Хищные птицы - Амадо Эрнандес

— Ну, конечно, это был он, и никто другой. Ты помнишь, Пури, своего старшего брата Андоя? — обратился Пастор к дочери. Девушка лишь молча кивнула головой.

— Коробка эта у меня.

— А что в ней?

— Он не говорил, и я никогда не интересовался. Я ее вам как-нибудь привезу.

— Может быть, мне лучше самому за ней приехать, — предложил Пастор, — а то неудобно как-то вас беспокоить.

— Нет, это — мой долг перед Энди. Я должен был сразу же вас разыскать… — Мандо заметил, что девушка внимательно разглядывает его. Он поднял на нее глаза, и та, не выдержав его пристального взгляда, потупилась.

Магат же недоумевал: «Что за странная история с Энди». Но партизанский командир из Калаяана не мог знать всей жизни Мандо, как не знал, например, при каких обстоятельствах появился страшный шрам у него на щеке, в их первую встречу его не было.

Глава двадцать вторая

Едва хозяин и гости закончили обед, появились Манг Томас и Даной — самый старый и самый молодой члены крестьянского союза.

— Мы шли мимо, видим, стоит джип, думаем, дай зайдем. Может быть, уже есть ответ на наше прошение, — с порога начал Манг Томас.

— Очень хорошо, что вы пришли именно сейчас, — радостно воскликнул Пастор и представил им гостей, вкратце сообщив о цели их приезда. — Они хотят все узнать сами, из первых рук.

— Да, совершенно верно, — подтвердил главный редактор «Кампилана».

И Манг Томас и Даной были польщены, что их делом заинтересовалась прославившаяся своей объективностью и широко читаемая в провинции газета.

Манг Томас и Даной подсели к столу, и началась настоящая пресс-конференция.

Манг Томас обстоятельно изложил положение дел на асьенде. Даной внимательно слушал и часто включался в беседу, уточняя одни факты и напоминая другие.

— Унаследовали мы эту землю от наших предков, а господин Монтеро получил ее в наследство от прежних владельцев… Это очень старая и запутанная история. Но если б хозяева проявили добрую волю, то можно было бы решить спор к обоюдному согласию. И для этого требуется одно — справедливость, — убежденно заключил Манг Томас.

— Ну, каждый понимает справедливость по-своему, — заметил Магат.

— Нет, справедливость существует одна для всех, — настаивал Манг Томас. — На что мы опираемся? Вот на это. — Он вытащил из кармана старый потертый бумажник и достал из него пожелтевший от времени конверт. В нем хранилась статья, вырезанная из давнишней газеты, до того затертая и зачитанная, что местами ничего нельзя было разобрать. Статью украшал портрет Мануэля Кэсона, первого президента Автономных Филиппин. — Вот на чем основана наша петиция. — И старик протянул статью Мандо. — Покойный президент тоже являлся землевладельцем, у него была земля в Араяте. За несколько лет до начала войны он собрал однажды всех своих арендаторов и сам объявил им все это добровольно. Это — настоящая Библия, здесь все сказано про отношения между арендаторами и землевладельцами, поэтому я всегда ношу ее при себе.

Мандо передал вырезку Магату, и тот принялся читать ее про себя.

— Вы прочтите вслух, — попросил Манг Томас.

— «Дорогие друзья, — начал читать Магат, — слово касама по-тагальски означает „издольщик“, это название мы унаследовали от прежних времен. Оно верно отражает дух и содержание отношений между землевладельцем и крестьянами, обрабатывающими его землю. Согласно закону и установившейся практике, каждый имеет право на соответствующую долю урожая. Землевладелец вкладывает свой капитал в землю, а арендатор-касама ее обрабатывает, и урожай они делят поровну. В старые времена арендатор со всей семьей, по существу, являлся членом большой семьи землевладельца.

То были самые гуманные и самые справедливые отношения на земле. Но со временем жадность и жестокость землевладельцев нарушили эти отношения. Землевладелец повел наступление на арендатора, пытаясь всеми правдами и неправдами присвоить себе большую часть урожая. Чаще всего они прибегали к повышению процентов на займы, которые крестьянину доводилось брать у помещика…»

— Надо же, какие глубокие познания были у президента в области истории, — восторженно произнес Пастор.

— Да, он умел извлекать уроки из прошлого, — в тон ему ответил Манг Томас.

Между тем Магат продолжал читать:

— «В течение нескольких лет моя семья владеет этой землей, но мы еще ничего не успели сделать. Одной из причин, почему мы с женой решили приобрести собственную землю, было мое желание показать на практике, каковы должны и могут быть отношения между землевладельцем и арендаторами. Личный пример всегда действует лучше, нежели многочисленные поучения.

Вы и мы станем настоящими издольщиками. Мы предоставим в ваше распоряжение рабочий скот, чтобы облегчить ваш труд. Деньги за него вы будете выплачивать нам постепенно. И я думаю, что эти расходы при вашем усердии и правильном уходе за животными полностью себя оправдают.

Кроме того, чтобы начать наши новые отношения, мы списываем с вас все старые долги. Тот, кто задолжал прежним владельцам, теперь свободен от долгов, хотя в соответствии с законом при покупке земли мы унаследовали и все старые векселя. В будущем все займы, за которыми вы станете к нам обращаться для покупки необходимых вещей и продовольствия, будут предоставляться вам без процентов. Кто возьмет в долг рис, отдавать будет тоже рисом; но и денежные займы можно возвращать рисом, разумеется, с учетом существующих на рынке цен. Единственно, на что вы не можете рассчитывать, так это на займы с целью покрытия долгов, сделанных вами в азартных играх».

Раздался громкий хохот Мандо, все заулыбались.

— Вот уж действительно: «бедняки — азартные игроки».

— Что делать, хотят попытать счастья, чтобы как-то выбраться из нужды, — проговорил Даной. — А вдруг повезет!

— И в результате увязают еще глубже! — подхватил Мандо.

— Уж кого следует винить в повсеместном распространении азартных игр, так это правительство, — вставил Магат. — Все крупные заведения азартных игр — игорные дома, ипподромы, хай-алай[49] — имеют правительственные лицензии.

— А хуветенг?[50] — не удержался Пастор.

— Правительство терпит хуветенг только благодаря взяткам, которые получает с организаторов, — ответил Магат и продолжил чтение.

— «Мы выделим каждой семье полгектара земли, и вы вольны распорядиться ею по своему усмотрению: хотите — сейте на ней, что вам нравится, хотите — пасите скот. Мы берем на себя обязательство вносить в почву удобрения, и за это вам не придется платить ни одного сентимо.

Если у вас возникнут какие-либо жалобы, обращайтесь к госпоже Кэсон или ко мне. Не найдете справедливости у нас — обращайтесь в суд, потому что перед законом все равны, и землевладелец так же отвечает за свои действия перед судом, как и простой крестьянин. Будьте усердны в работе. И можете считать землю своею до тех пор, пока вы этого пожелаете и пока будете соблюдать наш договор.

Вы можете стать коммунистами, социалистами, примкнуть к Народному фронту, — одним словом, кем угодно. Хотя я и состою в Националистической партии, вам нет нужды в нее вступать, если сами того не захотите. Точно так же никто не станет вас принуждать к голосованию за кандидатов нашей партии.

Я сделаю все возможное, чтобы улучшить ваше положение. Кроме того, каждый помимо того, что ему положено по закону, то есть по договору, может рассчитывать на дополнительное вознаграждение, если проявит особое усердие в работе или на общественном поприще. Но вы должны твердо запомнить, что тот, кто не будет прилежен в работе, никогда от меня ничего не получит. Кто хочет жить за счет других, не имеет права ни на что!»

— Послушайте, разве это не про Монтеро сказано: «кто хочет жить за счет других, не имеет права ни на что»? — воскликнул Манг Томас, как только Магат кончил читать.

— Но ведь он капиталист, — шутя ответил Мандо.

— Не хотите ли вы сказать, что мы должны работать на капиталиста? — сурово обратился к нему Манг Томас.

— По закону землевладелец имеет право…

— Жить за счет других? — ехидно спросил Манг Томас.

— Получать прибыль…

— Но давайте дочитаем статью, — взмолился Магат и, когда все умолкли, продолжал:

— «Мы с вами станем настоящими издольщиками, каждый получит свою справедливую долю. То, что хорошо для вас, хорошо и для меня, и наоборот — что, хорошо для меня, пойдет на пользу и вам. Если между нами установится полное взаимопонимание и доверие, то мы будем не столько хозяевами и арендаторами, сколько настоящими друзьями».