В поисках истины - Чарльз Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошу тебя, Святой Дух, сделай так. Навеки впечатай Слова моего Царя мне в душу. Скажи ей: «Иисус Христос есть Господь всего». Выруби на корню всяческие домыслы и ложь на сей счёт. Пресеки нашёптывания врага рода человеческого. Если в моём доме, в моей жизни, в моих поступках, в моей душе есть место, куда могут проникнуть его злоречивые измышления, именем Иисуса, закрой им туда доступ. Тебе я вверяю свой физический и духовный слух. Освяти мои уши, и физические, и духовные. И когда враг снова станет нашёптывать мне на ухо всяческую ложь, вооружи меня силой Священного Писания, чтобы я мог во весь голос опровергнуть его домыслы и подняться над обстоятельствами собственной жизни. Нет, я не прошу, чтобы Ты обличал его в том, что его проповеди сулят лишь лживое благополучие, но сделай так, чтобы я не на словах, а на деле продемонстрировал ему, что то, что есть благо для Тебя, является уже многократным благом для меня.
А если мы с моей супругой начнём испытывать усталость, смалодушничаем в чём-то, запутаемся в покрывале, я снова воскликну: «Господи! Я так сожалею. Не хочу больше влачить такое существование. Приди и омой меня Своей живительной водой. Укрепи наши силы. Обнови наш дух. Пусть Твои воды пройдут через наши тела, унося с собой всю скверну. Будем твердить и повторять друг другу Твои обещания. Укрепи меня и мою жену, всех, кого Ты послал мне для того, чтобы я любил их и помогал им. Всели в меня крепость духа, какая была у Халева, чтобы и я спустя много столетий мог повторить вслед за ним: «Мы сможем!»
Отец, прикоснись к моим устам горящим углем, пропечатай Свои Слова на моём языке. И тогда я скажу духу малодушия, который удобно устроился на моей кушетке: «Именем Иисуса, вон из моей души! Вон из сердца моей жены/мужа! Вон из сердец моих детей! Ты повержен во прах, жалкий трус и обманщик. Замолчи навсегда!»
Господи Иисусе Христе, Тебе, Тебе единому, принадлежит истина, и Тебе единому я вверяю право говорить мне то, что для меня благо. Сбрось с моего сознания все оковы, мешающие мне признавать Твою правоту. Поставь на меня Свою печать, запечатай меня всего, чтобы я смог превратиться в мужчину/женщину, который стоит под покровом Твоего слова и смело провозглашает: “Иисус Христос есть Господь всего!”»
Во имя Иисуса, аминь.
Глава 6
Что несёшь с собой?
Опустилась ночь. Более тёмная, чем обычно. Заметно похолодало. Иисус только что завершил пасхальную трапезу. Со словами «Ты сказал» отпустил Своего предателя и молча смотрел, как он уходит. Потом омыл ноги ученикам и взял в руки чашу.
Конец близок.
Остальные одиннадцать учеников, ничего не подозревающие о том, что грядёт, бредут вслед за Ним по тихим улочкам ночного города. Они всё ещё под впечатлением той триумфальной встречи, которую оказали Иисусу жители Иерусалима. Им и невдомёк, что ждёт их впереди. Продолжают витать в облаках. Скоро, совсем скоро победивший Сын Давида воссядет на Свой законный трон. Где-то вдалеке мерцает пламя свечи. Потом вспыхивает ещё один огонёк. Они спускаются с холма Города Давида. Иисус приближается к потоку Кедрон. Над ними возвышается гора. Слышно, как негромко журчит ручей, выбивающийся из-под земли. Он течёт вниз, проходит под храмом и наполняет церемониальные резервуары, очищая их своей водой. Ручей смывает с них кровь после утренних и вечерних жертвоприношений и снова прячется в скале.
Вода струится прямо у их ног, и она пахнет смертью. Иисус останавливается на каменном мосту, переброшенном через ручей. Оглядывается назад. Запах смерти ударяет Ему в ноздри. И этому тоже надлежит быть.
Входит в Гефсиманский сад. В этом саду собирают оливы, а потом давят их, чтобы получить масло. И этому тоже должно быть.
За тысячу лет до рождения Иисуса Авессалом, сын царя Давида, его плоть и кровь, предал своего отца. Восстал против него. Давид был вынужден бежать из города. «И плакала вся земля громким голосом. И весь народ переходил, и царь перешёл поток Кедрон; и пошёл весь народ и царь по дороге к пустыне». Семь строк ниже читаем: «А Давид пошёл на гору Елеонскую, шёл и плакал; голова у него была покрыта; он шёл босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали». (1)
Что меня всегда покоряет, когда я читаю тексты Священного Писания, так это то, что в них не пропущена ни одна, даже самая мельчайшая подробность. Ничего не опускается! Получается, что царь Давид, по сути, сделал то же самое, что и Иисус. Он избрал такой же путь.
Когда Давид бежал из Иерусалима, спасаясь от Авессалома, он написал так: «Но Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою». (2) Не те ли слова твердил про себя и Иисус, переходя Кедрон? Мне хочется думать так. Я также уверен, что Он в этот момент размышлял и о Псалме 21. Почему? Да потому что вскоре ему предстоит пережить всё то, о чём там написано. Слово в слово.
Вместе с одиннадцатью Своими учениками Иисус входит в Гефсиманский сад. От сытного ужина и выпитого вина тех тянет в сон. Веки отяжелели, глаза закрываются сами. «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь» (3), – говорит Иисус, обращаясь к ним. Берёт с собой Петра и обоих сыновей Зеведеевых. «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (4). Но, несмотря на Его просьбу, они тут же засыпают. Похрапывают. Улыбаются во сне. Видят сны о том, как приветствовал город появление Иисуса, как горожане устилали Ему дорогу своими одеждами и восклицали: «Осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!» (5) Эти восклицания и песнопения звучали так громко, что казалось, что если голоса умолкнут, то камни возопиют (6). Одиннадцати ученикам Иисуса снятся сны об их Царе Победителе. О том, что скоро будет найдено и политическое решение вопроса. Его повенчают на царство в Иерусалиме. Увы-увы! Этим снам не суждено было сбыться.
Иисус отходит на некоторое расстояние и начинает молиться. Он ведь с самого начала знал, каким будет конец. Душа Его тоскует. Вчитайтесь вот в эти строки, написанные царём Давидом: «Боже мой! я вопию днём, – и Ты не внемлешь мне, ночью, – и нет мне успокоения» (7).
Иисус возвращается к Своим товарищам и находит их спящими беспробудным сном. Только храп вырывается из их
