Разговор с варваром - Павел Хлебников

[Х-АН]Я думаю, что многие государства согласятся взять нейтралитет в этой войне. От Америки сей­час идет очень сильное давление. Ей достаточно, чтобы эти страны взяли нейтралитет. Но это приведет к прорыву снизу, то есть когда низы проявят сильное несогласие с правительством. И на первом этапе то, что кажется победой глобализма, на втором этапе задохнется, как и было с крестовыми походами. Сначала вроде прорыв, а потом поднимаются силы снизу. Потому что здесь срывается тот тормоз, который каждое го­сударство употребляло, чтобы держать ислам в определенных рамках. Сегодня все мусульмане видят этот нажим со стороны Америки. Они ви­дят, какие их правительства согнулись, какие нет. И получается внутреннее восстание мусуль­ман. Раньше мусульмане были разделены на от­дельные государства, а теперь сама Америка всех мусульман объединила. То есть государства-то остались разделенные, как и раньше, объедини­лись народы исламские, объединились на низах, помимо государств.

Я подозреваю, что в этом Нухаев прав. Действительно теракт 11 сентября открыл новую эру человеческой исто­рии, провозгласил начало новой мировой войны. Эта борь­ба будет продолжаться много десятилетий. Разница взгля­дов исламского мира и христианского слишком глубока, поэтому скорое примирение невозможно. Каждый удар, нанесенный Америкой или Россией, еще более усилит не­нависть исламского мира – и ответные удары последуют с ускоряющейся быстротой. Для Америки, Западной Европы и России существуют лишь два исхода событий – либо от­бить врага, либо сдаться ему. Я предвижу что-то вроде «холодной войны» – долгий, туманный мировой кон­фликт, который иногда будет ограничиваться словами, а иногда будет выливаться в чудовищные теракты или крова­вую войну в одной из частей мирового шара. Вслед за Аф­ганистаном и Ираком, вполне возможно, последуют Саудовская Аравия или Пакистан. Война в этих странах чрева­та гораздо большей опасностью, чем покорение Афганис­тана или Ирака.

Последствия этой новой мировой войны непредсказуе­мы. Никто не может заглянуть так далеко вперед. Однако, я убежден, решающая борьба будет происходить не на Ближнем Востоке или в Алжире, не в Пакистане или Индо­незии, а в Европе.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ БУДУЩЕЕ.

Нухаев инстинктивно верно рассуждает: кто отходит от ре­лигии и теряет понятия кровного родства, тот неминуемо развалит свою нацию. Однако распавшаяся нация – это совсем не то, что думает Нухаев. И уж точно Америка, где великое большинство населения посещает церковь и охот­но выполняет свои общественные обязательства, никак не подходит под это понятие. На самом деле яркий пример распавшейся нации – это Франция.

На протяжении многих веков Франция обоснованно могла считать себя вершиной человеческой цивилизации. Чудесные готические соборы XIII века, благоустроенные города, очаровательная провинция убедят любого скепти­ка в превосходстве французской цивилизации. Недаром термин «Lingua franca» (французский язык) обозначает «общечеловеческий язык».

И что за грустное зрелище представляет Франция сего­дня! До некоторой степени процесс разложения затронул все западно-европейские страны. Но за Францию особенно обидно – не только потому, что она так долго являлась са мой развитой цивилизацией в мире, а из-за того, что сыгра­ла столь решительную роль в собственном уничтожении.

Блестящая и заманчивая культура французского XVIII столетия породила ту мировую идеологию, которая доко­нала Францию: именно в конце XVIII века французы до­шли до того, что осквернили могилы своих славных коро­лей, создали первое в истории атеистическое государство (господство якобинцев в 1793—1795 годах) и к тому же изобрели современный тоталитаризм и террор.

Вслед за этим французы несколько поколений колеба­лись и метались: с Наполеоном решили покорить мир, с Лю­довиком XVIII вернулись к старомодной монархии, с Луи Фи­липпом бросились обогащаться, в 1848 году снова подняли знамя мировой революции, с Наполеоном III получили теат­ральную версию славного дядюшки, в 1871 году проиграли войну с Германией и устроили Парижскую коммуну, затем приступили к созданию колониальной империи в Африке... В продолжение всего XIX столетия французский народ впа­дал в крайности, пока, наконец, французская нация оконча­тельно не упала духом. Государственный атеизм был навсег­да установлен во Франции в 1905 году, когда власти убрали кресты со стен французских школ, официально исключили христианство из общественной жизни и провозгласили госу­дарство единственным олицетворением страны.

Сегодня мы видим результат. Что осталось от славной французской цивилизации? Безбожное государство и бо­гатейший французский язык. Этого недостаточно, чтобы обеспечить будущее Франции, ибо государство не может заменить народную общину, а язык сам по себе безжизнен {не он создает красоту, а культура).

Лишенные чувства кровного родства, обычные фран­цузские граждане оказались беспомощны. Французские семьи, одно время столь разветвленные и крепкие, сперва уменьшились, а затем и вовсе начали исчезать. Француз­ское общество разбилось на миллионы крошечных единиц, полностью зависящих от государства. Только эта нянька-государство и способна защищать их от насилия.

Во Франции сегодня больше верующих мусульман, чем верующих христиан. Коренное французское население по­степенно вымирает (с начала 1970-х годов), а мусульман­ское бурно растет. Хотя алжирцы и другие арабы составля­ют примерно 10 % населения (точное их количество труд­но определить), они уже покорили все крупные француз­ские города. Вдохновленные своей воинственной религи­ей и поддерживаемые своими кровно-родственными свя­зями, мусульманские парни смело шагают по улицам, запу­гивая всех остальных. Коренные вымирающие французы с недоумением наблюдают за этим страшным зрелищем и стараются не задумываться о будущем. Единственная их защита от воюющего ислама – это государство. Но госу­дарственный аппарат либо ничего не может сделать (в не­которых кварталах французских городов полицейские да­же не смеют показываться), либо не хочет, потому что на­ходится в руках атеистов-интернационалистов, которые радуются любому ослаблению традиций.

Итак, впервые со времен воеводы Шарля Мартеля, от­бросившего мусульман в великом бою под Пуатиэ, в самом центре страны, в 732 году, Франция стоит перед реальной угрозой полного исчезновения. Мы знаем по византийской истории, что этот процесс может идти долго, но на опреде­ленном этапе он становится необратимым.

В XIX веке Франция создала империю. Она построила дороги в пустыне, плотины, каналы, системы городской ка­нализации, заводы, госпитали, школы, библиотеки, внедри ла современную администрацию и гражданские суды. В те­чение почти двух веков Франция, как и другие европей­ские колониальные державы, много отдала и мало получи­ла взамен от своей империи – помимо временной славы. Сегодня ясно, что колониальные завоевания были роковой ошибкой для Франции. Колониальные народы сначала вы­гнали французов со своих земель, а затем принялись засе­лять саму Францию. В 1950-е годы французы потерпели поражение в переулках Алжира – сегодня они вынуждены отбиваться на улицах французских городов.

Некоторые вожди «Аль Каиды» недавно открыто объя­вили о своей мечте вернуть юг Франции и Испании в объ­ятия средневекового ислама (возродить «Аль Андалуз»). Самое страшное то, что эта мечта вполне может осущест­виться. Если французы будут и впредь пренебрегать идея­ми семейства и материнства, своими народными традиция­ми, им грозит участь коренного сербского населения Косо­во – быть вытесненными инородцами с земли предков и святых.

Вслед за французами на свалку истории попадут италь­янцы (при теперешнем уровне рождаемости – 1,1 ребен­ка на каждую женщину – итальянское население сокра­тится примерно на 85 % в течение трех поколений). По той же дороге идут немцы и голландцы, бельгийцы и англича­не, испанцы и почти все древние народы Западной Евро­пы. По той же дороге идут и русские...

Демографические процессы определяют судьбу любой ци­вилизации. Неужели это не понятно? И пусть Россия или Америка выигрывают сражения в Чечне, Афганистане, Ираке или каких-либо других исламских странах – му­сульмане все равно одержат победу. Ибо главная война – «тихая» – проходит внутри России, внутри Европы. Уже тридцать лет, как европейцы эту войну проигрывают. Еще одно или два поколения – и мусульмане приобретут окон­чательный демографический перевес.

Вот что рассказывают сербы, до последнего времени проживавшие в Косово:

«Косово всегда было святыней нашего сербского народа. Ты­сячелетие мы здесь жили, на нашей родной земле, но теперь нас оттуда вытеснили, и, по всей вероятности, мы никогда в Косо­во не вернемся. Мы можем сколько угодно утверждать, что это исконно наша земля, что здесь жили и трудились наши предки, что здесь похоронены наши святые, что здесь веками мы проли­вали нашу кровь, отстаивая родину для наших потомков... Никто этого слышать не хочет. Здесь для нас уже все кончено, ибо мы давно уже проиграли в демографической войне.