Летнее убежище - Сьюзен Виггс

Писать на маленьком столике у окна было очень трудно. Буквы выходили кривыми, потому что его рука дергалась в такт рывкам поезда, но он упрямо продолжал свое дело.

«По дороге в лагерь „Киога“, в Авалоне, округ Ольстер, штат Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки, планета Земля», — писал он. Он чувствовал себя взрослым, так как мама разрешила ему пользоваться хорошей ручкой, которой его наградили за лучший диктант в школе.

У него был пузырек чернил «Скрип Спиллпруф» самого великолепного цвета — синего, с радужными переливами. Наверняка именно такими чернилами пользовался сам Кларк Кент.

Джордж с головой ушел в работу. В результате получилась целая статья об уличных продавцах Нью-Йорка. Он еще раз проверил, правильно ли расставил знаки препинания. Статья получилась такой хорошей, что он надеялся, что ее опубликуют в «Нью-Йорк таймс». Все знают, что в ней публикуются все самые важные новости. Об этом заявляется на самой первой странице.

Джордж написал слоган газеты: «Все новости, достойные опубликования».

Может, он придумает что-нибудь свое, например: «Публикация новостей. Изо дня в день».

Нет, нехорошо. Может: «Если дело стоит того, опубликуй его».

— Ты что делаешь? — спросил Чарльз.

— Не твоего ума дело!

— Дай посмотреть!

Чарльз протянул руку к блокноту и задел чернильницу. К сожалению, «непроливаемая» не означала «неразбиваемая». У пузырька откололось горлышко, и чернила залили две страницы статьи Джорджа, над которой он столько трудился!

— Ой! — испугался Чарльз.

— Ах ты, вредина! — вскричал Джордж. — Вот я тебе задам!

— Попробуй только! Увидишь, что тебе за это будет! Я… Я же не нарочно!

У Чарльза покраснело лицо, задрожал подбородок.

Джорджу стало противно видеть перепуганного брата.

— Что с тобой связываться! Пошел отсюда!

— Ну и пожалуйста! — заявил Чарльз. — Мне все равно, даже если я тебя больше не увижу! Никогда, никогда!

Чарльз не смог выполнить свою угрозу, так как в бунгало, которое мама сняла на лето, им приходилось жить в одной комнате, где была двухъярусная кровать. Они ссорились из-за того, кому спать внизу, а кому наверху. Спорили, выключать лампу или нет, когда пора было ложиться спать. Ссорились и дрались, пока однажды мама не пригрозила отправить их в исправительную школу.

Мальчики понятия не имели, что это такое, но подозревали здесь что-то недоброе, поэтому мамина угроза заставляла их на время прекращать ссоры.

Но вскоре они открыли для себя всю прелесть лагеря «Киога». И тогда как женщины отдыхали, сидя на лужайках в креслах, курили папиросы в изящных длинных мундштуках, рисовали друг дружке поверх чулок вошедшие в моду швы и обсуждали ход войны, их дети развлекались по-своему. Они отправлялись в долгие походы по лесу, поднимались в горы в поисках источников, по очереди ныряли с высокого мостика в холодное чистое озеро. По вечерам в лагере все смотрели разные представления с участием заезжих артистов или хором исполняли разные песни под руководством миссис Гордон, жены владельца лагеря.

Дети до темноты засиживались вокруг костра, рассказывая всякие жуткие истории. Джордж больше всего любил такие страшные истории, от которых его младший братишка заливался слезами.

Все отдыхающие обедали по-семейному в большом зале главного бревенчатого здания с лоджией и верандой, выходящей на озеро. Еще в нем находились библиотека, музыкальная и бильярдная комнаты. Кормили очень вкусно, так как в Соединенных Штатах продукты практически не нормировались. На территории лагеря был собственный огород, молочная и птичья ферма. Во время войны считалось патриотичным выращивать собственные продукты. На стол каждый день подавались большие миски с картофельным пюре, сдобренным маслом и сливками, и коктейли из слив, которые росли здесь же, в лагере.

Здесь не чувствовалось, что в мире идет жестокая война. Джордж и Чарльз поняли, что они относятся к элите, когда один репортер из «Вашингтон пост», который приехал в лагерь «Киога» писать о том, как живут американцы во время войны, назвал их «представителями высшего общества».

Возможно, он взялся за это поручение, чтобы пожить на модном курорте в сельской местности, но Джордж об этом не думал. Его больше интересовал сам репортер, мистер Макклэтчи, чем его статья. Мистер Макклэтчи постоянно всех расспрашивал и что-то записывал. Он был старым, тучным и носил очки с толстыми стеклами. Конечно, он не был Кларком Кентом, но бесспорно занимался своим делом добросовестно и с увлечением.

Он часто говаривал, что журналистика проливает свет на самые темные стороны жизни.

— Но о чем здесь писать? — спрашивал Джордж. — Подумаешь, высшее общество! Кого это интересует?

— Людей, которые покупают газету из-за рекламных объявлений, вот кого. Им интересно читать о людях, не похожих на них, которые живут не так, как они.

— И каким образом это проливает свет?

— Это никогда не известно. Иногда это проходит незаметно, а порой ты можешь стать Джоном Стейнбеком. Джордж читал «Гроздья гнева» тайком от матери, поскольку книга считалась скандальной. Он буквально глотал страницу за страницей. И его вовсе не шокировал конец, из-за которого книгу запретили: там говорилось о женщине, которая спасла одного парня от голодной смерти тем, что кормила его своим грудным молоком. Наоборот, он нашел это героическим и прекрасным поступком, как и всю книгу. Хотя ему самому хотелось писать о чем-то другом.

— Мистер Стейнбек пишет художественную литературу, — заметил он.

— А сейчас он военный корреспондент от «Нью-Йорк геральд трибюн».

— Я веду дневник, — сообщил ему Джордж.

— Это полезная привычка для писателя и журналиста, — одобрил мистер Макклэтчи. — Она приучает правильно и четко выражать свои мысли. Только постарайся, чтобы он не попал не в те руки.

— Хорошо, сэр.

Джордж жил так, как и полагалось представителю высшего общества. Он отличался во всех видах спорта, в беге на любые дистанции всегда приходил первым, водил ребят в походы и вообще пользовался у них большим авторитетом. Зимой семья Беллами несколько недель проводила в Киллингтоне, штат Вермонт, на горнолыжном курорте. Именно там Джордж решил, что со временем запишется в элитную 10-ю горную дивизию. Он будет рейнджером-лыжником, бойцом десантного диверсионно-разведывательного отряда, как супергерой, только он будет не придуманным, а настоящим героем.

Этим летом он поставил себе задачу решить, в чем будет состоять его необыкновенная сила, но это оказалось очень трудно. Может быть, в умении далеко видеть, подумал он однажды, когда ребята возвращались из похода, во время которого учились ориентироваться в лесу, на вершину Дозорной горы. Он приставил руку козырьком ко лбу и всматривался в даль, воображая, что может разглядеть за озером, за горным хребтом, за Атлантическим океаном секретное место, где служит его отец.