Исчезнувшая невеста - Барбара Картленд

Клола упиралась и цеплялась за камни, но миссис Форс с не женской силой тащила ее к тому краю, где парапет был ниже, чем с другой стороны, и доходил всего лишь до колена.

Клола понимала, что секунды ее сочтены, однако врожденная гордость, гордость Килкрейгов, мешала ей сдаться на милость судьбы.

– Умри! – звенящим голосом воскликнула миссис Форс. – Умри, и пусть дьявол заберет твою черную душу в ад!

Клола понимала, что у нее нет надежды на спасение… все закружилось у нее перед глазами…

И в этот миг она услышала чьи-то тяжелые шаги, затем крик и почувствовала, что ее удерживают на краю пропасти чьи-то сильные руки.

– Оставьте ее, мистер Торквил! – провизжала миссис Форс. – Она из Килкрейгов! Пусть она умрет!

– Отпусти ее, сумасшедшая! – взревел Торквил.

Однако миссис Форс продолжала тянуть Клолу к пропасти.

Торквил замахнулся на нее. Миссис Форс выпустила Клолу, отшатнулась… ноги ее заскользили на мокрой от дождя крыше, и безумная женщина полетела в пропасть, которую предназначала для своей жертвы.

Перед глазами Клолы мелькнуло искаженное лицо, выпученные глаза, широко раскрытый рот… раздался страшный крик, и миссис Форс исчезла из виду.

Клола хотела закричать, но из груди ее вырвался только тихий всхлип.

Торквил крепко взял ее под руку и повел обратно в комнату.

– Вам нельзя здесь оставаться, – пробормотал он, окинув взглядом тесную, скудно обставленную каморку.

Клола закрыла глаза и начала медленно опускаться на пол. Недолго думая, Торквил подхватил ее на руки и вынес из комнаты.

Торквил был рослым и сильным юношей, а Клола после перенесенных испытаний исхудала и стала легкой, как пушинка. Без всякого труда Торквил снес ее по узкой винтовой лестнице вниз.

У дверей спальни герцогини их встретил Джейми.

– Ты ее спас! Торквил, ты ее спас – восклицал мальчик.

– Позови Джинни, – приказал Торквил – Скажи, чтобы скорее пришла сюда.

Мальчуган немедленно повиновался. Они уже входили в спальню, когда Клола очнулась Голова у нее гудела: казалось, сейчас она не способна ни говорить, ни думать. Перед глазами стояло лицо миссис Форс, искаженное предсмертным ужасом.

И вдруг она вспомнила слова сумасшедшей – темные и страшные слова, произнесенные по пути на крышу башни.

– Торквил! – простонала Клола, не открывая глаз.

– Все в порядке, – ответил Торквил. – Вы в безопасности. Она мертва, она больше не причинит вам зла.

– Ее сын… – выдохнула Клола. – Эван… готовит покушение на короля!

Торквил от изумления выпустил Клолу, и она упала на мягкую постель.

Она протянула дрожащую руку, словно желая задержать его.

– Скачи в Эдинбург! – простонала девушка. – Предупреди герцога Торквил уставился на нее, словно на сумасшедшую.

– Подумай о клане… – прерывающимся голосом продолжала Клола. – Что будет с кланом… со всей Шотландией… если шотландец из рода Макнарнов убьет короля Англии?

Больше она не смогла произнести ни слова, да больше слов и не требовалось.

– Понимаю, – прервал Торквил. – Я возьму с собой двоих и отправлюсь немедленно!

– Скорее! Скорее! – из последних сил простонала Клола.

Она услышала удаляющиеся шаги Торквила и, вздохнув с облегчением, провалилась в беспамятство.

Но в последнюю секунду в памяти у нее всплыли слова Серой Дамы:

«Ты послана судьбой. Только ты можешь предотвратить беду!»

По дороге в Эдинбург герцог предавался самой мрачной хандре, и лорд Хинчли напрасно пытался его развеселить.

Свадьба заставила герцога задержаться в замке дольше, чем он предполагал, поэтому в Эдинбург друзья отправились морем.

Мистер Данблейн нанял большой и удобный корабль. Плавание заняло лишь день, и море было на редкость спокойным.

Даже лорд Хинчли смирился с морским путешествием и радовался, что им не пришлось пробираться в город по непроходимым после дождей дорогам.

Эдинбург встретил друзей предпраздничной суматохой. Дома были украшены флагами, горожане достали из сундуков свои лучшие наряды, и на всех лицах цвели приветливые улыбки.

Похоже было, что шотландцы забыли свою старинную вражду с англичанами и искренне надеялись наладить отношения с былыми врагами.

По приезде герцог узнал, что король намерен остановиться во дворце Далкит, особняке юного герцога Далкита.

Узнал он и о том, что не найдет себе места в гостинице: не только гостиницы, но и меблированные комнаты и трактиры, не говоря уж о частных домах, забиты гостями, съехавшимися в Эдинбург со всех концов Шотландии.

Герцог обратился за помощью к своему старинному другу, герцогу Гамильтону, – наследственному хранителю знаменитого дворца Холируд, – и немедленно получил от него приглашение.

Дворец Холируд имел долгую и славную историю. В нем во время гражданской войны кавалеры защищались от войск Кромвеля; в нем жил претендент на корону, принц Карл Стюарт, во время мятежа 1745 года.

Сейчас большая часть дворца была необитаема, но в одном крыле, наиболее хорошо сохранившемся, жил герцог Гамильтон, человек гостеприимный и охотно предоставляющий приют своим друзьям.

Он принял герцога с распростертыми объятиями и немедленно приготовил две комнаты – для него и мистера Данблейна.

Лорд Хинчли, как было оговорено еще в Лондоне, должен был поселиться вместе с королем в отведенной Его Величеству резиденции.

«Ройял Джордж» причалил в Эдинбургском порту поздно вечером, и король предпочел переночевать на корабле. Поэтому герцог провел свой первый вечер в Эдинбурге за ужином у Гамильтона, в компании немногих старых приятелей.

За ужином речь шла в основном о предстоящем параде: эта тема волновала сейчас всех знатных шотландцев.

Уже в конце ужина, за кофе, Гамильтон вдруг спросил:

– Да, Стратнарн, тут ходят слухи, что ты женился. Неужели правда?

Глаза герцога потемнели.

– Правда, – коротко ответил он.

– Никак от тебя не ожидал! – воскликнул герцог Гамильтон. – Ну что ж, поздравляю и от всей души желаю счастья Только одного не могу понять…

– Чего же? – отрывисто спросил герцог.

– Почему ты не привез с собой прелестную герцогиню?

Герцог удивленно поднял брови. Гамильтон улыбнулся в ответ.

– Я знаю Клолу Килкрейг больше трех лет, с тех пор, как она переехала в Эдинбург. Она с самого начала была прелестной девочкой, а прошлой зимой расцвела и, начав выезжать, произвела в свете настоящий фурор! Я думаю, половина эдинбургских холостяков немедленно предложили ей руку и сердце!

– Это верно, – подтвердил другой собеседник, – но прекрасная Клола оставалась глуха ко всем нашим мольбам и стенаниям! Мы, шутя, говорили, что она ждет прекрасного принца. Ну вот, как видно, и дождалась!