Дама с единорогом - Ольга Романовская

Честно говоря, во всём происходящем её пугало не то, что она станет женой Норинстана, а не Леменора, а сам факт замужества. Если раньше оно казалось ей очередной игрой, то теперь… Пару дней назад Джуди в вечернем разговоре по душам развеяла наивное представление госпожи о браке, но, несмотря на все просьбы Жанны, так и не объяснила, что скрывается за этим таинственным словом. Приправленное подслушанными душераздирающими рассказами о том, что мужья каждый день избивают жён, а иногда и «делают кое-что похуже», понятие брака теперь вызывало в баронессе чувство панического ужаса. Ей казалось, что она всю жизнь проживёт в замке рядом с отцом — а тут вдруг перед ней ясно замаячила перспектива через пару месяцев покинуть Уорш.

Жанна лихорадочно размышляла над тем, что ей делать, и, наконец, решила бежать. Она осторожно отступила назад, стараясь не шуметь, спустилась по лестнице и по череде переходов пробралась в свой уголок. Позвав Джуди, единственную служанку, которой она могла доверять, девушка приказала ей собрать всё необходимое для путешествия. Служанка недоумённо пожала плечами (она знала, что спрашивать сейчас о чём-либо бесполезно) и открыла один из сундуков.

— Помоги нам, Пресвятая Дева! Смилуйся, Царица Небесная! — Жанна перекрестилась и, поцеловав ноги фигуры Девы Марии, затеплила возле неё лампадку. — Господи, сопутствуй мне в этом путешествии охраняй меня во всех обстоятельствах от всяких искушений и зла. Через Христа, Господа нашего. Аминь!

Баронесса накинула дорожный плащ, выставив Джуди, вытащила из тайника несколько монет и засунула их за лиф платья.

Незаметно выбраться из замка можно было только через донжон. Заглянув в главный зал и убедившись, что отец и гость куда-то ушли, девушка на цыпочках пробралась в тёмную комнатку рядом с залом и, велев служанке посветить ей, с трудом привела в действие старинный механизм. Перед ними были каменные ступени, уходящие в темноту. Обеим стало не по себе, но отступать было поздно.

Подземный ход вывел их к густым зарослям возле пшеничного поля. Легкие волны, поднимаемые ветром, пробегали по нему, колыхали белое золото наливающихся силой колосьев. Живое золото, разбавляемое темными вкраплениями сорняков, яркими пятнами полевых цветов, тянулось на много миль, обрываясь трепещущей стеной у крестьянских выгулов.

— Куда теперь, Джуди? — Жанна огляделась по сторонам. — Я как-то не подумала об этом.

— Полагаю, у Вас два пути, госпожа: один ведёт в монастырь, другой — к баронессе Гвуиллит. Выбирайте сами.

— Мы идём в Гвуиллит, — не задумываясь, ответила девушка. Ей даже не пришло в голову, что Гвуиллит слишком далеко, чтобы добраться до него без лошади по небезопасным дорогам; девять шансов из десяти, что они попадут в руки валлийцам, не испытывавшим особого пиетета даже к благородным английским дамам.

Служанка кивнула, мысленно заметив, что Жанна, не привыкшая к долгим пешим прогулкам, не дойдёт и до Мерроу. Но страх прибавляет сил, и баронесса упрямо пробиралась среди колючих колосьев, стараясь избегать встречи с крестьянами.

— Вам нужно отдохнуть, госпожа, — заботливо сказала служанка, искоса посмотрев на её сапожки из мягкой кожи, запрятанные в деревянные галоши, — лучше бы домой вернулась, а то ещё ноги натрёт!

— Нет, мы слишком близко от Уорша. — Заметив впереди расположившуюся на меже группу крестьян, баронесса резко свернула в сторону: её не должны были видеть.

Жанна решилась передохнуть только вечером, когда колосья зарделись на солнце. Оттуда, где они стояли, донжон Уорша казался всего лишь багрово-серым пятном на горизонте. Ноги гудели, и она с удовольствием присела на бугор, уставившись на бесконечное колышущееся море пшеницы. Джуди отправилась на поиски проезжей дороги, но, так как устала не меньше госпожи, больше думала об отдыхе, чем о продолжении пути. Вернувшись, она рассказала, что отыскала неподалёку очаровательное местечко, где можно спокойно передохнуть. Они прошли немного вдоль поля и вышли к небольшому оврагу, острым концом врезавшемуся в выпас.

Начинало смеркаться; Жанна проголодалась. Похолодало, так что дорожный плащ пригодился. Джуди попыталась развести огонь, но ветки были слишком сырыми, и её попытки не увенчались успехом. Темнота сгущалась, а вместе с ней на смену дневной эйфории приходил страх.

— И зачем, госпожа, — с лёгким упрёком спросила служанка, — мы забрели в такую глушь? Здесь же убьют, зароют и не найдут! Не лучше ли, пока не поздно, поискать дом для ночлега? Должна же где-то быть деревня….

— Нас там найдут и вернут отцу, — покачала головой баронесса. Теперь она начинала раскаиваться в том, что бежала, сломя голову, не позаботившись о собственной безопасности, элементарных удобствах и лошади. — К тому же я не в состоянии сделать ни шагу. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя хозяйка страдала?

— Конечно, нет.

— Тогда принеси воды и чего-нибудь поесть.

В первую очередь служанка отправилась за водой, справедливо полагая, что найти её будет легче, чем еду. Руководствуясь здоровой деревенской логикой, что там, где овраг, обязательно есть родник, ручеёк или хотя бы грязная лужа, Джуди осторожно спустилась вниз по разнотравью. Проводив глазами закатное солнце, она подумала, что, наверное, совсем выжила из ума, раз согласилась учувствовать в затее госпожи.

Вопреки логике, воды в овраге не оказалось. Пришлось вылезти из него и осмотреться. Справа были поля, слева подступал лес — и никакой воды.

— Да пропади всё пропадом! — Служанка плюхнулась на землю и, сняв башмаки, принялась растирать отёкшие ноги. — Нужна ей вода, пусть сама ищет!

Но голод мучил не только Жанну, и заставил Джуди нехотя подняться и побрести к лесу за ягодой — единственной доступной им едой. Но ягодой девушке полакомиться не удалось — отпугнул волчий вой. Не дожидаясь, пока вблизи появятся зеленые огоньки, служанка кубарем скатилась обратно в овраг. Отдышавшись, она прислушалась: волчий вой приближался. Почуяли! Позабыв о голоде и усталости, Джуди стремглав бросилась к тому месту, где оставила баронессу.

— Волки, госпожа, волки! — завопила она, задыхаясь, взбираясь вверх по склону оврага.

Жанна вскочила на ноги и обернулась: на другой стороне оврага стоял волк.

— Боже, я погибла! — прошептала баронесса и спряталась за спину служанки.

Волк скользнул вниз по склону. Пока он был еще далеко, но только пока. Жанна истошно завопила и побежала. Не заметив кучки камней, она споткнулась и упала, больно ударившись головой обо что-то твердое. Последнее, что она помнила, было белое, как мел, лицо Джуди, пытавшейся поднять её на ноги.