Телохранитель для мессии (Трилогия) - Юлия Морозова

Мои жадные ручонки самопроизвольно нырнули в эту блистающую и переливающуюся массу, чтобы безнадежно затонуть там по локти. Как в сказке про чуть не погоревшего на присвоении чужих ценностей Али–Бабу!

— Сим–Сим, откройся! Сим–Сим, отдайся! — пользуясь удобным случаем не слышать свой не приспособленный к воспроизводству музыкальных произведений голос, вовсю надрывалась я.

Три добропорядочные служанки, отражавшиеся в зеркале, испуганно переглянулись. Вращательное движение кисти правой руки одной из них в убедительной близости от головы показало, насколько «высокого» они мнения о моих умственных способностях. Чего уж стесняться собственных сновидений!

Пока прислуга, тяжело вздыхая и возводя очи к безответному потолку, расплетала бессчетное количество косичек, я с радостью мартышки, обнаружившей у себя на носу очки, копошилась во внутренностях этого кладезя сокровищ. Что–то покоящееся где–то на самом дне меня сильно привлекало и беспокоило одновременно. Пальцы, неосмотрительно потянувшиеся на это ощущение, обожгло ледяным холодом, и они прочно примерзли к молочно–белому камню, который висел кулоном на тоненькой золотой цепочке. Розовая дымка, обволакивающая меня, стала с сумасшедшей силой втягиваться внутрь камня, окрашивая его в свой цвет. Голова, не расположенная к таким скоростям, пошла кругом. Вестибулярный аппарат согласно поддержал ее забастовкой, поэтому, чтобы сохранить равновесие, мне пришлось закрыть глаза и за что–нибудь уцепиться.

Занавес.

Судорожный вдох отозвался мелкой дрожью во всем теле.

«Это не сон», — билась в голове одичавшая мысль. И только закрытые глаза и крепко стиснутые зубы не давали ей вырваться на волю.

Я вспомнила.

Прислуга в один миг сбилась в обеспокоенную кучу, наперебой интересуясь моим драгоценным самочувствием. Их крики в три голоса раздражали привыкшие к абсолютной тишине уши. Прекрасно понимая, что перекричать их все равно не удастся, я не стала пускаться в длинные, путаные объяснения, а просто вновь вернула на лицо фирменную улыбку. Ее благотворное влияние сказалось немедля — успокоившиеся женщины облегченно вздохнули и вернулись к прерванным занятиям. Велисса не поленилась провести предварительный инструктаж.

Амулет сменил постоянное место жительства на временную прописку у меня во рту, куда я его сунула при первом же удобном случае.

Какой вес мне пришлось тащить, я поняла, когда с меня сняли платье. Золотые нити, которыми был щедро вышит подол, солидно утяжеляли и без того нелегкую ткань. Расшитый драгоценностями лиф стоял колом. И волокла я все это в полузадушенном состоянии — благодарные легкие заработали в полную силу, лишь освобожденные из тисков корсета. После таких мук избавление от многочисленных нижних юбок и белья не стоило упоминания.

На очереди находилось принятие водных процедур. Хрупкие пенные шарики радостно лопались, принимая меня в емкость размером с небольшой бассейн. Две молоденькие девушки высоко держали мои волосы, чтобы они не намокли, пока престарелая служанка омывала мое лицо и тело. Мягчайшая простыня собрала все до единой капельки с кожи, которая после купания стала безумно нежной. После меня умаслили, надушили и облачили в пеньюар, оставляющий мало простора воображению. Волосы, достающие уже до колен, расчесали самым тщательнейшим образом.

Неплохо меня готовят для первой брачной ночи. Постараюсь не разочаровать молодого мужа — его ждут незабываемые впечатления! Пусть тоже приготовится…

Через смежную с гардеробной дверь меня провели в Императорскую опочивальню. Полупрозрачные занавеси стыдливо прикрывали алтарь брачного ложа, находившийся на круглом трехступенчатом пьедестале.

Вот где Избранную принесут в жертву маловразумительному Пророчеству!

Спальня со времени моего посещения значительно похорошела. Что ни говори, а черные занавеси и драпировки не украшают помещение. Светильники романтично парили вокруг балдахина, позволяя подробно рассмотреть комнату, оформленную в кремовых тонах. Окон не было — их заменяли качественные иллюзии, неотличимые от оригиналов. Оснащенные для большей реалистичности портьерами, они все равно коробили мне, как обладательнице Силы, взгляд — сквозь загадочно подмигивающее ночное небо отлично просматривалась обыкновенная стена. Матрац, лежащий на кровати размером с частный аэродром, мягко спружинил, когда меня на него усадили. Служанки, гордо полюбовавшись делом рук своих, вереницей покинули опочивальню через центральные двери.

Настороженно выждав в неподвижности минуту, я забралась на предоставленную в мое распоряжение постель с ногами. Выплюнутая цепочка с амулетом нашла пристанище на моей шее. Поерзав по скользким простыням, тело приняло позу, которую аалона Валента называла «ждущая опасность», а Ранель — «затаившийся мертвяк»: спина прислонена к изголовью, правая нога подогнута для упора, руки выжидающе расслаблены поверх одеяла.

Если мне не изменяет вернувшаяся после продолжительного отсутствия память, именно в данной кровати испустил последний вздох экс–Император, а до него еще куча других. Интересно, не мучают ли его сыночка кошмары в этой постели? Мне бы было не до сна.

Ай да Велисса, здорово она постаралась, чтобы уложить меня на Императорское ложе. Причем не она одна: взять хотя бы алну Астелу. От кого еще у герцогини этот чудо–амулетик?

«Из лесу, вестимо».

Ба, кто это тут у нас прорезался?! Где ж ты раньше был, мой любимый внутренний голос?

«Крепко спал».

Пока ты бессовестно дрых, я успела в брак вступить!

«И на час нельзя тебя оставить. Обязательно в какую–нибудь дрянь вступишь!»

Вместо того чтобы пошлить, лучше бы подсказал, что мне сейчас делать. Ясно одно — не бывать этому запланированному высшими силами материнству. Черта им лысого, а не Спасителя! Но для начала нужно вывести из игры моего венценосного супруга.

Последний, легок на помине, появился в спальне. Тяжелые двухстворчатые двери почтительно пропустили Дэрриша внутрь. Он плотно закрыл их за собой и устало прислонился спиной к узорчатой створке. На моих губах тут же восстановилась улыбка, от которой уже сводило судорогой лицевые мускулы, и глаза уставились в одну точку. Взгляд Императора задумчиво упал на главный в комнате предмет обстановки — кровать с возлежащей на ней моей персоной. Энтузиазма на его лице при виде этой картины не проявилось. Новоприобретенный муж не торопился с отдачей супружеского долга.

«Нужно было принять на грудь для храбрости».

Ну нет! Всегда существует возможность перебора и опасность осрамиться перед молодой супругой — не суметь достойно исполнить супружеские обязанности.