подняла руки вверх. – Все. Сдаюсь!

– Просто надо еще выпить, тогда получится, – предложил Марко и заказал еще виски для себя и для Катрин.

Второй бокал, выпитый на голодный желудок, вернул организм в норму и снял чудовищное напряжение сегодняшнего дня. Третий расслабил его окончательно. Он вдруг разоткровенничался и выложил Катрин все свои проблемы, поведал об отце и своей «новорожденной» сестре. Катя слушала и сочувственно вздыхала, подливая ему виски. Потом было душное такси, тошнота, подкатывающая к горлу, стыдные слезы, смех Катрин, горечь во рту и муть, муть, муть... Сквозь муть он увидел тонкий силуэт девушки в темной повязке на глазах. В одной руке она держала две чаши, в другой – меч. Девушка неожиданно подняла меч и обрушила его на голову Марко, расколов черепушку на две половины.

– А-а-а-а-а-а!!! – заорал он и открыл глаза. Он лежал на кровати своего гостиничного номера. Потолок и стены вращались, как беличье колесо. Когда-то у него была белка Клариса. Рыжая пушистая дурында. Бабушка подарила. Месяц он наблюдал, как Клариса старательно вращает колесо. Потом белку стало так жалко, что он не выдержал, втихаря от родителей отнес клетку в парк и выпустил рыжую на волю. «Ты не имел права так поступать. Теперь погибнет твоя Клариса», – укоризненно сказала мама. Марко бросился обратно в парк искать белку, но так и не нашел. Вернулся в истерике, стал умолять родителей вызвать службу спасения. Мама прочитала очередную лекцию. Бабушка смертельно обиделась. Отец, напротив, его поддержал. Сказал, что лучше недолго прожить на воле, чем всю жизнь в клетке. В этом и заключается счастье. В тот день родители сильно поссорились, и отношения между ними пошли под откос. Через несколько месяцев мама от отца ушла. Он не предпринял попытки ее вернуть. Марко страшно переживал и винил себя. Он искренне считал, что разрыв родителей случился из-за его глупого поступка. Оказалось, что причина была не в белке Кларисе, а в женщине по имени Ирина Симакова.

Голову от подушки получилось оторвать с трудом. Пошатываясь, он доковылял до холодильника, достал ледяную колу, откупорил, сделал два глотка и приложил жестянку ко лбу. Постоял так с минуту, закрыл глаза и на ощупь отправился в душ, чтобы качающийся потолок мозги окончательно не расплющил.

В голове ворочались вопросы – ленивые, но важные. Вчера он снова напился в хлам, но это было жизненной необходимостью. Реальность хотелось временно покинуть, забыться и не думать ни о чем. Катрин, как обычно, потерялась где-то по пути в отель. На этот раз блондинка совершенно точно села с ним в такси, а дальше... Дальше Марко ничего не помнил и помнить не хотел. Стыдно было. Девушка такая милая, телефон вернула, тульскую пусюнюсю подарила, выслушала его, посочувствовала, а он так с ней поступил.. Последнее, что Марко помнил, как они вышли из клуба и зашли в ночной супермаркет. Катрин решила купить ему еще один пряник.

Размышлять о жизни и сейчас мало хотелось и моглось. Но надо же как-то определяться, решать, как быть, звонить отцу, сообщать о новостях. Вчера, когда папа позвонил, у него моральных сил не было с ним разговаривать. Он быстро сообщил, что с ним все в порядке, и отключил телефон. Вопрос встал ребром: говорить отцу о смерти любимой женщины или соврать, что передал письмо? А может быть, солгать, что Ирина Симакова давно умерла? Отец перепишет завещание, и люди, которые ворвались вдруг в его жизнь, исчезнут навсегда. Зачем ему сестра? Жил он без нее спокойно столько лет и дальше проживет. Отец не знает, и не нужно его волновать такими новостями. Известие о том, что двадцать четыре года назад он сделал слепую дочь, его попросту раздавит. А вдруг наоборот – заставит бороться?

От последней мысли Марко стало так страшно, словно он изобрел водородную бомбу. Ревности ему только не хватало. Марко включил холодный душ и сунул под ледяные струи белобрысую голову. Полегчало – беличье колесо в голове перестало вращаться.

В задницу все! Пусть отец спокойно отойдет в мир иной. Ему волнения противопоказаны. Алешка... Сестра... Слепая...

В задницу! Не было у него никакой Алешки и не будет. Не было у отца никакой дочери и не будет. Вечером поезд в Питер. Благо он чемодан вчера собрал. Пора сдавать номер, и на вокзал. Там он оставит чемодан в камере хранения и прогуляется по Москве до отправления поезда. Потом Питер, экскурсии – и домой, в Берлин, к отцу. Про Ирину Симакову он сочинит историю, дескать, умерла сто лет назад от свиного гриппа или от куриного. Свою миссию он выполнил. Не дай бог, майору майоров взбредет в голову снова заподозрить его в преступлении и арестовать. Просто чудо, что все обошлось. Хватит с него приключений. Надо валить отсюда, пока не поздно.

Воодушевленный и посвежевший Марко набросил банный халат, бодрячком вышел из ванной и замер. Как это он раньше не заметил, что на журнальном столике стоят открытая бутылка шампанского, два бокала и фрукты. С опаской он перевел взгляд на кровать. Постель не разобрана, подушка примята только с его стороны. Значит, Катрин не ночевала в номере. Определенно между ними ничего не было. В том полубессознательном состоянии, в каком он вчера пребывал, возродить его к жизни не смогла бы даже сама несравненная Сандра Балок.