Утросклон - Сэмюэль Гей

Уже в постели, с примочками на лице, он окончательно пришел в себя. Сообразив, где находится, Монк попытался подняться, но тупая боль в затылке властно пригнула его к подушке. Монк бессильно заплакал. Фалифан подал воды. Монк отмахнулся и, напрягшись, все-таки приподнялся в постели. Сбросив мокрое полотенце со лба, с перекошенным от злости ртом, он схватил со стола нож и шагнул к двери, чтобы найти обидчика и немедленно расквитаться с ним. Фалифан удержал друга. Вонзив со всей силой нож в дверной косяк, Монк бессильно опустился на лавку в несвязно стал рассказывать о том, что произошло.

- Я подкуплен... подкуплен до самых кишок... Продажная тварь... Собственноручно подписывал доносы... Сначала Бильбо, потом Лобито... Прикрывшись именем своего отца, вошел в доверие и выпытывал, выпытывал... Ах, если б я догадался раньше, кто такой Аллис... Лобито убили, из-за меня же пострадал Чиварис. Я сам, понимаешь, сам его продал!

Монк вспоминал все новые и новые подробности своих гнусных деяний и с ядовитой улыбкой выкладывал все Фалифану, чтобы самому было больнее. Мони терзал свою память и вспоминал то рвение и старание, с которыми выполнял он грязную работу доносчика, и ему сделалось невыносимо гадко. Если бы сейчас Фалифан хоть что-то сказал, Монку, может, стало бы чуть легче, но друг был нем, как стена, глаза его притухли, с ненавистью смотрел он на побитого и жалкого мальчишку.

- Я подлый, подлый человек, - твердил Монк. - Не жить мне с такими грехами... Как глупо все, как глупо! Я убью его... Общество Совершенствования Человека - сказка для таких дураков, как я. Аллис полицейская сволочь!

- Перестань скулить, - оборвал Фалифан.

Монк затих. Глаза его подернулись пленкой слез, и он вынес себе приговор: - Я был заражен микробом величия. Тщеславие погубило меня. Я должен умереть.

- Я, я, я... - передразнил Фалифан. - Ты и сейчас думаешь только о себе. Слишком легко хочешь отделаться - умереть, уехать... А кто будет искупать твою вину? Если обвели тебя вокруг пальца, предал близких людей верни их доверие к себе. Любой ценой!

- Теперь уже поздно! - воскликнул в отчаянии Монк. - Бильбо, Чиварис, Грим Вестей... Я не перенесу этот позор.

- Простить тебя трудно, - согласился Фалифан, - а понять - можно.

Монк посмотрел на друга и усмехнулся такой неловкой попытке утешения: Хватит.

Монк закрыл глаза и попросил попить. Фалифая принес кувшин с пивом. Монк жадно глотал хмельную влагу, насколько хватало духу. Пиво будто помогло ему. Он успокоился и, потирая затылок, посмотрел другу в глаза,

- Надо переродиться, выбросить всю дурь из головы и жить достойно и честно перед самим собой. Вот как ты... Нет, я не смогу так. Ты, Фалифан, ценишь свою душевную свободу, но ее все равно нет. Надо что-то делать, только не беречь, не жалеть себя. Ах, если б я сумел найти такое свое волшебное зеркало.

- Опять за свое, - поморщился Фалифан. - Не мели чепуху. Я сто раз говорил тебе, что нынешних людей никаким зеркалом не исправишь, будь оно трижды кривое или волшебное. Ты не сделаешь никогда сразу всех лучше, чем они есть. Люди, погрязшие во лжи и равнодушии, в корысти, лени и тупости, не всегда были такими. Они сломались, опустились когда-то, даже незаметно для себя. Надо думать о другом: как самому прожить честно и не испачкаться в грязи.

- Мне уже поздно об этом заботиться, - скривился Монк.

Фалифан ухватил с полки тонкую папку.

- Вот! Здесь я ищу то, что меня волнует. И я обязательно найду тот единственно верный для меня путь... - Он слегка улыбнулся. - Пишу не для того, чтобы не забыть, нет. Чтобы потом те, кто будет читать, не спотыкались на тех же колдобинах, что и я, Монк ничего не ответил, только недоверчиво покачал головой.

Фалифан вдруг осознал, как тяжело сейчас его другу, и он крепко стиснул его ладонь.

- Не терзай себя, Монк, будем жить...

Монк через силу благодарно улыбнулся. Как это нелегко - жить.

Часть вторая

СУДЬБА

У Бильбо кончился кофе, и, чтобы выручить немного денег, он понес на рынок кое-какие поделки. Ему нужно было четыре филона, чтобы купить немного хлеба, кофе и табаку. К тому же начали ныть суставы, и моторист надеялся с помощью рюмочки анисовой замолить застарелый ревматизм.

Рынок был на краю города, в Медвежьем распадке, поэтому Бильбо вышел рано, чтобы не спеша добраться в нужный час к торговым рядам. В парусиновом мешке, что нес старик, легонько побрякивали жестяные поделки: пугач, стреляющий пробкой, разукрашенная ветряная мельница, несколько ситечек для процеживания чая и очень красивая узорная сахарница.

Бильбо сделал ровно столько, чтобы выручить четыре филона. Он рассчитал...

В этот ранний час с моря на город ползла туманная сырость, и Бильбо в его плохоньком свитере и старой матросской куртке было зябко. Сейчас он вспомнил, как тепло и уютно жилось ему в море возле горячей грохочущей машины, которая вырабатывала для шхуны лошадиные силы, а ему - нескончаемую радость и душевный покой. Бильбо вспоминал свою прошлую жизнь, и ему не верилось, что она была.

Вскоре Бильбо заметил, что Ройстон заклеен ярлыками афиш. Они были повсюду: на стенах домов, на заборах и даже на деревьях. Огромные буквы трубили на весь город:

"Внимание, внимание! Конкурс "Я удивляю мир"! Принять участие может каждый, кто предложит зрелище небывалое и великолепное, каких еще не знал Ройстон. Вознаграждение - 500 Филонов! Спешите участвовать".

Бильбо прочитал, покачал головой и надолго задумался: что бы все это значило?.. Тот же самый вопрос задавали себе и многие другие горожане. Они собирались кучками тут и там и в меру своих способностей обсуждали такой странный призыв к веселью муниципалитета и газеты "Бодрость духа".

Возле парикмахерской Исупа Бильбо остановился, чтобы послушать, что люди говорят. Исуп сидел на скамейке и читал вслух передовицу из газеты. Рядом топтались пять-шесть мужчин.

- "Ройстон - самый свободный и гостеприимный город на Побережье, читал Исуп. - Однако было бы совсем неплохо, чтобы наш город стал и самым веселым..."

- Ха-ха-ха! - утробно засмеялся крепыш - по виду грузчик или рубщик мяса. - Куда уж веселей! мука и сахар опять подорожали, а все хорошее вино по карману только курортникам да всяким мошенникам.

Ему никто не возразил, в Исуп принялся читать дальше.

- "Местные власти ничего не жалеют для процветания города, для того, чтобы жизнь горожан и гостей Ройстона была насыщенной развлекательными зрелищами и беззаботной. Муниципалитет обращается к людям самого разного звания - думайте, предлагайте, ищите новые способы развлечений, не стесняйтесь удивить даже хоть весь мир. Награду - 500 филонов - может получить каждый! Свои предложения направляйте в редакцию газеты "Бодрость духа".