Далекие королевства - Кристофер Банч

Шарабан покатил, а я, пришпорив лошадь, подскакал к Яношу.

— Что все это значит?

— Этот приятель узнал меня, — сказал он. — Он собирался спросить меня, что делает ликантианский офицер в свите ориссианского слизняка. Потом пошевелил мозгами и решил, что, очевидно, я шпион, возвращающийся с задания.

— Так, значит, он не слышал, что ты уже покинул армию Ликантии?

— Иногда ликантиане специально обставляют дело так, что солдата с позором изгоняют из армии, чтобы потом он мог получить секретное назначение.

Я смутился собственной наивности, но, что делать, в тот день мне то и дело приходилось изумляться и обо всем расспрашивать.

— Неужели ликантиане способны на такое?

Янош лишь коротко кивнул головой, не вдаваясь в подробности.

По сторонам дороги уже вставали дома. Мы были в Ликантии.

Отыскав гостиницу, мы принялись за подготовку к основной части похода. Впереди лежали земли, уже не зависимые от Ориссы. Солдатам ничего не сообщалось ни о наших планах, ни о конечной заветной цели — Далеких Королевствах. В их обязанности входила лишь охрана наших жизней, нашего золота да физическая помощь. Инз был нашим мажордомом, а Кассини должен был позаботиться о том, чтобы нам верно служили магические заклинания, например, действующие на духов ветра. Я занимался судном, которое должно было перевезти нас через Узкое море к самому отдаленному из портов, который только был известен Яношу, Валеруане. Изучая карту, я в очередной раз изумился тому, насколько же мало был изучен тот район: наш промежуточный пункт остановки, порт Редонд, находился по карте на расстоянии двух сомкнутых пальцев восточнее Ликантии, на другом берегу моря. К востоку от этого порта начиналось Перечное побережье, о котором ходили дурные слухи. Многие берега, реки, горы, долины, в одной из которых за Перечным побережьем находилась Кострома, родина Яноша, были нанесены лишь приблизительно. Некоторые даже не имели названий.

— Рассказывали мне в Ликантии, — поведал как-то мне Янош, — что якобы архонты посылали исследователей на восток, за Редонд, и даже за Перечное побережье. Но мне не доводилось встречать ни одного человека, который лично бы принял участие в такой экспедиции, так что не больно я доверяю этим россказням.

Сержанта Мэйна, отвечавшего за наше вооружение, Янош проинструктировал, чтобы никто и виду не подавал, что мы известные своей надменностью ориссиане.

Требуемое в дальнейшей, заморской части экспедиции снаряжение и средства передвижения: лошадей, провизию, палатки и тому подобное, мы собирались приобрести в Редонде.

Янош по секрету сообщил мне, что он кое-что предпримет, используя личные связи, чтобы обеспечить успех нашей экспедиции, только пусть никто не влезает в его дела. И чтобы сам я не тревожился по поводу его нерегулярных исчезновений и появлений или по поводу тех людей, с которыми, может быть, ему придется иметь дело. Хорошо, что он предупредил меня. Иначе, впервые увидев того человека, который забрел во двор гостиницы, я бы непременно кликнул сержанта Мэйна или ликантианского часового. По своему недолгому жизненному опыту я уже знал, что у лукавого человека может быть вид святого, в то время как у святого — облик монстра. У этого была внешность злодея. Первым его заметил Инз. Он слегка присвистнул и сказал, чтобы обратили внимание на парня внизу.

— Наверняка, — сказал Инз, — он богат. Мамаши должны бы щедро платить ему за то, что пугают им детишек, чтобы они хорошо себя вели.

Мужчина был ненамного выше меня, но в два раза толще. У него было крепко сбитое тело, как часто бывает у торговцев пивом, первых его любителей. Но вряд ли он занимался торговлей по причинам очевидным: уши у него были отрезаны — знак, как здесь, так и в Ориссе, трижды осужденного за воровство. Руки он имел ненормально изогнутые. Поначалу я подумал, что это врожденное уродство, но затем, когда он закатал рукава своего богатого шелкового одеяния, я увидел на руках застарелые рубцы ожогов — следы пыток на дыбе.

Я окликнул его, спросив, что ему надо. Он сказал, что разыскивает капитана Яноша Серый Плащ, человека, который некогда служил в Ликантии. У него был сочный бас, которым иной жрец призывает к молитве. Инз спросил, как его зовут.

— Гриф.

— А чем вы занимаетесь?

— Да так… частное дело у меня к капитану.

Янош вышел из комнаты на балкон:

— Я Серый Плащ. Кто прислал тебя?

Человек не ответил. По крайней мере, словами. Вместо этого он рукой показал три быстрых непонятных жеста.

— Поднимайся сюда, приятель, — сказал Янош. — Инз, бы вина.

Этот злодей, хоть и прошел пыточные камеры, не стал инвалидом. По лестнице он поднялся с легкостью тех обезьян, сидящих в клетках, что показывают в садах Ориссы.

На мгновение его плащ распахнулся, и я увидел под ним кинжал в ножнах. Янош позвал его в отдельную комнату, где они провели два часа. Затем Янош вышел и попросил у меня двойную меру золотых монет. Я не решался на это, имея мало желания связываться с таким типом, как Гриф, но понял, что Яношу деньги нужны для дела. Да и то сказать, в последующие дни нам пришлось иметь дело с такими негодяями, по сравнению с которыми Гриф был непорочной девой.

Пришлось мне попотеть и с моими проблемами, потому что такая простая, казалось бы, вещь, как наем судна, превратилась в сложнейшие переговоры. Мне приглянулся один длинный красивый корабль, снабженный, как мне сказал один бездельник на причале, треугольным парусом, закрученным сейчас вокруг реи, опущенной к палубе. Широкий руль был поднят на борт. Нос судна был сделан в виде клюва чайки, что для меня было добрым предзнаменованием, предвещая гладкое плавание по морю. Надстройки были и на носу, и на корме, но оказались тесноватыми. Выглядел корабль как новенький, чувствовалось, что он находился в заботливых руках. Больше всего меня, страшащегося кораблекрушения в этом первом моем путешествии по морю, привлекла шлюпка на левом борту, подвешенная на двух балках с изящной резьбой. От причала, с палубы на палубу, я прошел три стоящих борт о борт судна. Меня поджидал человек, выглядевший именно так, как, по моему мнению, и должен выглядеть моряк, — босой, с бритой головой, в камзоле и бриджах до колен. Он оглядел мою одежду и уважительно кивнул.

— Господин желает переправиться?

Он представился как Л'юр, капитан и владелец «Киттивэйк». Даже не выслушав, какую цену я ему предлагаю, он настоял на том, чтобы сначала показать мне судно. Тогда я слабо разбирался в кораблях; это сейчас я частенько, в силу необходимости, имею дело с этими проклятыми изобретениями, имея их в собственности столько, что человек и за день не сосчитает. Я всерьез полагал, что лодка — это тоже корабль, что нос можно обозвать передом, а корму — задом, и спокойно обходился без всех этих ломающих язык терминов, которыми пользуются моряки. Наконец мы вернулись на корму корабля, на то место, что капитан обозвал квартердеком, и он выставил кое-то мерзкое вино. Я щедро разбавил его водой. Он явил, что сочтет за честь перевезти нас в Редонд. Деньги он потребовал золотом и вперед. Меня чуть не стошнило от такой суммы, и я сказал, что всего лишь нанимаю его игрушку, а вовсе не собираюсь покупать ее насовсем. Он улыбнулся, словно я шутил, и скорбно заговорил об опасностях Перечного побережья.