Черный список - Александра Маринина

Из глубокомысленного распределения членов нашей компании по койко-местам меня вывел голос, принадлежавший лысоватому молодому человеку в шортах и свитере.

– Это у вас билеты в директорские каюты?

Я встрепенулся.

– Что значит «директорские»? Разве у теплохода есть директор? Я думал, только капитан.

– Это верно, – улыбнулся лысый в свитере. – У теплохода – капитан, а у круиза – директор. Все «люксы» находятся в директорском фонде, он их лично распределяет. У вас путевки в «люкс»?

– Верно. А что?

– Хотел спросить, как вам понравились каюты. Может быть, есть какие-то пожелания? До отплытия еще почти двое суток, мы могли бы все привести в соответствие с вашими пожеланиями.

– Откуда такая забота? – саркастически спросил я.

Краем глаза я увидел, что Татьяна отвлеклась от разговора с моей дочерью и внимательно прислушивается к моей беседе с лысиной в шортах.

– Простите, если лезу не в свое дело, но, когда каюты директорского фонда срочно снимаются с брони, всем понятно, что это делается для очень важных гостей. А коль так, то и мы должны постараться, не ударить в грязь лицом.

– Не нужно стараться, – холодно вмешалась Татьяна. – Нас все устраивает. Мы вообще еще не решили окончательно, едем или нет.

На лице у лысого отразилось такое недоумение, что я едва не прыснул. Ну да, откуда ему знать, что путевки достались нам бесплатно. Мы для него – пассажиры с путевками на руках, и ему, конечно, трудно понять, как это люди заплатили за путевку, а потом еще чего-то там решают. Есть на свете сумасшедшие миллионеры, но не до такой же степени!

– Отплытие в понедельник, в 13 часов, – обиженно сказал лысый. – Ждем вас на борту нашего теплохода.

Мне стало почему-то жаль его.

– Спасибо, – с чувством произнес я, незаметно подмигивая Лиле.

Девчушка улыбнулась мне так радостно, что я растаял. Нет, надо ехать во что бы то ни стало. Черт с ним, с этим принципиальным Мазаевым. Даже если из-за него не поедет Ира, а следом за ней и Татьяна откажется, я уеду вдвоем с Лилей. Уплыву в неведомые дали, подальше от проблем. И заодно от Риты Мезенцевой.

Все складывалось как нельзя лучше. Ирочка уговорила-таки Юру Мазаева ехать в круиз. Мой дружок с крылышками, видно, устыдившись своего вчерашнего поведения, сегодня поработал на славу, и мы, усевшись вокруг изобильного обеденного стола, воодушевленно обсуждали предстоящее путешествие. Рачительную Ирочку больше всего волновала проблема уже внесенной платы за наше жилье здесь, на Первомайской улице.

– Мы же заплатили за двадцать пять дней, а уезжаем через двенадцать. Вдруг Вера Ильинична не отдаст нам деньги?

– Да бог с ними, – беззаботно отмахивалась Татьяна. – Мы же следующие две недели будем жить бесплатно, так что ничего не теряем.

– Ну как это! – возмущалась ее подруга-родственница. – Тебе дай волю, так ты все деньги за три дня растранжиришь. Нам надо на новый компьютер копить.

Меня, признаться, проблема оплаты за комнату тоже беспокоила. Я книги не пишу, гонорары по двести долларов за авторский лист не получаю, живу на милицейскую зарплату. И еще меня беспокоила реакция Риты, когда я скажу ей, что отправляюсь с Лилей в поездку на теплоходе. Я почему-то был уверен, что Ритка взбеленится.

Юра Мазаев сдержанно молчал, лишь иногда улыбаясь, но было видно, что сама идея этой поездки ему не особенно нравилась. Просто ему не хотелось расставаться с Ирочкой. Интересно, он женат или нет? Похоже, что нет, если судить по тому, как Ирочка вцепилась в него. Был бы он семейным мужиком, она бы вряд ли так старалась. Кончится отпуск, он уедет в свой Новосибирск – и вся любовь. А она, кажется, на что-то надеется…

Как и следовало ожидать, Маргарита появилась в самый неподходящий момент. К вечеру я уже совсем было успокоился, решив, что на ее реакцию по поводу круиза мне наплевать, тем более что наш осторожный разговор с хозяйкой дома дал положительный результат: Вера Ильинична сразу сказала, что деньги вернет, никаких проблем. Ее дом стоит на учете в местном турбюро, и, как только у нее освобождается комната, она тут же звонит туда, и к ней начинают направлять приезжающих каждый день «дикарей». Так что площади пустовать не будут. Все складывалось так удачно, а тут вдруг у нас на Первомайской появляется мадам Мезенцева. Впрочем, нельзя требовать невозможного от моего ангела-хранителя, он сегодня и без того сделал все, что мог.

– А где Лиля? – первым делом спросила Рита, даже не поздоровавшись.

Мы с Мазаевым по-прежнему сидели во дворе за столом, а наши дамы суетились на кухне, занимаясь ужином. Я, кстати, так и не смог понять, чего они хотят изобразить, потому что от завтрака и обеда осталось столько еды, что, по-моему, можно было обойтись без готовки еще дня три. Но у Ирочки были свои правила ведения хозяйства.

– Познакомься, Юра, это Рита, мать Лили, – сухо сказал я, нарушая все нормы этикета и представляя женщину мужчине, а не наоборот, как того требовали правила хорошего тона.

– Очень приятно, – вежливо кивнул Мазаев, вставая.

Вероятно, он был воспитан лучше, чем я. Мне, во всяком случае, и в голову не пришло встать при появлении своей бывшей супруги.

– Так где Лиля? – настойчиво спросила Рита, бросая на Мазаева кокетливый взгляд.

– Наверху, читает.

– Опять у тебя ребенок сидит в доме! Ты для чего ее привез сюда? Чтобы она дышала воздухом, а не сидела в духоте.

– Она сидит на веранде, успокойся.

Рита принялась вытаскивать из своей большой белой сумки персики, абрикосы и сливы.

– Вот если я не приду и не принесу фрукты, тебе никогда в голову не придет пойти на рынок и купить ребенку витамины. Ну что ты за отец, Стасов!

Я не стал рассказывать, как ходил сегодня утром на рынок и сколько фруктов и овощей, битком набитых витаминами, притащил домой. Мазаев бросил на меня быстрый понимающий взгляд, и я с облегчением перевел дух: он меня не сдаст. Хороший все-таки парень этот социолог-афганец.

Из кухни появились Таня и Ира, неся в руках тарелки с нарезанными овощами и зеленью. Я понял, что сейчас может начаться скандал, и мысленно поблагодарил судьбу за то, что рядом не было Лили.

– Познакомься, Рита, – произнес я, набрав в грудь побольше воздуха. Если бы я мог, я бы в этот момент зажмурился. – Ирина, жена Юрия. Татьяна, ее сестра. Кстати, я хотел тебе сказать: в понедельник мы все вместе уезжаем в круиз по Черному морю.

Слава богу, Рита онемела от такой наглости. Возникшая пауза дала возможность немного прийти в себя тем, кого я только что оболгал, навязав им несуществующие родственные связи. Первой опомнилась Ирочка. Она приветливо улыбнулась Рите.

– Будете с нами ужинать?

– Спасибо, нет, – сухо ответила та. – Я недавно обедала, и потом, у меня мало времени. Я что-то не поняла насчет круиза. Куда это вы собрались?

– Я же сказал: в круиз по Черному морю. На теплоходе «Илья Глазунов».

– С какой это стати, интересно знать?

– Ни с какой. Захотелось – и поедем. Лиля, между прочим, очень хочет ехать. Ей здесь уже надоело.

– А путевки?

– Мы их купили.

Ритка буквально пожирала глазами Татьяну, видимо, считая, что все это я затеял из-за нее. Оценивала соперницу. Похоже, она искренне полагала, что всю оставшуюся жизнь я должен страдать по своей экс-супруге и любить ее тайной любовью до гроба. И вдруг какая-то…

– Ну я не знаю, Стасов, ну ты вообще… – пробормотала она. – С тобой же нельзя ребенка отпускать.

– Это еще почему? – невинно поинтересовался я. – Там трехразовое питание, так что голодом я ее не уморю.

Таня и Ира продолжали молча носить из кухни тарелки и миски. Улучив момент, когда они снова отошли, Рита злобно прошипела:

– Ты не смеешь тащить с собой одновременно ребенка и любовницу. Это безнравственно. Я тебе запрещаю.

Надо же, ее не смутило даже присутствие Мазаева. Ну Маргарита!

– Ты не можешь ничего мне запретить, дорогая моя, – спокойно ответил я, понимая, что этот бой я уже выиграл. Раз Рита не смеет высказываться в присутствии Татьяны, значит, она совершенно деморализована. – Мы с тобой в разводе, извини, что напоминаю. А оставлять ее здесь, на твоем и твоего любовника Рудина попечении, не менее безнравственно. Не будем заниматься бессмысленным обменом шила на мыло. Хорошо? Тем более что, повторяю, Лиля хочет ехать. Я ничего с тобой не обсуждаю, я просто ставлю тебя в известность.

Рита быстро поняла, что спорить со мной бесполезно. У нее не было выбора – она не могла оставить здесь Лилю без меня, она была слишком занята суматошной жизнью кинофестиваля. И потом, ей, похоже, уже надоело играть в дочки-матери.

– Здесь есть телефон? – озабоченно спросила она, быстро переключаясь на другую проблему.

Я проводил ее к хозяйке и попросил разрешения позвонить. Рита осталась в комнате, а я вернулся за стол, к Мазаеву.