Блаженная (СИ) - Ворон Белла

Игнорируя возмущенные возгласы, Аркадий подошел к столу, плеснул себе вина.

— Тинчик, за тебя! Гори… сияй, моя звезда! — и он залпом опрокинул бокал.

А Яна уже тут как тут. Привстала на цыпочки и что-то зашептала ему на ухо.

— Янусик, хоть выпить-то я могу без твоего участия? — спросил Аркадий, прижимая руку к сердцу и закатив глаза.

Лика приблизилась к столу, подлила себе вина, потом плеснула мне, перелив через край. Мне это совсем не понравилось. В ее глазах затаился огонек, не предвещающий ничего хорошего.

— Присоединяюсь к Аркадию! — с вызовом сказала она, — Тина, желаю тебе удачи на сцене и… во всех твоих делах! А еще хочу пожелать всем присутствующим, чтобы каждый получил то, о чем мечтает… и что заслужил.

Последние слова она произнесла раздельно и с нажимом, глядя мне за плечо. Я озадаченно смотрела, как она осушает бокал.

— Что она творит? Нужно вести ее домой. — тихонько сказала я Вадиму.

Дамы тем временем силой вернули Аркадия за рояль. Впрочем, сопротивлялся он только для вида.

— Вы сами этого хотели! — прорычал наш бессменный тапер, свирепо вращая глазами, и заиграл танец маленьких лебедей.

Если он планировал кого-то этим расстроить, то это ему не удалось. Все радостно подхватили идею и устроили маленький кордебалет. Александр, Федя, Давид и Паша выстроились в ряд и запрыгали.

— Тин… может пойдем на воздух? — нерешительно предложил Вадим. — мне кажется нам есть о чем поговорить…

Я не знала как быть, что ответить. Я совсем запуталась.

— Тиночка, я заберу у тебя Вадима Алексеевича? — пробасила Анна Сергеевна, подплывая к нам, — У меня к нему медицинский вопросик… Вадим, вы не откажете?

— Пожалуйста, Анна Сергеевна!

Добрая женщина выручила меня, но это ненадолго. Пожалуй, самое время бежать. И Лику бы желательно прихватить… Но боюсь, она не пойдет со мной.

А тут еще Давид… Он долго бродил кругами, не решаясь приблизиться к Лике, наконец набрался храбрости, подошел, присел рядом, заговорил.

Лика выслушала его с вымученной улыбкой. Помотала головой.

Аркадий, одной рукой наигрывая танго, выхватил у Яны бокал с шампанским, сделал глоток и произнес на весь зал:

— Давидик, ей скучно с тобой!

Давид поднял глаза на Аркадия. Даже мне стало не по себе от его взгляда.

Он встал и направился к роялю.

“Сейчас будет драка…” — мелькнуло у меня в голове.

А Давид в ритме танго подошел к Яне, тоскующей возле рояля, взял ее за локоть и развернул к себе. Яна мгновенно оценила ситуацию, закинула руку на плечо Давиду, обернулась к Аркадию и послала ему взгляд полный наигранного презрения. Они с Давидом сделали великолепную проходку через весь зал. Аркадий встал.

Музыка оборвалась, на зал обрушилась тишина, но лишь на мгновенье.

Александр ловко подхватил оброненный ритм на гитаре.

Аркадий шел прямо к танцующей паре. Давид, увидев его, притянул Яну к себе и запрокинул ее назад так низко, что ее волосы почти коснулись пола. Они замерли. Секунда — и Яна легко взлетела к Давиду на колено.

“ А вот сейчас точно…”

Аркадий, не нарушая ритма, крадучись приблизился, выразительным, точным движением перехватил жену у Давида, прижал к себе. Давид кивнул и отступил. Александр прижал струны ладонью. Раздались аплодисменты. Я выдохнула.

— Артисты! — одобрил Федя.

Лика сидела, подперев голову рукой и едва ли видела блестящее выступление, посвященное ей. Надо срочно тащить ее домой, она совсем расклеилась. Я поискала глазами Вадима — может он мне поможет? Нет, едва ли, он что-то объяснял Анне Сергеевне, тоскливо глядя по сторонам. Что ж, может оно и к лучшему.

— Доктора пасешь?

Обдав меня ароматами сладкого парфюма и алкоголя, ко мне подсела Вера с полным бокалом в руке. Видимо, настроилась на длинную беседу. Странно. До сих пор наше с ней общение сводилось к обмену репликами маркизы де Мертей и Мадам де Воланж. Она казалась мне излишне манерной и в то же время удивительно безликой — я, наверное, не узнала бы ее на улице. Я и имя-то ее с трудом запомнила.

— С какой стати? — фыркнула я.

Вера сладко улыбнулась.

— Все время возле него трешься.

— Что? — возмутилась я, — да он сам…

— Вадим Алексеич? Са-а-ам? — почти пропела Вера, округлив глаза, — Ты бы хоть справочки навела, зая… уж потом врала.

— А в чем дело?

— В чем дело? Он же монах!

— В каком смысле?

Вера глотнула вина, глядя на меня поверх бокала, выдержала загадочную паузу.

— В прямом. Ну почти. У него жена погибла… лет пятнадцать назад. Так говорят, он хранит ей верность.

— Что?

Вера кивнула с наигранно-скорбной гримаской.

В моей голове со скрипом и свистом закружилась карусель из обрывков мыслей, слов, сцен… “ Но как же… не может быть…”

Помимо всего прочего, рассыпалась в пыль моя прекрасная версия насчет Лики и Вадима. Помимо всего прочего…

— Это не мое дело. И не твое, полагаю. — отрезала я, взяв себя в руки.

Вера по-своему перетолковала мою досаду.

— Вот ты дурочка! — фыркнула она, — Но не расстраивайся, заюш, не ты одна. Многие пробовали к нему подкатить. Бесполезно.

Она еще что-то болтала, но я уже не слышала. Я думала о Вадиме. Мне вспомнились Мишкины слова об ученом-фанатике, которому чуждо любое человеческое проявление. Почему я этого не вижу? Почему мне все время кажется, что Вадим проявляет ко мне больше, чем интерес. Мне с самого начала, с нашей первой встречи так показалось. А сегодня я в этом убедилась. И все же в словах Веры что-то есть. Эта его холодность, отстраненность…

— …так что ищи кого-нибудь другого. Хотя… кого тут найдешь?

Вера со вздохом обвела глазами зал.

— Давидика на Лике заклинило, да и молодой он еще. Аркашку Яна держит когтями и зубами. Федя — гном. Пашка — хоббит. Сашулька? Никак не определится между Дашкой и Аркадием. Монтировщики пьют как лошади. Тоска… Разве что Борис Палыч…

Мне стало душно и противно.

— Я сюда, вообще-то, работать приехала, а не ерундой заниматься.

— Ну, работа работой, а часики-то тикают. Вон Лика… помается-помается, да и выпасет ее цыганенок.

— Кто?

— Ну, Давидик.

Вера сделала большой глоток. Больше всего на свете мне хотелось вылить ей остаток вина за шиворот, но я приказала себе терпеть и слушать.

— У него бабка цыганка. Зря Лика его дразнит. С огнем играет. Давидка ревнивый… перемкнет его… придушит ее как куренка.

Я встала.

— Мне пора…

— Домой?

Я не ответила. Вера смерила меня насмешливым взглядом.

— Что так рано? — приподняла Вера нарисованную бровь.

— Тошнит меня, заюш. Рядом с тобой.

И не дожидаясь ответной реплики, я подошла к Лике.

— Пойдем?

Лика посмотрела на меня, встала.

— Пойдем.

— Вы куда? — Давид вскочил было, но Лика усадила его на место, едва коснувшись его плеча. Повернулась и пошла к выходу.

— Проветримся немного, — успокоила я Давида, и поспешила вслед за Ликой, прихватив ее сумочку.

Мы вошли в темный коридор. Лика сразу же оступилась и я едва успела подхватить ее под руку. Включив фонарик на телефоне, я повела ее к выходу.

— Тина…

— Т-с-с-с! Сейчас выйдем на воздух.

— Все не так…

— Все хорошо, Ликусь. Ты просто перебрала немножко.

— Я специально… Для храбрости. Я хотела поговорить…

— Да-да, мы обязательно поговорим…

— Не с тобой..

— А с кем… Осторожно, здесь ступеньки!

Я едва успела подхватить Лику, мы буквально вывалились на сцену и приостановились, глядя на столик с одиноким бокалом.

— Я дальше сама!

— Лик… пожалуйста, держись за меня!

— Пусти, я сама!

— Нельзя на сцену в таком состоянии!

Лика вырвалась, сделала пару неуверенных шагов.

— Осторожно!

Я бросилась за ней, но ее уже повело влево, и, удерживая равновесие, она схватилась за столик. Марфин бокал опрокинулся, покатился и упал со столика, залив сцену красным вином. Лика замерла на месте, глядя на меня округлившимися от ужаса глазами.