Эпсилион. Буфер обмена (СИ) - Линк Рэй

– Но Дима не мог мне прийти на помощь! Он не выходил в Сеть, чтобы стереть аватар Дена, – его упрёк был таким несправедливым. Это подстроил Джефферсон, у меня не было иного выхода. Но сказанные слова стрелой пронзили сердце, заставляя вновь испытать жгучее чувство вины.

– Дима мог отправить нас тебе на помощь, – покачал головой Серый.

О боже! Ну почему… почему я не вспомнила о ребятах? Даже одного из них хватило бы, чтобы размазать по виртуальным стенам аватары хакеров-фанатиков. Утихшая было боль вновь запульсировала в голове. Закрыв лицо руками, я не сдержала рвущийся из груди стон. Это я во всём виновата, только я!

Леся придвинулась ко мне ближе и обняла за плечи, пытаясь успокоить, но я вырвалась из её объятий. Мне не нужно было её сочувствие, ведь это не я сейчас в тюремной камере.

– Ты поможешь уговорить Алекса? – обратилась я к подруге хриплым голосом.

– Нет, – виновато пряча глаза, покачала головой Леся.

– Понятно… – не прощаясь, я встала из-за стола и направилась к выходу.

Слёз в моих глазах больше не было, я уже выплакала своё за последние три дня. Во мне осталась только злость. Злость на себя, на друзей, на весь этот чёртов виртуальный мир! И если завтра мне откажет в помощи и Макс, то я сама пойду вместе с Деном взламывать банк хранения «CIМ-безопасности». И мне наплевать, что будет после! Главное – увидеть Диму на свободе вновь.

Почему так нестерпимо холодно? Я поджала ноги к животу, натягивая одеяло на голову, пытаясь хоть немного согреться, но теплее не становилось. Тело било мелкой дрожью, мысли в голове увязали, словно в киселе. Здравая идея очередной раз вспыхнула на краю сознания: «Нужно встать и закрыть окно, иначе окончательно задубею». Однако я так и лежала в позе эмбриона, стуча зубами на всю комнату, не желая делать ни малейшего движения.

Вокруг темнота ночи, а может быть, и раннее непроглядное зимнее утро, сложно определить. Где-то там внизу едва различимо слышались голоса. Приятный баритон агента Вотанина перебивался скрипучим басом Ярового, заставляя меня испытывать волнение. Звуки то ускользали, то снова прорывались сквозь мутный туман, окутавший разум.

Совершенно не помню, делал ли мне Костя укол перед сном. Помню лишь, что вылетела из кафе «Глюк» с максимальной скоростью, на которую была способна. В голове звенела лишь одна мысль: «Предатели! Они все предатели!». Костя выскочил за мной следом, но догнать не сумел. Лишь через какое-то время я поняла, что нахожусь на окраине Эпсилиона в неизвестном районе, а смарт-часы упорно вибрируют на руке, призывая ответить на звонок потерявшего меня агента.

Когда я вышла из Сети, Вотанин что-то кричал про разрыв соединения, про сотни серверов, где пришлось меня искать и ещё чего-то там со сложными терминами. А мне было всё равно. Сегодня я потеряла одну из опор своего мироздания – друзей. Оставалась только любовь. Любовь к человеку, находившемуся сейчас за сотни тысяч километров от меня. И самое невыносимое – я совсем не знаю, что с ним. Вдруг именно в эту минуту его пытают, избивают или вынуждают, подключившись к виртуальному городу, рисковать рассудком?

Знобить начало сильнее. Согреться никак не получалось. С огромным трудом заставила себя сползти с постели и подошла к окну. Рама оказалась наглухо закрытой. И почему же так холодно? Кутаясь в одеяло, я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж, в надежде согреться у камина.

– Ты чего не спишь? – Вотанин заметил меня ещё на лестнице.

– Замёрзла, – попыталась ответить я, стараясь не клацать зубами.

В два широких шага Костя оказался рядом. Я прижалась к его большому и сильному телу в надежде найти хоть малую толику тепла. Вотанин удивлённо посмотрел на меня, а затем положил ладонь мне на лоб; его рука оказалась такой приятной и почему-то холодной.

– Ты вся горишь! – Костя снял руку со лба. – Заболела, чёрт бы тебя побрал!

– Я не заболела, просто замёрзла, – попыталась я возразить, сильнее прижимаясь к агенту. – Обними меня, и я согреюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Процедив сквозь зубы ругательство, Вотанин подхватил меня на руки и понёс на диван. Я прижалась лбом к его прохладной щеке, стараясь унять дрожь во всём теле.

– Яр, срочно поезжай в аптеку. Возьми жаропонижающие, – отдал приказ Вотанин.

– Где я ночью аптеку найду? – недовольно отозвался лейтенант.

Не выпуская меня из объятий, капитан разразился таким отборным матом, что значения некоторых оборотов оказались за гранью моей фантазии. Если перевести слова агента на общепринятый язык, опуская колоритные эпитеты, то смысл сказанного звучал следующим образом: «Если завтра я не смогу функционировать в Сети, то Вотанин закопает нас вместе с Яровым в общей могиле и координаты никому не сообщит».

– Что именно купить? – Яр кинул на меня взгляд, полный ненависти, и если бы я не сидела на коленях у Вотанина, наверняка накинулся бы и придушил.

– Откуда я знаю, – громыхнул над самым моим ухом капитан. – Покупай что хочешь, но чтобы завтра девчонка была в рабочем состоянии!

Рыча словно зверь, Яровой схватил с камина ключи от автомобиля и хлопнул входной дверью. За окном послышался шум включившегося мотора. Не дав машине согреться, лейтенант сорвался со двора с бешеной скоростью, надрывая сцепление.

– Посиди пару минут, я поищу аптечку, – как только Яр уехал, Костя пересадил меня на диван и пошёл на кухню. Отпускать Вотанина совершенно не хотелось, я только начала согреваться в его объятиях.

Писк и очередное нецензурное слово вырвали меня из окутавшего забытья.

– Тридцать девять и девять, – с упрёком Костя показал мне цифры на электронном градуснике. Странно, я совершенно не чувствовала себя больной, лишь холод сменился жаром. – Пока Яр ищет аптеку, ты у меня тут сгоришь. Быстро вставай, пошли в ванную!

– Топить будешь? – пошутила я, воскрешая в памяти утреннее Костино обещание.

– Очень бы хотел это сделать, но ты мне пока нужна, – без доли иронии отозвался Вотанин, подхватывая меня с дивана и затаскивая на второй этаж в ванную комнату.

– Раздевайся, – приказал он, включая воду.

– Зачем? – напряглась я, не понимая, что Костя собрался со мной делать.

– Быстро, я сказал, – тон капитана не предусматривал возражений, но я лишь смущённо прижала руки к груди.

– Я тебя сейчас в одежде запихну в воду! – пригрозил Вотанин, и что-то мне подсказывало, он именно так и сделает.

– Выйди, пожалуйста, – несмело попросила я.

Костя окинул меня тяжёлым взглядом, попробовал воду рукой и согласно кивнул:

– Температуру воды не менять. Стоять ровно две минуты. Без моего разрешения не выходить. Всё ясно?

– Ясно, товарищ капитан, – пробурчала в ответ.

– Будешь огрызаться, получишь по губам, – серьёзно предупредил Костя, хлопнув меня по заднице на прощание. – Бегом в душ, а я – делать чай.

Если полчаса назад я не могла согреться, то сейчас изнывала от жары. Поэтому с большим удовольствием стянула с себя кофту и встала под душ.

– А-а-а, – невольно вырвался крик, когда ледяная вода заструилась по разгорячённой коже.

– Не смей делать теплее, – послышался голос Кости из-за двери. – Необходимо сбить температуру.

Вода тысячей мелких иголок кусала тело, но я подчинилась приказу и не стала переключать кран. Понемногу начала привыкать к благостной прохладе, а затем пришло долгожданное облегчение. Горящий внутри пожар постепенно начал отступать, сердце перестало истошно биться о грудину, дыхание успокоилось, а разум прояснился. Когда через две минуты Вотанин постучал в дверь, мне уже совершенно не хотелось вылезать из душа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Замотавшись в полотенце, я вышла из ванны, едва не врезавшись в Вотанина, ожидавшего под дверью. Без всякого разрешения Костя положил руку мне на лоб, тыльной стороной второй руки потрогал щёки, затем спустился к шее, проверяя пульс.

– Жар ушёл, – констатировал Костя. – Горло не болит? Кашель? Насморк?

Я отрицательно помотала головой. Никаких симптомов простуды я не ощущала, да и чувствовала себя на удивление хорошо. И откуда взялась температура, непонятно.