Пусть небеса падут - Шеннон Мессенджер

Она бледнеет. – Это ради того чтобы скрыть правду.

Звучит ли это так, словно я в роли бой-френда так ужасен, что она бы с радостью этого избежала?

- Ее нужно открыть. - Говорю я ей.

Она глубоко вздыхает, передергивает плечами и открывает дверь.

- Я дома, - кричу я достаточно громко, чтобы перекричать телевизор. – Не волнуйтесь, но меня не держат ноги, потому я нуждался в помощи.

Прежде чем я успеваю закончить предложение, моя мама вскрикивает:

- Что? - и они оба с папой в панике устремляются к нам по коридору.

Вот вам и не волнуйтесь. Они как вкопанные останавливаются, когда замечают Одри.

Одри неуклюже поворачивается и смотрит в пол.

Было бы странно, если бы неловкость не завладела и мной.

- Что случилось? - спрашивает папа, указывая на мою достаточно жалкую, неуклюжую позу.

- У меня что-то случилось с коленом, поэтому Одри должна была помочь мне. Я, должно быть, очень сильно напрягся, когда мы побежали.

Мой папа смеется... один из тех огромных смешков, которых можно ожидать от шести футовых пяти дюймовых парней с пивными животами, а не от пяти футового девяти дюймового тощего парня, который носит опрятные тенниски каждый день.

- Так всегда происходит, когда ты хвастаешься.

-Спасибо, пап.

Мама оглядывает Одри и входит в ступор.

-Прости. Не думаю, что мы знакомы. Я Кэрри.

Она протягивает Одри руку для рукопожатия. Одри спотыкается об мои ноги, когда идет, чтобы пожать руку.

- Наверное, нам лучше дать ему прилечь, - говорит она, успокоившись. Ее щеки ярко-розовые. – Где его комната?

Должен отдать ей должное. Притворство, будто она не знает, которая комната моя - хороший ход.

- О, хм, я не знаю, Джек, может быть лучше тебе его взять, - говорит мама, покусывая губы, будто волнуется, что как только мы окажемся вблизи от кровати, почувствуем непреодолимое желание содрать друг с друга одежду.

Мой папа смеется, проводит рукой по облысевшей части его головы... и говорит, - Расслабься, Кэрри. - Он указывает на проход. - Сюда.

- Спасибо. - Одри излучает свою полуулыбку и увлекает меня за собой.

-Дверь слева, -говорит мама, намереваясь быть нашим сопровождающим.

-Я могу довести ее до моей спальни, -бормочу я.

Одри нас игнорирует, она толкает мою полуоткрытую дверь и ведет меня к незатравленной кровати. Она роняет меня на кровать - не так нежно, как бы мне хотелось - и помогает мне уложить ноги, пока моя мама наблюдает у двери.

Класс, одна горячая девушка заходит в дом, и все доверие пропадает.

- Ты в порядке? - спрашивает Одри, пока я пытаюсь найти наиболее удобную позицию. Большей частью я просто ворочаюсь.

-Да.

Я хочу сказать больше, но мой папа присоединяется к маме у дверей спальни, и он пока что не смотрит на нее взглядом - нервного диктатора, - его взгляд такой же, какой бывает, когда он смотрит канал Dicovery.

- Ну, разве навыки спаривания у подростков не увлекательны, дорогая?

Я вздыхаю.

-Так, расскажи мне еще раз, как это произошло, - говорит мама, добавляя неловкости.

Ее тон легкий, но я знаю, что она на самом деле говорит «Я не верю в твою историю. Дай мне разобраться в ней».

Одри отвечает раньше, чем я могу послать ей какое-либо предупреждение об опасности почвы, по которой мы ходим.

- Я учу Вейна быстро бегать. Но, я думаю, я переборщила в своих попытках во время такой жары, так как его ноги свело, и он потерял сознание.

Думаю, это звучит разумно. Но все же, это не убеждает мою маму.

- Ты в Национальной Команде по кроссу? - она улыбается, когда Одри кивает. - В твоем возрасте я тоже была там. И в каком же виде соревнований ты лучшая?

Ой-ей.

Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы ответить за Одри, но не могу ничего вспомнить. Разве они все не просто... бегают?

Но Одри даже моргнув, отвечает. -Я хороша на всех.

- Она такая, - говорю я. - Она изумительная.

Это, звучит немного откровенно, и мои щеки вспыхивают. Вся моя голова практически в огне, когда смотрю на своих родителей. Мама улыбается улыбкой, говорящей мой мальчик растет, а папа, похоже, хочет похлопать меня по спине и назвать меня “слаггер”.

(прим. пер. - slugger - сильный отбивающий игрок в бейсболе)

Родители: они усовершенствовали умение унижать своих детей с незапамятных времен.

-Было приятно познакомиться с тобой, -шепчет мама хриплым голосом.

Если она начнет плакать, я задушу себя собственной подушкой.

Одри шагает вперед и протягивает руку.

-Было приятно с вами познакомиться тоже. Вейн все время о вас говорил.

Мои родители светятся, и я усмехаюсь. Она знает, как произвести впечатление.

-Я хотела бы сказать о тебе тоже самое, -говорит мама, бросая на меня взгляд. -Он говорил нам, что был на свидании. Но ты единственная девушка, которую он привел в дом. Наверно, ты очень ему нравишься.

-Мам,- ною я, готовясь бросить в нее подушку или лампу. Особенно когда Одри краснеет.

-Ну, -говори отец, подпрыгивая, -спасибо что вернула его домой. И что вытащила его на улицу. Единственное упражнение, которое он делает, это игры в приставку большими пальцами.

-Пап, -вскрикиваю я.

- Я не сомневаюсь, что ты приведешь его в форму в мгновение ока, - добавляет он, игнорируя меня.

- Я тоже на это надеюсь, - говорит тихо Одри.

Я уверен, что родители не заметили, как опустились ее плечи, или тень сомнений, которая прозвучала в ее голосе. Мои глаза обращаются к окну. Созерцая бурю.

Небо окрашивается в красный и оранжевый. Яркий закат пустыни. Но после того, что я выяснил, не могу отделаться от мысли, что оно выглядит пугающе.

- Ладно, пойдем, я тебя провожу, - говорит папа, обнимая Одри рукой за плечи, будто она уже член семьи.

Одри идет с ним, но перед тем как уйти смотрит на меня.

- Отдохни.

Я киваю, не пропуская то, как она по пути к выходу выключает мой вентилятор.

Воздух успокаивается, и мое тело расслабляется. Я и не замечал, как моя кожа желала ветра.

Одри права. Я уязвим. В большей степени, чем мог представить.

И меня тошнит от этого.

Завтра я получу контроль.

Время узнать насколько я силен. Прежде чем будет слишком поздно.

Глава 24

Одри

Моим ногам едва удалось унести меня от дома Вейна в мое укрытие. Я опускаюсь на пол и прислоняюсь к шероховатой стене, раздумывая, как я найду силы, чтобы встать вновь.

У меня не так много того, что я должна дать. Не упоминая о моем подавляющем чувстве голода. Воздух в доме Вейна пронизан ароматом обеда, он будет наслаждаться им сегодня. Я все еще могу ощутить насыщенный, соленый аромат на языке.