Капкан для «Барбароссы» - Александр Викторович Горохов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И снова мощный взрыв, на этот раз уже к югу от Крепости.
— Четыре четырнадцать. Сейчас перенесут огонь на нас.
Короткая пауза, и снаряды начали рваться по всей территории Крепости. Кижеватову, не понаслышке знакомому с артиллерий, стало страшно от плотности обстрела, обрушившегося на старые укрепления. Мусор с потолка сыпался уже непрерывно. Били орудия, калибром явно превосходящие «трёхдюймовки». А два разрыва заставили осыпаться вниз стёкла даже в распахнутых окнах. Похоже, немцы угодили в какие-то склады боеприпасов.
Чёрных, похоже, тоже оглушило этими взрывами, потому что Боширов проорал уже во весь голос.
— Давай кончать с этими Карлушами, а то они тут ТАКОГО натворят!
Петров принялся орать что-то в рацию, но из-за непрерывного грохота взрывающихся снарядов лейтенант почти ничего не услышал.
— Фрицы перед мостом поднялись. Рви! И свяжись с Длинноносыми. Сейчас самое время поджарить эту мразь, пока они у бутылочного горлышка собрались.
Артиллерийская канонада стихла, а вместо неё стал слышен сплошной треск ружейно-пулемётной стрельбы. На севере, на юге, на западе от Крепости.
Какой-то скрежещущий звук долетел со стороны поймы Муховца, и над деревьями, сплошняком покрывающими Тереспольское укрепление, поднялась стена пламени. В рассеивающемся предрассветном сумраке стало видно гигантское облако чёрного дыма, медленно поднимающегося вверх.
— Отлично накрыли! Там фрицев не меньше двух батальонов было! Увожу коптер: батареи на исходе, а с остальными целями «Смерчи» и без нас справятся.
Глава 26
На западе загрохотало где-то около 4:05 утра.
Помня предупреждение Логинова, Виктор Юдин всю ночь прислушивался, пытаясь уловить шум моторов в ночном небе. И действительно услышал их. Правда, хорошо знакомых по дням поездок по подразделениям дивизии гул советских истребителей, нередко поднимавшихся с аэродрома в Долубово. Пролетев немногим западнее Высоко-Литовска, «сталинские соколы» ушли куда-то на запад. С той стороны в небе что-то несколько раз громыхнуло. Предутренняя тишина донесла множество негромких, приглушённых расстоянием хлопков. Солнце, лучи которого ещё не добрались до земной поверхности, лишь подсвечивали розовым белые облачка, неожиданно возникающие на высоте в несколько километров, и белые полосы, оставляемые самолётными моторами.
Младший политрук, распахнув окно, пытался понять, что происходит, но для него, не имевшего никакого представления о перипетиях воздушных боёв, это было невозможно.
А потом загрохотало «по-серьёзному». По всей линии границы. Тут уж не нужно было быть прожжённым ветераном, чтобы догадаться: обстрел советской территории вели десятки артиллерийских батарей.
На фоне этого непрерывного гула едва не остался незамеченным звук авиационных моторов. Это уходили на восток «сталинские соколы». «Почему на восток? — мелькнуло в голове Леонида. — Аэродром Долубово находится северо-западнее нас».
Немецкие самолёты всё-таки появились над Высоко-Литовском спустя минут пятнадцать после того, как улетели наши истребители. Две девятки двухмоторных машин, сопровождаемые несколькими снующими вокруг них небольшими самолётами с поджарыми, как у борзой, силуэтами проплыли, уже освещённые солнцем, на восток.
— Чёрт, и почему они так рано ушли? — невольно вырвалось у Юдина, имевшего в виду наши истребители.
— Не спишь уже? — ворвался в комнату главный редактор «дивизионки» батальонный комиссар Кац.
— Да разве тут уснёшь? — возбуждённо ответил Виктор, козырнув непосредственному начальнику. — Оставили нас тут, а сами воюют!
— Не торопись, — горько усмехнулся главред в уже почти рассеявшихся сумерках. — Судя по тому, что вчера говорил замполит дивизии, ещё навоюешься. Ну, а раз ты уже на ногах, бери блокнот и дуй на станцию. Туда скоро из полков начнут привозить раненых, чтобы отправить поездом в Белосток. Вот и найдёшь кого-нибудь, способного внятно рассказать, что сейчас происходит на позициях дивизии. Поезд всё равно будут наполнять часа два-три.
«Так быстро?» — мелькнуло в голове Юдина.
— Воздух! — истошно заорал кто-то, когда он уже подбегал к пристанционной площади.
Виктор чуть сбавил скорость и принялся крутить головой. И тут же его сбил с ног боец с треугольниками младшего сержанта.
Протяжный, добирающийся до самого мозга вой ударил по ушам. Буквально через пару мгновений к нему присоединился свист совсем другого тона, а потом земля под Юдиным вздрогнула.
— Вы что, товарищ младший сержант, ослепли? — рявкнул он на бойца, пытаясь подняться.
— Лежать! — прижал его рукой к земле неосторожный солдат.
Земля ещё несколько раз вздрогнула, но уже слабее, и когда грохот взрывов затих, младший сержант прокричал.
— Вас что, тащ младший политрук, не учили, что при команде «Воздух» нужно падать на землю, а не нестись, как курица с отрубленной головой?
Виктор даже растерялся. Учили, конечно, в училище. Но только это всё тогда воспринималось как нечто теоретическое, не имеющее ничего общего с реальностью.
Земля снова задрожала, но уже на куда большем отдалении. Младший сержант приподнял голову, повертел ею и скомандовал:
— На следующий заход пошли. Давайте бегом вон к той канаве, пока не вернулись.
Тут с запозданием от станции ударила заполошная очередь крупнокалиберного пулемёта.
— Сюда, товарищ младший политрук! — призывно махнул рукой боец, сваливаясь в какую-то яму, заросшую бурьяном.
— Один по штабу дивизии отбомбился, а остальные два высыпали бомбы на наши пустые казармы, — скороговоркой зачастил он, не прекращая вертеть головой.
Действительно, над тем местом, где ещё вчера утром стоял особняк штаба дивизии, поднимался огромный клуб дыма и пыли. Несколько дымных столбов клубились и там, где находятся казармы.
Отбомбившиеся самолёты уходили в сторону, набирая высоту. Их неубирающиеся шасси с обтекателями, торчащие под брюхом, как ноги, обутые в лапти, выглядели совершенно нелепо. Тем не менее, это нелепый вид не помешал им очень метко уложить бомбы в район штаба и казарм.
В это время с востока в небе появились новые действующие лица. Два двухмоторных бомбардировщика еле ползли, а за ними тянулись жидкие струйки дыма. Прикрывая их от наседающих преследователей, позади подбитых машин выписывали непонятные воздушные фигуры три поджарых истребителя. И, нужно сказать, работу свою они выполняли неплохо: один из преследователей вдруг выпал из общей свалки, задымил и потянулся к земле. Вскоре в небе белой пушинкой одуванчика раскрылся купол парашюта.
Все три «обутых в лапти» бомбардировщика уже развернулись, и теперь мчались к земле, поливая её огнём. Два по зданиям в военном городке, а один по зенитной пулемётной установке, стрелявшей в районе станции. Пулемёт, огрызнувшись парой коротких очередей, вдруг замолк. Зато другой, расчёт которого во время первого захода бомбардировщиков на цель так и не успел сделать ни единого выстрела, разразился длинной очередью, просто
