Царство крыс - Анна Калинкина

Вот и со святой опять же непонятная история. Да, мальчишку-то они ищут голубоглазого, но у самой святой — он нарочно опросил несколько человек — по слухам, были темные волосы. Разве можно такую объявлять покровительницей арийских воинов? Значит, и ее ребенок — полукровка и не годится для включения в официальный пантеон? Как во всем этом разобраться и не допустить ошибки? Впрочем, лишь бы найти мальчишку — это очень способствовало бы поднятию боевого духа солдат Рейха. А в тонкости потом будем вдаваться. Даже если мальчишка в итоге окажется не тот, разберутся-то далеко не сразу. А за это время, глядишь, фюрер успеет смениться.

«Потери, сплошные потери в последнее время, — размышлял гауляйтер. — Группа Дитля так и не вернулась». Посланные наверх сталкеры часто не возвращаются. Сначала грешили на мутантов, но потом кто-то наткнулся на свежий, еще не обглоданный труп сталкера Рейха с огнестрельной раной. Кто-то отстреливает их там, наверху. Впрочем, сталкеры Рейха тоже не упускали случая поохотиться на красных. Не вернулись — это еще не худший вариант. Иногда они возвращаются, но уже совсем не такими, как, например, получилось с Гансом. Он один вернулся из всей группы, Рудель и Ульрих остались наверху. Только тот, кто вернулся, тоже не был уже Гансом, а на самом деле им командовала какая-то хрень, поселившаяся у него в мозгу. Ганс чуть не устроил переворот, в итоге множество народу было перебито, и от самого Ганса еле удалось избавиться — он скрылся в туннеле. Поговаривали тайком, что он до сих пор где-то там в туннелях бродит и лучше ему на дороге не попадаться…

Волк вошел в небольшое помещение, где над широким столом висел портрет их любимого вождя. Сидевший за столом поднял голову, и Волк вздрогнул. Ба! А фюрер-то, оказывается, уже другой!

Волк привык, что иногда они меняются. Понятно ведь — фюрер не вечен. Поэтому гауляйтер старался не замечать, что каждое новое воплощение фюрера чем-нибудь да отличалось.

Один из идеологов, до того как его тоже повесили, успел придумать этому более или менее понятное объяснение. Мол, великие задачи, которые решает фюрер на благо Рейха, не под силу простому смертному. Поэтому ясно, что через фюрера являет себя некий могущественный дух, выбравший его тело своим пристанищем. И если вдруг произойдет несчастный случай, то дух может выбрать себе другую подходящую бренную оболочку — главное, правильно выбрать преемника и вовремя провести некие тайные ритуалы. Волк все хотел потолковать с этим идеологом поподробнее, но не успел. А потом и вовсе зарекся вникать в такие дела. Лучше обычному человеку от потусторонних сил держаться подальше. Вот, спрашивается, где теперь тот идеолог? А он, Волк, пока вполне себе жив и здоров.

Как бы там ни было, а особо приближенные знали — преемник фюрера всегда выбирается заранее и должен быть в курсе всех дел, если с правителем что-то внезапно случится. А в метро чаще всего неприятности случались как раз внезапно. И у каждого нового фюрера были свои личные заморочки.

Этот фюрер внешне даже больше походил на того, глядевшего с портрета, — косая челка, усики. В отличие от предшественника, волосы у него были темными. Цвет волос фюрера Волка давно не смущал — ему в свое время объяснили, что у высшего руководства Рейха такая мелочь, как внешность, не имеет значения, главное — истинно арийские мозги. По каким критериям определялась «арийскость» мозгов, лучше было не задумываться.

Волк решил, не дожидаясь вопроса, сделать первый шаг. Конечно, это было неслыханной наглостью. Но ему казалось, что фюрер не в духе и вызвал его именно по этому поводу.

— Мой фюрер, Вагнер и Кох делают все, что можно. Но святая…

— Какая святая? — визгливо перебил его фюрер. — Сколько можно возиться с этой святой сомнительного происхождения? Мы слишком много уделяем внимания частным вопросам и не видим главного — того, что творится у нас под носом! Почему до сих пор не разобрались со снайпером, уничтожающим наших сталкеров на поверхности? Вот о чем надо в первую очередь думать, а не о байках, рассказанных ночью у костра выжившими из ума стариками!

Вот в этом гауляйтер был с новым лидером нации полностью согласен.

— Будет сделано, мой фюрер! — воскликнул он, вытянувшись в струнку. — А Вагнера и Коха отозвать?

— Разве я это говорил? — сварливо спросил сидевший за столом. — Пусть продолжают поиски. Кто знает, может, и найдут. Вот тут разведчики сообщают интересные сведения — в катакомбах на нижнем уровне обнаружены человекоподобные существа, почти не владеющие речью, но очень свирепые. Они даже череп одного из них добыли с риском для жизни. Вдруг это те самые пралюди, прародителей, которых в свое время пытались найти историки Рейха? Надо изловить одного такого и изучить. Представляете, каких бойцов мы можем получить? Не рассуждающих, неутомимых, непобедимых!

У гауляйтера волосы встали дыбом. Пожалуй, этот фюрер был еще покруче прежнего.

— Да, кстати, — вспомнил вдруг фюрер, — а группа Дитля до сих пор не вернулась?

— Нет, мой фюрер. Ждем со дня на день, — машинально ответил гауляйтер.

Глава 10

СНОВА В МЕТРО

— Как же я мог забыть про Уголок Дурова? — сокрушался Профессор.

— Ну, и что бы изменилось? — поинтересовался Игорь.

— Постарались бы обойти как-нибудь.

— Да не факт, что нас гнали зверюшки именно из этого уголка. Может быть, это была стая из парка.

— Да нет, ведь в стае были разные животные, даже птицы, но действовали они вместе. Охотились согласованно, как будто кто-то ими управлял. А это жуткое существо… брр. До сих пор не понимаю, что это было, — пробормотал Профессор.

«Зайчики в трамвайчике, — подумал он. — Стоят звери около двери. Конечно, он был как-то в Уголке Дурова с дочкой еще до Катастрофы. Да и мать его туда водила мальчишкой. Мартышки в передниках и бантиках, как и медведь с ошейником, выглядели очень мило и, казалось, с удовольствием проделывали трюки, которых от них ожидали. Люди всегда рады выдать желаемое за действительное. А ведь той ночью они едва ноги унесли от этих милых, добрых зверюшек — или то было уже их потомство?»

Если повязать медведю бантик, он не превратится в зайчика — об этом хорошо знают дрессировщики. Они знают, каково удерживать в повиновении дикое животное, которое в любой момент радо забыть, чему его обучали. Вдруг хищник учует запах крови — и в одно мгновение многолетний труд летит к чертям.

«То же самое происходит в метро с людьми, — подумал вдруг Профессор. После Катастрофы с большинства мигом слетел тонкий налет цивилизации. Они уподобились животным, оставшимся без дрессировщика, — грызутся между собой, убивают из-за добычи. И лишь немногие еще держатся, еще сохраняют человеческий облик. Но их все меньше…»

— Говорят, в Питере есть какие-то собаки Павлова, — вспомнил Игорь. — Они вроде тоже охотятся стаей.

— Да что там Питер! Подумаешь, собаки Павлова! — бесцеремонно вмешался в их разговор сидевший рядом мужик. — Это они еще наших кошек Куклачева не видели!

Игорь поежился. Неужели теперь он всегда будет вздрагивать, услышав слово «кошка»? Профессор подозрительно посмотрел на него.

— Вообще-то я таких тоже не видел, — словно оправдываясь, сказал Игорь. — И даже не слышал о них. Порода, что ли, такая?

Профессор, наоборот, оживился — видно было, что тема ему знакома.

— Нет, это дрессировщика фамилия, — сказал он.

— Потому и не слышал, что не здесь они шустрят. А на Кутузовском, — снова встрял в разговор мужик. — Кто тебе расскажет, что там творится? Мутанты с Филевской линии?

— А сам-то ты откуда знаешь?

— Сталкер знакомый рассказывал. А уж он-то лично видел.

— Ну, понятно, — хмыкнул Игорь. — Агентство ОСС — «Один Сталкер Сказал».

— И зря лыбишься. Твари жуткие, он от них еле ноги унес. Вообще-то они не особо опасны, стаями не охотятся. Вот только иногда, в лунные ночи, на охоту с ними выходит сам Хозяин. Тогда — беда.

— А кто это — Хозяин?

— Хозяин — и все. Они все его слушаются. Вот тогда лучше им не попадаться — порвут в клочья.

— А кто-нибудь этого Хозяина видел?

— Видеть его простым людям нельзя. Кто увидит — тот недолго проживет.

— Как же тогда твой сталкер остался жив?

— А кто тебе сказал, что он жив остался? — со значением спросил мужик. И замолчал с таким видом, что было ясно — победа в споре осталась за ним.

Игорь тоже молчал — но не оттого, что возразить ему было нечего. Он вновь вспомнил загадочную незнакомку, которая сначала спасла его в подземельях, а потом чуть не убила возле Олимпийского. Или то была уже не она? Игорь вспомнил, как в отсветах пламени блеснули металлические нагрудные вставки. Наверное, все-таки Кошка, та, которая научилась ни в грош не ставить человеческую жизнь, решила поохотиться на них, чтобы утолить свою ненависть. Но ведь для нее они были просто неизвестными путниками, безликими фигурами в химзе и противогазах. Интересно, если бы она узнала его, это что-то изменило бы?