Тайна Белой Розы (ЛП) - Пинтофф Стефани

— Саймон Зиль! Рад, что ты вернулся. Сто лет не виделись, да? Тебе следовало бы приходить почаще. Я мог бы снабдить тебя чем-нибудь таким, что прогнало бы того, кто оттяпал у тебя кусок башки.

Он многозначительно посмотрел на мой опухший глаз и разбитое лицо, которое начинало болеть всё сильнее, с тех пор как действие лекарства стало проходить.

Но я предпочитал не носить оружие, за исключением тех редких случаев, когда это было абсолютно необходимо. Я не хотел поддаваться искушению использовать его.

— Со мной все в порядке, Салли, — попытался я улыбнуться. — Кроме того, я слышал, что у тебя в магазине есть вещь, которая очень нас с капитаном интересует.

Глаза Салли, цветом напоминающие темно-синие никелевые пистолеты на стойке справа от него, заблестели от возбуждения.

— Есть, есть. — Он достал деревянную коробку и поставил перед собой на стеклянную витрину.

— Вчера капитан принес мне пулю из орудия убийства.

— Совершенно верно, — кивнул Малвани. — Вот она.

Он снова достал маленький медный шарик, отнявший жизнь у судьи Портера.

Салли поднял пулю — крошечную вещицу по сравнению с его толстыми пальцами.

— Очевидно, это пуля калибра.32. И когда я посмотрел на эти канавки и перемычки, — сказал он, — то сразу заподозрил, что стреляли из автоматического пистолета Браунинга. — Он поднял голову. — Вы знаете, что в наши дни можно сопоставить отдельную пулю с пистолетом, из которого она была выпущена?

— Знаем, — кивнул я. — С тех пор, как судья Оливер Уэнделл Холмс сам показал нам, как это делается.

Много лет назад Холмс вызвал в зал суда оружейника, чтобы тот проверил предполагаемое орудие убийства. Затем он воспользовался увеличительным стеклом, чтобы сравнить отметины на тестируемой пуле с пулей, извлечённой из жертвы.

И всё получилось. После того, как эти доказательства были сообщены присяжным, те быстро вынесли обвинительный приговор.

— Значит, вы тоже знакомы с этим методом, — одобрительно заметил Салли. — Вчера я произвел пробный выстрел из обычного автоматического пистолета Браунинга 1900 года. Потом мы с капитаном осмотрели пули, и они оказались похожи — настолько похожи, что я мог с уверенностью сказать, что орудием убийства был Браунинг. Но следы не были достаточно точными, чтобы сказать, что это была та же самая модель Браунинга, из которой выпустил пулю я.

Он снова поднял медную пулю и постучал себя пальцем по голове.

— И тут мне кое-что пришло в голову. Такой же Браунинг был возвращен в магазин только вчера. И я подумал: почему бы не проверить его? И в итоге, этот Браунинг оставил следы, идентичные той пуле, которая убила вашу жертву. Это ведь просто чёртова удача! Лучшее, что мы могли бы сделать, это просто определить модель Браунинга, а тут…

Он замолчал и как-то неуверенно на меня взглянул.

— Может быть, вы хотите посмотреть сами?

Я кивнул.

Он улыбнулся в предвкушении, открывая деревянный ящик. Внутри лежал небольшой, сантиметров пятнадцать в длину, пистолет серебристого цвета с двумя стволами. Салли с любовью погладил рукоять.

— Смотрите, какая красавица. Сейчас таких никелированных осталось мало; в основном ходит воронёная сталь. И весит меньше фута!

Наблюдая, как он держит пистолет голыми руками, я бросил обеспокоенный взгляд на Малвани.

— Я вчера уже снял с него отпечатки, — кивнул он. — Но их не было. Он был начисто вытерт, хотя сложно сказать наверняка: убийца пытался избежать идентификации личности или просто чистил оружие.

Салли бросил на меня взгляд.

— Готов к проверке?

В одной руке он держал кучу хлопчатобумажных тряпок, в другой — Браунинг. Затем положил ткань в деревянный ящик, зарядил пистолет новой латунной пулей калибра.32 и выстрелил. В ушах ещё несколько секунд стоял грохот.

Салли вытащил свёрнутую ткань и передал её мне.

Взяв крошечную латунную пулю, я положил ее рядом с оригиналом, найденным на месте убийства судьи Портера, и увеличительное стекло, которое дал Салли, показало правду даже моим опухшим глазам: теперь у нас было три пули с одинаковыми отметинами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не было никаких сомнений, что блестящий никелированный пистолет в руке Салли — наше орудие убийства.

— Ну что ж, — протянул я, кладя пулю на стеклянный прилавок — мы нашли орудие убийства. Что ты можешь рассказать о его владельце?

Салли бросил на меня хитрый взгляд.

— При условии, конечно, что покупатель и конечный пользователь пистолета — одно и то же лицо.

— Конечно.

Салли был одним из самых проницательных информаторов, которых я когда-либо встречал. Наверно, он и должен таким быть, с его-то работой.

Он пересек комнату и направился к маленькому секретеру из орехового дерева, где хранил гроссбух; мы с Малвани последовали за ним. Салли вытащил журнал и ткнул пальцем в нужную строку; я в очередной раз порадовался, что он вел записи, систематизированные по оружию, а не по клиенту.

— Смотрите. — Он ткнул пальцем в пометку о никелированном Браунинге 1900 года. — Пистолет поступил в мой магазин в понедельник, десятого сентября, от моего обычного продавца. Я почистил и проверил его; затем он находился в магазине, пока в четверг, четвертого октября, не пришел клиент. Он был доволен и купил его на следующий день, пятого октября. А вчера — в среду, двадцать четвертого — он вернулся в мой магазин. Пожаловался на сильную отдачу, говорил, что пистолет неисправен. — Салли вздохнул. — Я знал, что он лжет мне; эта малышка — одна из лучших, когда-либо поступавших в мой магазин. И я обычно не возвращаю деньги после того, как прошло семь дней после покупки. Но в данном случае я вернул ему всю сумму и забрал пистолет — просто потому, что пистолет мне очень понравился. Я знал, что мне не составит труда найти ему нового владельца — такого, который оценил бы этого красавца.

— Он назвал свое имя или адрес? — спросил я.

— Адрес — нет, но он назвал свое имя, — ответил Салли. — Разве капитан тебе не сказал?

Я вопросительно посмотрел на Малвани.

— Лучше спроси, как он выглядел, — почти прорычал Малвани.

— Почему? — подозрительно уточнил я.

Салли пожал плечами.

— Я могу повторить только то, что сказал вчера капитану. Высокий мужчина. Белокурые волосы. Мне показалось, что он скандинав — судя по акценту, скорее всего швед. Но я не специалист в этом.

Я тут же вспомнил лифтера в отеле «Бреслин».

— Снаружи его ждала женщина, — продолжил Салли. — Я ее не разглядел хорошенько, но она была невысокого роста, низенькая, с экзотической внешностью.

— Китаянка? — Мне на ум сразу пришла Мей Лин.

— Да чёрт его знает, я плохо рассмотрел.

— Так он сказал своё имя? — повторил я вопрос и затаил дыхание.

Но какое-то шестое чувство подсказало мне ответ ещё до того, как Салли ответил.

— Сандерс. Он сказал, что его зовут Леруа Сандерс. Видишь? — Салли указал покрашенными смазкой пальцами на другую строку в своем гроссбухе. — Я заставил его поставить подпись.

Я провёл пальцем по его подписи. Мне не нужен был специалист по почерку, чтобы сказать то, что я ясно видел собственными глазами: подпись идеально повторяла ту, что была сделана в регистрационной книге отеля.

ГЛАВА 15

Камера предварительного заключения, «Гробница», Центральная улица.

12:30.

Главная камера на первом этаже «Гробницы» обычно заполнена разношерстным сборищем пьяниц и воров, но сегодня она была забита до отказа тридцатью с лишним мужчин-анархистов, которых Малвани выловил в пивной вчера вечером после нападения на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Младший дежурный офицер уже меня ждал.

— Вы пришли быстрее, чем мы думали, — сказал он с усмешкой. — Не спешите выдвигать обвинения, пусть еще немного посидят в холодильнике.

— Не то чтобы некоторые из них не заслуживают того, чтобы остаться в «Гробнице», но я надеюсь, что у вас тут есть один конкретный человек, — сказал я. — Высокий, широкоплечий, с белокурыми волосами и другими скандинавскими чертами лица. Возможно, со шведским акцентом.