Стеклянный город - Елена Федина

Пока меня вели через площадь ко Дворцу Правосудия, приходилось отворачиваться и закрываться рукавом. Толпа была настроена сурово, особенно горячились женщины, они визгливо кричали: "Вот он! Детоубийца!", — и швырялись гнилыми фруктами. И столько было знакомых лиц вокруг, что хотелось провалиться сквозь землю!

В зале суда было не легче, рукавом здесь было не закрыться, приходилось смотреть в лицо распаленной праведным гневом толпе. Мой самый кошмарный сон наконец сбылся.

Судьи допрашивали свидетелей, которых оказалось человек шесть, все они проходили мимо именно в тот момент, когда я зверски набросился на своих беззащитных домочадцев, рассказы их изобиловали такими чудовищными подробностями, что я понял: вырываться бесполезно, толпа меня растерзает.

Ни короля, ни герцогов на этом зрелище, конечно, не было, но мне всё время казалось, что я чувствую на себе их торжествующие взгляды. Да, я пил свой позор полной чашей, я захлебывался им, я был распластан и растоптан, уничтожен, измолот в порошок!

Взгляды давили на меня, они толкали меня в грудь, жгли лицо, отнимали воздух. Я вновь и вновь переживал ужасы того рокового дня. В первом ряду сидел мой сосед Матео, во втором — добрая тетушка Павлия со всем семейством, я избегал встречи с их глазами, я искал хоть одно сочувствующее лицо, но таких не было.

— Батисто Тапиа, вы признаете свою вину?

— Нет!

Что тут началось! Свист, крики, топот… Когда зал немного смолк, перед судьями неожиданно возник дядя Карлос.

— А почему он должен признавать свою вину, если он их не убивал! — заревел он трубным голосом.

У меня защемило сердце от неясной надежды: неужели Карлос знает что-то такое, чего не знаю, не помню я сам?! Никогда бы не подумал, что он станет моим защитником!

— Кто же, по-вашему, их убил? — спросил Главный Судья с презрительной усмешкой.

И ответ поразил всех, в том числе и меня.

— Никто!

— То есть как?

— А кто вам сказал, что они убиты? Они живы!

Зал зароптал. Но Карлос орал громче.

— Драка была, с кем не бывает! Побил он пару зеркал, да и всё! Пусть не выдумывают тут всякую чушь! Кто эти кумушки, что-то я их раньше не видел! Марта уехала к мужу в Дельфиний Остров!

Председатель только хмурился и почесывал кончик носа.

— И вы можете это доказать?

— Могу! Они здесь!

И наступила мертвая тишина. Вытянутые от удивления и ужаса лица стали расплываться у меня перед глазами, я вцепился в перила, чтоб не упасть. Я ничего не понимал! Или это был сон, или я этой ночью сошел с ума!

Шаги Карлоса гулко отдавались под сводом зала. Он скрылся за огромной позолоченной дверью, а потом в зал вошли ОНИ, все четверо: Марта, Тонио, Юлия и Элиза. На них не было крови, они были целы и невредимы, как будто кто-то стер жуткую кровавую картину, которая всё время стояла у меня перед глазами, как будто кто-то переписал эту страшную повесть набело! Я больше не мог сдерживаться. Я перепрыгнул через перила и бросился к Марте, и никто меня уже не держал! Толпа вопила, все узнали мою сестру…

— Вы видите! — орал я, хватая на руки Элизу и Юлию одновременно, — они живы! Смотрите! Смотрите все! За что же меня судят?!

Тонио повис на мне, а Марта схватилась за локоть, мы стояли как скульптурная группа перед Судейской Коллегией.

— Вы Марта Тапиа? — спросил Председатель.

— Да!

— Это ваши дети?

— Да, мои.

— Поклянитесь именем Господа нашего.

— Клянусь!

— Это Марта! Марта, конечно! — закричали те же самые женщины, что швырялись в меня тухлыми помидорами.

Судьи расходились недовольные.

Нас плотно обступила толпа, настроение которой резко изменилось. Первым обнял меня Карлос, хватка у него была железная, потом Алоиза, подходили какие-то мужчины, знакомые и незнакомые, жали руки, хлопали по плечу, извинялись… женщины плакали и смеялись, целовали детей, никто как будто не замечал, что они почти не выросли за четыре года!

Я не мог поверить в то, что происходит. Мы шли домой. Я впервые не скрывал лица под капюшоном! Я мог честно и открыто смотреть на мой прекрасный город! И Марта шла рядом, и рука ее была горяча в моей руке, и губы ее загадочно улыбались, а светлые волосы развевались на ветру! "Наверно, я уже умер", — подумал я, — "и все мы на Том Свете!"

Толпа сопровождала нас до дома, да и потом многие не желали расходиться и стояли у ворот. Мы прошли с Мартой в гостиную, в ту самую гостиную, где всё и случилось. Там она остановилась растерянно, ничего не узнавая, а я упал перед ней на колени, зарываясь лицом в складки широкой юбки.

— Прости меня! Знаю, что это невозможно, но прости! Я не могу так жить! Прости меня, Марта!

— Встань, Батисто, ну зачем ты…

— Я же убил тебя! Не знаю, почему ты жива, но это было! Растопчи меня, Марта, жги меня огнем, искромсай на куски мое тело! Как же долго я шел к тебе, как мечтал броситься к тебе в ноги, посмотреть тебе в глаза!

— Встань же, я прощаю тебя, я всё знаю. Я знаю, что ты не виноват. Бедный мой маленький братик!

Я встал и обнял ее уже по-настоящему. Очень она показалась мне горячей. Когда-то, после смерти матери, она носила меня на руках, а теперь уж я вымахал на голову выше нее. Так и стояли, а целовал я ее в макушку.

— Батисто, тебе надо торопиться, — сказал за моей спиной Карлос, — иначе тебя убьют не по закону, а просто так. Надеюсь, ты это понимаешь?

Я обернулся. Рядом с Карлосом стояла Эрна и печально улыбалась. Только тут до меня дошло.

— Это ты! — проговорил я потрясенно, — Эрна, волшебница моя, ведь это всё ты! Как же ты смогла?! Марта, как вы это сделали?!

Я опять взглянул на Марту и вдруг понял… что это не моя сестра! У моей сестры были ясные голубые глаза, глаза, которыми любовался весь город! А такой непроглядной черноты я не видел никогда ни у кого… кроме Эрны…

Мы с Эрной смотрели друг на друга бесконечно долго, ничего уже не существовало, кроме ее жутких прекрасных глаз, кроме тоски в них. Я шагнул к ней, даже не смея теперь взять ее за плечи.

— Эрна, неужели это правда? Неужели и ты тоже?..

— Да. Я умерла в Серой Башне.

И снова у меня не было слов. И не было никакого представления, что же теперь будет дальше.

— Бедная моя… — только и выговорил я.

— Надеюсь, теперь я хоть частично искупила свою вину? — с сожалением смотрела она, — прости, я не могу их воскресить и вернуть тебе насовсем. Я просто провела их через синюю комнату всего на два часа.

— Всего?!

— Да, — подтвердила Марта, — наше время истекло. Простись с нами, Батисто.

И я снова почувствовал бездну, которая нас разделяет. Меч, проклятый меч, всего на секунду вонзившийся в ее беззащитное тело, разлучил нас навсегда. И не без моего, увы, участия. Можно было обмануть всех, весь город, но не себя самого. Никто не переписал набело мою повесть, ей просто скрасили последнюю главу.