Паломничество на Землю - Роберт Шекли

– Что случилось? – поинтересовалась Кей.

– Мы ничего не забыли? – нахмурившись, в свою очередь спросил Масрин.

– Я обшарила все ящики и под кроватью тоже посмотрела. Пойдем, не то опоздаем.

Масрин снова глянул вниз. Что-то тревожило его. Он попытался быстро сообразить, в чем дело. Конечно, денег у них практически не осталось. Однако в прошлом он никогда не волновался из-за таких пустяков. А теперь он наконец-то нашел себе место преподавателя – неважно, что в Айове. После целого года работы в книжном магазине ему повезло. Теперь все будет хорошо. К чему тревожиться?

Он спустился на одну ступеньку и снова остановился. Странное ощущение не проходило, а усиливалось. Будто существует что-то такое чего не следует делать. Масрин обернулся к жене.

– Неужто тебе так не хочется уезжать? – спросила Кей. Пойдем же, не то Счастливчик сдерет с нас плату еще за один месяц. А денег у нас, как ни странно, нет.

Масрин все еще колебался. Обогнав мужа, Кей легко сбежала по ступенькам.

– Видишь? – шутливо подзадоривала она его с площадки первого этажа. – Это легко. Решайся. Подойди, деточка, к своей мамочке.

Масрин вполголоса выругался и начал спускаться по лестнице. Странное ощущение усилилось.

Он шагнул на восьмую ступеньку и…

Он стоял на равнине, поросшей травой. Переход свершился именно так, просто и мгновенно.

Масрин ахнул и заморгал. В руке его все еще был чемодан. Но где стены из неоштукатуренного песчаника? Где Кей? Где, если на то пошло, Нью-Йорк?

Вдали виднелась невысокая синяя гора. Поблизости был маленький лесок. Под деревьями стояли люди – человек десять или около того.

Потрясенный Масрин впал в странное оцепенение. Он отметил почти нехотя, что люди эти коренасты, смуглы, с развитой мускулатурой. На них были набедренные повязки; они сжимали в руках отполированные дубинки, украшенные затейливой резьбой.

Люди следили за ним, и Масрин пришел к выводу, что неизвестно еще, кто кого больше изумил.

Но вот один из загадочных людей что-то пробормотал, и они стали надвигаться на Масрина. В него полетела дубинка, но попала в чемодан и отскочила.

Оцепенение развеялось. Масрин повернулся, бросил чемодан и побежал, как борзая. Кто-то с силой ударил Масрина дубинкой по спине, едва не свалив его с ног. Он оказался перед каким-то холмом и понесся вверх по склону, а вокруг него роились стрелы.

Пробежав несколько метров вверх, он обнаружил, что опять вернулся в Нью-Йорк.

Он одним духом вбежал на верхнюю площадку лестницы и, не успев вовремя остановиться, с размаху налетел на стену. Кей все еще стояла на площадке первого этажа, запрокинув голову. Увидев мужа, она вздрогнула, но ничего не сказала.

Масрин посмотрел на жену и на знакомые мрачные стены из розовато-лилового песчаника.

Дикарей не было.

– Что случилось? – помертвевшими губами прошептала Кей, поднимаясь по лестнице.

– А что ты видела? – спросил Масрин. Он еще не успел полностью прочувствовать случившееся. В голове его бурлили идеи, теории, выводы.

Кей колебалась, покусывая нижнюю губу. «Ты спустился на несколько ступенек и вдруг исчез. Я перестала тебя видеть. Стояла там и все смотрела, смотрела… А потом я услышала шум, и ты снова появился на лестнице. Бегом».

Супруги вернулись домой, оставив дверь открытой. Кей сразу же села на кровать. Масрин бродил по комнате, переводя дыхание. Ему приходили на ум все новые и новые идеи, и он с трудом успевал их анализировать.

– Ты мне не поверишь, – произнес он наконец.

– Почему же? Попробуй объяснить мне!

Он рассказал ей про дикарей.

– Мог бы сказать, что побывал на Марсе, – отозвалась Кей. – Я бы и этому поверила. Я ведь своими глазами видела, как ты исчез!

– А чемодан! – внезапно воскликнул Масрин, вспомнив, как бросил его на бегу.

– Да бог с ним, с чемоданом, – отмахнулась Кей.

– Надо вернуться, – настаивал Масрин.

– Нет!

– Во что бы то ни стало. Послушай, дорогая, совершенно ясно, что произошло. Я провалился в какую-то трещину во времени, которая отбросила меня в прошлое. Судя по тому, какой комитет организовал мне торжественную встречу, я, должно быть, приземлился где-то в доисторической эпохе. Мне непременно нужно вернуться за чемоданом.

– Почему? – спросила Кей.

– Потому что я не могу допустить, чтобы случился парадокс. – Масрина даже не удивило, откуда он это знает. Свойственное ему самомнение избавило его от раздумий над тем, как у него могла зародиться столь причудливая идея.

– Сама посуди, – продолжал он, – мой чемодан попадает в прошлое. В этот чемодан я уложил электрическую бритву, несколько пар брюк на молниях, пластиковую щетку для волос, нейлоновую рубашку и десять-пятнадцать книг – некоторые из них изданы в 1951 году. Там лежат даже «Обычаи Запада» монография Эттисона о западной цивилизации с 1490 года до наших дней. Содержимое этого чемодана может дать дикарям толчок к изменению хода истории. А теперь предположим, что какие-то предметы попадут в руки европейцам, после того как те откроют Америку. Как это повлияет на настоящее?

– Не знаю, – откликнулась Кей. – Да и тебе это неизвестно.

– Мне-то, положим, известно, – сказал Масрин. Все было кристально ясно. Его поразила неспособность жены к логическому мышлению.

– Будем рассуждать так, – снова заговорил Масрин. Историю делают мелочи. Настоящее состоит из огромного числа ничтожно малых факторов, которые сформировались в прошлом. Если ввести в прошлое еще один фактор, то в настоящем неминуемо будет получен иной результат. Однако настоящее есть настоящее, изменить его невозможно. Вот тебе и парадокс. А никаких парадоксов быть не должно!

– Почему не должно? – спросила Кей.

Масрин нахмурился. Способная девчонка, а так плохо улавливает его мысль.

– Ты уж поверь мне на слово, – отчеканил он. – В логически построенной Вселенной парадокс не допускается. Кем не допускается? Ага, вот и ответ.

– Я представляю себе, – продолжал Масрин, – что во Вселенной должен существовать некий универсальный регулирующий принцип. Все законы природы – яркое воплощение этого принципа. Он не терпит парадоксов, потому что… потому что… – Масрин понимал, что ответ имеет какое-то отношение к первозданному хаосу, но не знал, какое и почему.

– Как бы там ни было, этот принцип не терпит парадоксов.

– Где ты набрался таких мыслей? – изумилась Кей. Никогда она не слыхала от Джека подобных слов.

– Они у меня появились очень давно, – ответил Масрин, искренне веря в то, что говорит. – Просто не было повода высказаться. Так или иначе, я возвращаюсь за чемоданом.