Хищные птицы - Амадо Эрнандес

— «Мы с вами станем настоящими издольщиками, каждый получит свою справедливую долю. То, что хорошо для вас, хорошо и для меня, и наоборот — что, хорошо для меня, пойдет на пользу и вам. Если между нами установится полное взаимопонимание и доверие, то мы будем не столько хозяевами и арендаторами, сколько настоящими друзьями».

— Да-а, с Кэсоном никто не может сравниться в человечности, — снова восторженно воскликнул Пастор.

— Если землевладелец Кэсон еще до войны мог выдвинуть такое предложение, то почему другие не могут последовать его примеру сейчас? — задал риторический вопрос Манг Томас. — Ведь нужно всего-навсего проявить немного сознательности.

— В том-то и вся загвоздка, — поддержал его Магат.

— Может, они боятся, — предположил Даной. — Мне лично больше всего нравится пункт о политической свободе на асьенде. Будь кем хочешь, никого не касается, коммунист ты или националист.

В разноголосый хор бурной дискуссии вдруг ворвался голос снаружи, вопрошавший, есть ли кто дома. Пури вышла и вскоре вернулась.

— Там какой-то доктор Сабио. Он ищет вас, господин Пларидель.

Следом за нею в двери показался доктор Сабио. Мандо и Пастор как по команде вскочили навстречу гостю.

— Проходите, проходите, доктор, — пригласил его Пастор.

— Я же говорил, что вы приедете, — радостно приветствовал Мандо доктора Сабио и представил его собравшимся как ректора вновь образованного Университета Свободы и человека, отлично знающего деревню и ее проблемы. Не утаил он и о мечте купить асьенду Монтеро для Университета.

— А для чего она нужна Университету? — поинтересовался Манг Томас.

— Чтобы было лучше всем — и стране и крестьянам, — не задумываясь, ответил Мандо.

— Давайте вместе обсудим этот вопрос, — предложил доктор Сабио.

Все снова расселись по местам вокруг стола. Мандо рассказал доктору Сабио, что до его прихода разговор шел об отношении покойного президента Кэсона к своим арендаторам. Мандо протянул ему вырезку из газеты.

— Этот документ мне знаком, — проговорил доктор Сабио, скользнув взглядом по строкам статьи. — Это пример доброй воли одного землевладельца. Во времена президента Кэсона проявленная им инициатива явилась большим шагом вперед в сторону справедливого урегулирования отношений между крестьянами и латифундистами.

Манг Томас не упустил случая, чтобы еще раз выразить свое восхищение поступком Кэсона.

— Но в наше время пример Кэсона уже не является образцом для подражания, — продолжал доктор Сабио, — поскольку отношения между ним и его арендаторами строились на патерналистской основе. Он хотел быть для крестьян как бы отцом, который заботится о благе своей большой семьи. А между тем он оставался все-таки владельцем земли, а арендаторы получали лишь часть урожая. Его капитал — это земля, приобретенная им по твердой цене, в то время как капитал крестьянина — это его рабочая сила, его жизнь. И в конце концов он получал от каждого арендатора половинную долю. Если у него было, скажем, сто арендаторов, то он получал сто долей, не приложив никаких усилий со своей стороны, в то время как арендатор зарабатывал свою часть урожая, обильно полив землю потом. И хотя президент Кэсон неоднократно заявлял, что жизнь человека стоит неизмеримо больше, чем любая недвижимость, тем не менее наши суды до сих пор в первую очередь защищают права собственников.

Манг Томас, Пастор и Даной были поражены логичностью рассуждений доктора. «Этот человек и вправду хорошо знает то, о чем говорит», — решили они про себя и стали с интересом ждать, что доктор Сабио скажет дальше.

— В настоящее время идеальным было бы такое положение, при котором земля принадлежала бы непосредственно тем, кто ее обрабатывает. Во всяком случае, они должны получать львиную долю урожая с обрабатываемой ими земли. Но владение землей не должно, быть индивидуальным, оно должно быть общим, общественным, например кооперативным, ибо маленькие участки, как это имеет место сейчас, не дают большого эффекта. А кооператив владеет землей сообща и сообща ее обрабатывает. Все расходы и весь урожай делятся поровну между членами кооператива. Не существует никаких землевладельцев, и никто не живет за чужой счет.

— Об этом можно только мечтать, — задумчиво сказал Манг Томас. — Да как к этому подступиться? Во-первых, у нас нет своей земли, а во-вторых, у нас нет капитала.

— Вот если Университет Свободы осуществит свой проект, выкупит у Монтеро асьенду и создаст на ней кооператив, — горячо и заинтересованно говорил доктор Сабио, — то Университет же выдаст вам ссуду, а вы постепенно вернете эти деньги без всяких процентов. Управлять асьендой станет кооператив.

Все члены крестьянского союза единодушно одобрили идею создания кооператива.

— Это было бы единственно правильным решением с вашей стороны, — резюмировал доктор Сабио. — И оно в одинаковой степени пригодно для сельского хозяйства и для крупной промышленности. Старую систему хозяйствования необходимо менять в корне. Надо, чтобы каждый имел право на свою долю прибыли или дохода и чтобы право это не было прерогативой кучки людей, живущих за чужой счет.

— Это, наверное, называется социализмом, — то ли подумал вслух, то ли спросил Даной.

— В какой-то мере — да! — согласился профессор.

— Но ведь приходится постоянно слышать, что социализм — это всего лишь недостижимая мечта, — не утерпел Манг Томас.

— Утопия, хотите вы сказать, — поправил Мандо.

— Утопия, говорите? — переспросил доктор Сабио. — Так утверждают те, кто хочет сохранить прежнее положение и всячески противится переменам. Они стараются убедить всех в своей правоте, потому что подохнут, если не из кого будет сосать кровь. Не стоит, конечно, уповать на то, что с приходом социализма все проблемы разрешатся сами собой — и экономические и социальные. Но несомненно одно, что такая система значительно облегчает жизнь большинства народа. Социализм способен ликвидировать безработицу. Для упорядочения промышленности и сельского хозяйства государство вводит централизованное планирование. Этим наносится колоссальный удар по анархии производства, в первую очередь по господству монополий. Социализм — это забота об интересах и нуждах большинства трудящегося населения.

— Тогда социализм — это очень хорошо! — чуть не в один голос воскликнули трое крестьян.

— Нас тут частенько пугают коммунизмом. А что это такое, бог его ведает. Стоит взяться за организацию какого-нибудь союза, как со всех сторон поднимается крик: коммунизм. Затевается забастовка, опять крик: коммунистическая пропаганда. А что вы на это скажете? — озабоченно спросил Манг Томас.

— Дело, конечно, не в том, что вы плохо себе представляете, что такое коммунизм. Те, кто выступает против него, тоже не всегда разбираются в нем толком. Это типичный образец широко распространенного невежества, — ответил профессор. — То, о чем вы говорите, нельзя назвать коммунизмом, и вы, естественно, не коммунисты. Вам конституцией дано право на создание таких организаций. В любом демократическом государстве осуществляются на практике все те права, за которые вы боретесь. У нас в стране вас запугивают, а когда вы начинаете отстаивать свои законные права и требовать справедливости, против вас применяют силу. Властям выгодно, чтобы вы остались невежественными и трусливыми.

— Ну а все-таки что же такое коммунизм? — продолжал допытываться Манг Томас.

— Это должен знать каждый руководитель крестьянского или рабочего союза. Слово «коммунизм» более древнее, нежели Христос. Еще в Древней Греции были коммунисты, некая группа, запрещавшая своим членам владеть каким-либо имуществом. Уже в то время люди понимали, что частная собственность противоестественна. Теория современного коммунизма, как известно, разработана Марксом в его гениальном труде «Капитал». Ныне кажущиеся наивными представления древних греков нашли в нем свое выдающееся научное выражение. Маркс был немцем, но значительную часть своей жизни провел в Англии. Его близкий друг и соратник Фридрих Энгельс тоже долго жил в Англии, в Манчестере. Поэтому и «Капитал» Маркса, и их совместный труд «Коммунистический манифест» основаны на фактах из экономической истории Англии. И коммунизм, таким образом, не является чисто русской идеологией, как некоторые неправильно считают, Советский Союз только создан на основе этой идеологии. Маркс исследовал истоки капитала и разработал теорию прибавочной стоимости, которая лежит в основе всякой эксплуатации. Маркс неоднократно писал, что ученые умы в его время были заняты, в основном, познанием мира, в то время как необходимо было заняться коренным переустройством его. Он-то вооружил тех, кто станет переделывать этот мир, новой, коммунистической теорией, которая называется его именем — научный марксизм или революционный коммунизм.