Противостояние разумов - Маргарет Дэвис

– Твоей помощи не потребуется, – промолвил Сенсар, готовясь к удару. – Кинан сам согласился прийти ко мне завтра.

Щупальце Райри безжизненно упало.

– Не может быть!

– Так что, увы, на сей раз обойдемся без вашей помощи.

– Но он же тебя боялся! Боялся нас обоих. Не мог он так быстро преодолеть страх!

– А я и не утверждаю, что он его преодолел.

– Он напуган и тем не менее согласился прийти еще раз?

– Да.

– Но почему? – не унималась Райри.

– Похоже, страх у людей считается недостатком. К тому же он весьма любознателен. Он хочет учиться, стремится знать… И это желание сильнее инстинктивного страха.

– Но ведь с миквири все совершенно по-другому?

– Люди – не миквири, и я не раз тебе говорил об этом. Для миквири самое главное – защита группы. У людей все по-другому.

– Я не верю! Он пытался защитить существо, которое они называют капитаном, а она боялась за него. Хотя должна признать, вели они себя довольно странно. Я не почувствовала между ними близости.

– Есть ведь и другие узы, кроме чисто физиологических.

– Но нет их сильнее…

– Когда-то у айтави устанавливались тесные связи между женскими и мужскими особями, не основанные на сексе. Может быть, у людей возникают те же самые взаимоотношения.

– Айтави! – взорвалась Райри, выкрикнув это слово как проклятие. – Сведения о них столь фрагментарны, что мы ни в чем не можем быть уверены на их счет, за исключением того, что они чуть не погубили нас и сами себя при этом уничтожили.

– Неужели? А я вот в этом не уверен. Айтави ушли, но где гарантия, что они не появились в другом месте?

– Айтави погибли! – закричала Райри. – Мы обшаривали звезды в течение нескольких поколений и не обнаружили ничего, кроме пары древних окаменелостей. Это ты можешь в своем университете разыгрывать интеллектуальные игры, Сенсар Кейкайл, но все дело в том, что ты просто спекулируешь. Все, что нам известно об айтави, – это всего лишь домыслы на основании нескольких археологических находок.

– Может и так, но это вовсе не значит, что наши умозаключения неверны. Ты допускаешь, что у людей есть качества, недоступные нашему пониманию? Несмотря на все твое презрение к миквири, ты ведь их ценишь… Не следует пренебрежительно относиться и к людям.

– Не знаю, как мне это удастся, особенно когда ты так жаждешь меня исправить.

– Райри, я вовсе не хотел…

– Сенсар, ты не забыл, кто руководит миссией? Кто обеспечил тебе, место в университете? Всем, что ты имеешь, ты обязан мне, Сенсар Кейкайл Анэй-ра, в том числе и каютой на этом звездолете. Тебя бы сюда ни за что не пригласили, если бы я не убедила Лонлореса в том, что ты обладаешь знаниями, необходимыми для общения с инопланетянами.

– Я у тебя помощи не просил, – сдержанно заметил Сенсар.

– Нет. Но тем не менее ты помощью воспользовался, разве не так? А что я получила взамен? Враждебность! Ты отверг меня! И так было всегда. Я давала, а ты брал! Я любила, а ты ненавидел! Ты слишком много мне задолжал, Сенсар Кейкайл, и я намереваюсь получить с тебя сполна. Ты мне за все заплатишь!

Резко повернувшись, Райри вышла из каюты. Сенсар долго смотрел ей вслед, стараясь собраться с мыслями. Райри, известная своей ледяной рассудочностью, все-таки сорвалась… Бежала от него… Что же случилось? Неужели стресс от путешествия на земном звездолете окончательно подорвал ее нервы? Сенсар решил было пойти вслед за Райри, но передумал. Она как раз этого и хотела. Хотела, чтобы он думал о ней, а не о себе. Райри провоцировала его на действия, которых он не предпринял бы ни в какой иной ситуации. Райри просто играла с ним в очередную игру. И он не может остановить ее, но и не обязан отвечать на ее выпады. Сенсар растянулся на полу и погрузился в медитацию Джи. Вскоре он достиг первого уровня контроля – спокойствия. Пять дней кряду ему это не удавалось.

Лукас зашел в каюту Кинана незадолго до начала дежурства. Выглядел он крайне усталым. И неудивительно, ведь Грег отстоял предыдущее дежурство за Кинана и оставался на вахте, пока Кайли не вернулась.

– Можно к тебе? – спросил Лукас из коридора.

– Конечно, – ответил Кинан и отступил назад, пропуская пилота.

– Долго тебя не задержу, знаю, пора на дежурство. Кайли сказала, что завтра утром ты вновь собираешься повидаться с Сенсаром.

– Верно.

– Он ведь не мог принудить тебя к этому силой, правда? Может, ты согласился ради того, чтобы спасти нас всех?

– Нет, – уверенно ответил Кинан. – Я пойду к Сенсару по собственному желанию.

– Ты говоришь правду?

– Да. Должен признать, я до сих пор чувствую себя среди гантирцев неуютно, их размеры и немыслимая сила угнетают, однако Сенсар… Одним словом, он показался мне довольно любопытным. Я бы и пяти секунд не выдержал наедине с Райри, а с Сенсаром совсем другое дело.

– Возможно, – скептически заметил Лукас, – но все-таки он – темная лошадка. Дэниэл, а ты уверен, что поступаешь правильно?

– Нет… Конечно же, нет. Но это единственный шанс поговорить с кем-то из гантирцев. Нелепо отвергать подобное предложение без веских причин.

– Узнаю Дэниэла Кинана, с которым я дружил в Академии, – сказал с улыбкой Лукас. – Так что добро пожаловать, я здорово по тебе соскучился!

– Я тоже, – прошептал Кинан и тут же посмотрел на часы. – Не хотелось тебя выпроваживать, – озабоченно сказал он, – но я должен был появиться на мостике еще две минуты тому назад.

– Знаю. – Лукас вышел в коридор. – Передай Кайли, что я буду ждать ее в столовой. Хорошо?

– Разумеется.

Лукас постоял еще немного.

– Дэниэл, если у тебя возникнут проблемы с гантирцами, Сенсаром, ты скажи. Надеюсь, ты не станешь отмалчиваться?

– Скажу, скажу, – успокоил его Кинан.

На следующее утро Кинан вновь спустился в трюм. Сенсар поджидал его в общей гостиной. Райри видно не было.

– Ты идешш моя коммната? – спросил Сенсар.

Кинан помешкал. Фонг напрашивался часовым в коридор на то время, пока Дэниэл останется наедине с гантирцем, но Кинан отверг его предложение. Хотя предубежденность Дэниэла против инопланетян не совсем исчезла, он не верил, что демонстрация силы в данном случае поможет, как не верил и в то, что Фонг подоспеет вовремя в случае опасности. Оставалось рассчитывать только на себя и на миролюбие гантирцев.

Сенсар опять устроился на уголке кровати. Начал он с того же, что и в прошлый раз, попросив Кинана называть предметы на языке людей и затем повторяя слова. Голос гантирца напоминал раскаты грома, он тянул окончания слов, но большую часть из его речи вполне можно было разобрать.

К тому времени, когда условленный час истек, Сенсар уже перешел на простейшие предложения из двух-трех слов. Время от времени он делал ошибки, но никогда не повторял одну ошибку дважды и ни разу не забыл ни единого слова. Сенсар предупредил Кинана об окончании визита, но Дэниэл лишь отрицательно покачал головой в ответ. Час растянулся на два, а затем и на три. Когда, наконец, Кинан встал, Сенсар попросил его вернуться на следующий день, и Дэниэл с готовностью согласился.

На третий день между ними состоялось нечто вроде доверительного разговора. Хотя у Сенсара по-прежнему возникали сложности с произношением, казалось, он без труда понимал все, что говорил Кинан. Такие способности гантирца весьма озадачили Дэниэла. Неужели инопланетянин скрывал широту своих познаний, или же он все-таки за несколько дней сумел усвоить такой объем информации, с каким Кинан не справился бы и за год? Своими сомнениями Дэниэл поделился с Криставос после беседы с Сенсаром. Ее тоже не обрадовала скорость, с которой обучался Сенсар, но она посчитала сам факт межпланетной дискуссии слишком ценным, чтобы ее прерывать. Криставос попросила Кинана говорить покороче и по возможности придерживаться общих фраз, а также представить подробнейшие письменные отчеты о разговорах с Сенсаром. Ее необычайно воодушевляли успехи Кинана. Дэниэл обладал феноменальной памятью и практически слово в слово передавал все подробности встреч с Сенсаром.

Арич продолжал сомневаться в целесообразности визитов Кинана, но каждый раз, когда лейтенант на этот счет высказывался, Криставос его переубеждала. Она доказывала, что Сенсар совершенно не интересуется информацией о военном потенциале, новейших земных технологиях и намерениях людей в отношении Ган-Тир или миквири, а потому у Арича и нет повода для дальнейшего беспокойства. Действительно, судя по всему, инопланетянина больше занимали сведения о конкретном человеке, нежели судьба всего человечества.

Сенсар задал немало вопросов, касающихся детства Кинана и тех методов, которые применялись во время его обучения. Он несказанно удивился, узнав, что дети людей пятую часть своей жизни зависят от родителей. Гантирцы своих детей вообще не растили. Они их просто рожали, а затем уходили прочь. Воспитывали детей некие «советники», следившие за маленькими гантирцами до тех пор, пока малыши не обучались ходить и добывать себе пропитание. После этого дети гантирцев были предоставлены самим себе. В мире с постоянно падающей рождаемостью недостатка в пустующих квартирах не было. Ребенок выбирал себе для жилья любое понравившееся ему помещение.