Воровское небо - Роберт Асприн

— Рэндал однажды уже пытался тебя завербовать. А теперь, когда все более-менее успокоилось, за тобой придут другие — те, кто боится тебя и многое отдал бы, чтобы убрать тебя с дороги.

Или такие, кто не прочь тебя использовать — как Молин Факельщик, который по твоим картинам прошлого Санктуария создает его будущее. Тебе никогда не казалось странным, что он требовал вносить в картины кое-какие из этих символов? А это ключ к ним… — Дариос постучал пальцем по диаграмме. — Я пытаюсь помочь тебе, понимаешь? Молин, Рэндал или кто-нибудь другой, причастный к Знанию, может просто использовать тебя, как ты используешь свои картины, если ты не станешь учиться!

Лало закрыл глаза. У него все еще иногда болела голова после той контузии, от которой он на время ослеп. Вот и сейчас в висках пульсировала боль — черт, если так будет продолжаться, он может снова запить!

— Теперь посмотрим с другой стороны, — продолжал неумолимый Дариос. — На втором плане — сфера луны. Она правит всеми жидкими субстанциями, от водных океанов до астральных морей. Неплохой источник символов для чародейства с бейсибцами, ты не находишь?

Лало про себя подумал, что сегодня Дариос будет упражняться в рисовании до тех пор, пока у него пальцы не отвалятся.

Они уже добрались до четвертой сферы, когда со стороны кухни донесся звонкий женский смех — и сосредоточенности Дариоса как не бывало.

— Знаешь, я, наверно, столько сразу и не запомню, — сказал Лало, пожалев Дариоса. Он тоже слышал голоса Джиллы и их старшего сына, Ведемира. Но ни один из двух женских голосов не походил на голос девушки, в которую были влюблены Дариос и Ведемир. «А ведь Дариос не заметил разницы, — подумал Лало. — Так что, видно, я тоже кое в чем смыслю…» Он открыл дверь.

Волна пряного аромата дорогих духов ударила ему в нос. За новым кухонным столом сидели две девушки и уплетали апельсиновый пирог с орехами, который получался у Джиллы просто отменным. Одежды из тончайшего полупрозрачного шифона являли собой компромисс между самыми мягкими требованиями Санктуария в отношении приличий и невыносимой жарой.

В скромной кухне Джиллы, на фоне закопченных медных сковородок, горшков и гирлянд сушеного перца, которые свисали с полок, они смотрелись несколько странно.

У белой стены стояло два зонтика от солнца из ярко расписанного шелка. У одной из девушек были ярко-медные кудрявые волосы, собранные в высокую прическу, оплетенную ниткой жемчуга. У другой темные волосы были уложены замысловатым узлом и присыпаны золотистой пудрой. И только когда она повернулась к нему лицом, Яало перестал обращать внимание на изысканный внешний лоск и увидел чистую и ясную душу девушки — он уже видел ее однажды сквозь крикливый макияж и убогие лохмотья.

— Валира! Ты здорово выглядишь!

Дариос, который шел следом, остановился как вкопанный и в недоумении уставился на девушек, широко раскрыв глаза.

— Джойя и Валира — из Дома Сладострастия, — пряча улыбку, пояснила Джилла. — Девушки, познакомьтесь — это Дариос, ученик моего мужа.

— На нем одежда мага… — сказала вторая девушка звенящим от напряжения голосом.

— Он обучался в Гильдии, — объяснила Джилла. Девушка перевела взгляд на Лало, и тот отпрянул, увидев в ее глазах непередаваемый ужас.

— Хвала Сабеллии! Может, он сумеет мне помочь…

Дариос глянул на Лало. В его взгляде смешались испуг и профессиональный интерес. Художник немного успокоился. Может, магия и пугала его, но простая телесная красота больше не имела над ним силы. Ведемир сидел, откинувшись в кресле, и смущенно улыбался, ощущая неловкость от присутствия магии.

— Возьмите еще кусочек пирога, — предложила Джилла. — Вы, девочки, слишком печетесь о своих фигурках и едите что попало. Но с неприятностями лучше всего разбираться на сытый желудок. Вот погодите, приготовятся колбаски, и тогда мы нормально покушаем.

Валира поставила чашку на блюдце и рассмеялась.

— Я помню — вы кормили чуть ли не половину соседских детей, когда я была маленькой.

— Мне не есть хочется, а спать, — сказала Джойя.

Лало прокашлялся.

— Ну, тут я вам ничем помочь не могу. Так что у вас случилось?

Джойя смахнула с ресниц слезы, умудрившись не размазать при этом краску, и начала рассказывать.

— И такое случилось не только с Джойей, — добавила Валира, когда девушка закончила свой рассказ. — У Дори тоже был ночной кошмар, и еще кое у кого. Что ж, за последние годы мало осталось таких, кто не потерял бы дорогого человека. Мы, конечно, должны относиться ко всему этому как к профессии, только это бывает очень трудно, когда мужчина добр и заботится о тебе…

— Я желала живого Аглона! Почему его призрак хотел меня убить?

— Его призрак? А может, это все же было нечто иное, принявшее его форму? — спросил Дариос.

— Демон-любовник?! — Ведемир расхохотался. — Ив Доме Сладострастия? — Валира обожгла его взглядом, и молодой человек смутился. — Простите, девочки, но вы должны понимать, что…

Голос Джойи сорвался на крик:

— Надеюсь, призрак Аглона придет и за тобой, в казармы! Ты ведь был его другом!

Все умолкли.

— Аглон… — медленно проговорила Джилла. — Это имя почему-то кажется мне знакомым. Мы когда-нибудь с ним встречались, дорогой?

— Это один из тех парней, что помогали мне откапывать Дариоса, — с горечью сказал Ведемир. — Несколько дней назад ему перерезали горло во время рейда-проверки в Низовье.

— Он был такой славный, когда был жив, — всхлипнула Джойя. — Всегда такой добрый, вежливый, всегда мне что-нибудь приносил…

Лало вздохнул.

— Я сочувствую вашему горю, но только чем я могу помочь?

Если вы хотите изгнать демона, может, Дариос…

— Эх, я — всего лишь девочка для удовольствий, истеричный кусок соблазнительной плоти! Ну, конечно же, вы мне не поверили! — И Джойя разрыдалась по-настоящему, так что Ведемир даже любезно предложил ей свой большой носовой платок армейского образца, когда ее собственный платочек — изящный лоскуток батиста — промок насквозь. Девушка приняла платок, выразив благодарность взмахом длинных ресниц, но Лало понял, что этот жест был данью привычке, она едва ли обратила внимание на Ведемира.

Дариос решительно произнес:

— Я действительно экзорцист, признанный Гильдией Магов.

Если пожелаете, завтра я могу почистить ваши комнаты.

Джойя в изумлении широко распахнула глаза, Валира изогнула губы в усмешке и сказала:

— Ну вот, видишь, по крайней мере, хоть он принял твои слова всерьез. Может, пусть попробует?

— А на этой вот панели, — говорил Молин Факельщик, — я бы хотел, чтобы вы изобразили скрещенные мечи и копья на кайме мантии леди Дафны.