Игры больших мальчиков - Ольга Славина

За курсовик, кстати, поставили «отлично», хоть и не в Катину зачетку. А все равно приятно.

В воскресенье Катя позволила себе проснуться без будильника. Чтобы узнать, что делается в мире, заглянула за «Горизонт» — старый тетушкин телевизор. Включила его в розетку. И оказалось, что, хотя цвет то и дело пропадает, изображение вполне четкое, а звук и вовсе как у «Панасоника».

Шли новости на НТВ. Новости культуры неожиданно оказались криминальными.

«Старейший театр России — Малый — стал местом преступления, — тревожным тоном сообщил ведущий. — Вчера во время вечернего представления прямо в зрительном зале был застрелен бизнесмен Петр Аркадьевич Вольский».

У Кати буквально потемнело в глазах, когда она увидела фото во весь экран. Петр Аркадьевич Вольский оказался тем самым Петром, с которым она ужинала в пятницу. Которого вынудила пойти на откровенность перед гипотетическими камерами видеонаблюдения ювелирного салона. Это их таинственный заказчик и отвлекающий маневр Светика. И теперь он мертв? Не может быть! Но журналисты были неумолимы:

«Вольскому принадлежала авиакомпания „ВольАвиа“. В 1998 году самолет этой фирмы разбился над Украиной. В катастрофе погибли более двухсот человек. В суде до сих пор рассматриваются иски родственников к авиаперевозчику. Поэтому одна из основных версий убийства — профессиональная деятельность погибшего. Однако обращает на себя внимание беспрецедентный способ расправы. Вольский принимал участие в благотворительном фестивале, который проходит в Малом театре. Он находился в ложе и был застрелен во время спектакля. Пуля попала точно в сердце. Сидевшие рядом с ним даже не сразу поняли, что произошло. Наш источник в правоохранительных органах сообщил, что действовал, по всей вероятности, профессионал, причем киллер должен был ис пользовать снайперскую винтовку, оборудованную прибором ночного видения. Как ему удалось пронести такое грозное и массивное оружие в театр с охраной и металлоде-текторами на входе — один из главных вопросов следствия. Несмотря на столь трагическое происшествие, благотворительный фестиваль продолжится. Сегодня вечером на сцене театра пройдет джазовый концерт. По словам его организатора, меценатки Елизаветы Алексеевны Горчаковой, сначала состоится аукцион мягких игрушек, сделанных руками воспитанников детских домов. Потом выступят джаз-банды из Москвы, Петербурга, США. Сбор от концерта также пойдет на счета учреждений для детей-сирот…»

Кате стало трудно дышать. Как будто на нее сошла лавина информации. Зловещей, пугающей, негативной. И как теперь из-под нее выбираться? Да и можно ли выбраться?

Люди, с которыми ты ужинал два дня назад, не должны умирать, если им не сто два года, конечно. Петр был мужчиной в самом расцвете сил. Ну да, с первой женой не повезло, но если даже Светик заинтересовалась им, пусть и ненадолго, то долго бы он в холостяках не проходил. Но вместо новой жизни и новой семьи, у него — новый гроб. Это ужасно!

Катя почти его не знала. И то, как он поступил с Милой, да и с той, погибшей девушкой, характеризует его не с лучшей стороны. Но никто не заслуживает быть убитым, если это не Чикатило, конечно.

Надо же, Петр Аркадьевич Вольский. А для Светика, а значит, и для Кати он был просто Петр. А он Петр Аркадьевич, как Столыпин. Та продавщица его называла по имени-отчеству, но Катя тогда не обратила внимания.

Столыпин?!

Вот когда у нее по-настоящему перехватило дыхание. Что там рассказывали Горчаков с Черкасским?

«— Из вашей диссертации мы отобрали криминальные истории, которые касались непосредственно нас. Александра Толстая в прямом родстве с Волконскими. Князь Черкасский из моих предков. Правда, про Горчакова в набросках ничего не было. Но среди его родни птицы такого полета, что любой школьник расскажет их биографию…

— Столыпин? — предположила тогда Катя.

— Именно, — подтвердил Алексей. — Петр Аркадьевич Столыпин — сын княгини Натальи Горчаковой. Итак, у нас было три исторических персонажа. Графиня Остен-Сакен, которую муж душил янтарным ожерельем. Князь Черкасский, который похитил барышню. Премьер-министр Столыпин, которого застрелили в театре. Это и стало основой игры. Мы должны были воспроизвести прошлое в настоящем. Мы бросили жребий. И Олегу досталась графиня, Коле — Черкасский. Ну а мне — Столыпин. Конечно, смерти в правилах игры не значилось. Предполагалось, что важно выстроить декорации, найти статистов и намекнуть на давнюю трагедию…»

Что же получается? Петр Аркадьевич Вольский не просто тезка, он погиб так же, как Столыпин, — был застрелен в театре. Не в Киевском и не по политическим мотивам. Но факт есть факт. А это означает только одно.

Игра не закончена. Она в самом разгаре!

Глава 17

Все-таки интересно, были ли видеокамеры у ювелирного магазина и что они зафиксировали? Катя бросала в лицо Петру обвинения, он почти насильно усадил ее в машину. Похоже это все на ссору? Но хотя бы не на такую, после которой одна из сторон побежала к киллеру? А что подумала про них продавщица — стюардесса? Что у Кати аллергия на янтарь и на мужчин, экономящих на бриллиантах?

Нет, Петр — свободный мужчина и деловой человек. Он общается со многими. Катя — лишь мимолетный эпизод. Ее не вызовет на допрос ни Фома Сильянов, ни другой следователь. Об этом она может не беспокоиться. Для волнения есть другие причины.

Итак, игра продолжается. Во-первых, это значит, что Горчаков и Черкасский солгали ей. А во-вторых, это свидетельствует о том, что они абсолютно асоциальные личности. Их не остановило ни знание Уголовного кодекса, ни тюрьма, ни смерть друга. Они пошли еще дальше. Это не недоразумение и не самоубийство. Это убийство. Умышленное и подготовленное. Не может же быть, что в Петра Аркадьевича попали случайно. Не бутафорский же пистолет выстрелил в него со сцены. Нет, это была снайперская винтовка. И цель выбрана по правилам игры, воссоздающей прошлое в настоящем.

Но неужели Кате нравился убийца? И единственное по-настоящему романтическое приключение в своей жизни она пережила с безумным стрелком, которого пускают в театр с винтовкой?

Не может быть! У нее же есть вкус и хоть какая-то интуиция. Конечно, работая над диссертацией, Катя поняла, что дворяне никогда не отличались примерным поведением. Но понятие о чести и совести у большинства все же было. Но ей, похоже, «посчастливилось» иметь дело с меньшинством.

Или это кто-то другой? Могут же существовать продолжатели, имитаторы. Катя давно заметила, что игра — двойная. Сначала задушили женщину по имени Александра, а потом уже Черкасский и Мила уединились в исторической подсобке. Сначала застрелился милиционер Черкасский, а потом — князь Волконский.

Что же получается? Раз теперь погиб Петр Аркадьевич, значит, затем наступит очередь Алексея Горчакова повторить судьбу предка? Бред какой-то! Надо выяснить, как эти горе-игроки думали инсценировать убийство Столыпина. Надо немедленно пойти к соседям. И на этот раз точно не за спичками.

Открыли не сразу, и опять не хозяин, а Светик в халатике, торопливо наброшенном и красноречиво свидетельствовавшем, что Катя снова не вовремя.

— Господи, Чижова, похоже, нам придется искать другое жилье, — вздохнула Светик. — В спокойном районе, где тебя не вытаскивают из постели ни свет ни заря бесцеремонные соседки.

— Уже почти одиннадцать, — бодро возразила Катя.

— Ну, если тебе нечем заняться ночью, то у нас, слава богу, любовь… — Светик зевнула.

— Рада за нее, то есть за вас. Но у меня важный разговор к Алексею Сергеевичу.

— В понедельник придешь в офис, обратишься к его секретарше. И он, может быть, тебя примет, — обрисовала перспективу Светик.

— Но у меня срочное дело, — не унималась Катя.

— У меня тоже. Мне надо срочно вернуться в постель к любимому мужчине.

— Петра убили! — сказала Катя уже в закрывавшуюся дверь.

Это вам не «сим-сим откройся». Не подействовало. Светик не услышала или не пожелала услышать. Да, ей не надо тренироваться, чтобы победить на соревнованиях, кто больше унизит Катю. С нее станется, она еще милицию вызовет и обвинит «бесцеремонную соседку» в домогательствах ее жениха. И можно сколько угодно повторять «я по делу», никто не поверит. Катя — не инвестор из Японии и не олигарх на грани развода, а одинокая женщина, которая, как известно, всегда желает познакомиться. Но Катя-то желает раскрыть убийство Петра и прекратить ужасную игру, в которую ее втянула, между прочим, Светик, укравшая наброски Катиной диссертации.

И что теперь делать? Светик перекрывает доступ к Горчакову профессиональнее, чем телохранитель. А номерами мобильных телефонов Алексей и Катя не обменивались. Ведь они и не встречались толком. Дурацкая ситуация!