Двенадцатая нимфа - Владимир Полуботко

Вошли новые люди, они снимали с себя мокрые плащи и мокрыми ногами топали то там, то здесь, оставляя следы в виде огромных луж. Вскоре они заняли весь дом и велели всем его четверым жильцам оставаться в своих комнатах и никуда не выходить.

Дождь и сильный ветер всё так же продолжали бушевать за окном, а внутри дома Вальтера тоже свирепствовала буря. Но только другого рода. Через некоторое время полковник, который командовал всеми полицейскими, потребовал ключи от лаборатории и от башни.

Вальтер молча подчинился.

Полицейские разделились на три отряда: один оставался в доме, другой отряд снова облачился в плащи и проследовал в лабораторию, а третий двинулся в башню маяка.

На вершине башни они сразу же обнаружили тайный сейф и потребовали ключ и от него, для каковой цели пришёл сам полковник. Вальтер отдал ему и этот ключ и вообще: он совершенно равнодушно выполнял все приказы полиции, а о том, что в это время думают и чувствуют все остальные трое членов его семьи, мог лишь догадываться — связи между ними не было никакой. Полковник полиции лишь коротко бросил:

— Вы все должны находиться в разных помещениях. Это на случай потенциального сговора.

— Хотя бы мальчику разрешите быть вместе с мамой! — потребовал Вальтер.

Меценат возразил на это:

— Ничего с вашим мальчиком не случится. Мой малыш живёт вообще без мамы и ничего. Потерпит без мамы и ваш мальчик.

Вальтер посмотрел на синеволосого малыша, столь нежно любимого Меценатом. Интересно, что с его мамой? Наверное, они её убили за несоответствие чему-то. Хотел спросить, но затем счёл за благо промолчать.

Через четыре часа обыска, когда все вещи в доме были перевёрнуты и разбросаны по полу, обыск всё-таки закончился.

Полковник вошёл в гостиную и рявкнул:

— Господин Меценат, позвольте доложить о результатах проведённого обыска!

Меценат ласково погладил по головке давно уснувшего на диване правнука и сказал, устало улыбаясь:

— Ради всего святого: докладывайте, мой дорогой, но только тише. Разве вы не видите — ребёнок спит.

— Простите, — тихо сказал полковник. — Я буду говорить тише. Таким голосом можно?

— Можно, дорогой, можно! — благосклонно кивнул Меценат.

— Золотой статуэтки, описанной вами, мы так и не обнаружили. Впрочем, найдены некоторые другие золотые вещи…

— Какие? — встрепенулся Меценат.

Полковник показал все те украшения, которые были изъяты из личных вещей Терезы и Альбины, а также и те драгоценные вещицы, которые таинственным образом появились в доме после той ночи, когда Вальтеру приснился сон о визите четырёх странников с седыми бородами.

— Прикажете изъять? — спросил полковник.

Меценат тщательно пересмотрел принесённое. Особое внимание уделил именно тем самым предметам, чьё появление в доме казалось необъяснимым для Вальтера.

— Уму непостижимо, откуда у вас это взялось, — задумчиво сказал он, глядя на Вальтера исподлобья. — Особенно вот этот шёлковый поясок с золотыми пластинками. Он явно не со дна моря. Откуда это у вас?

Вальтер сказал:

— Вы мне не судья, не прокурор и не следователь. И я вам не обязан отвечать.

Меценат ответил неожиданно миролюбиво:

— Да я и не настаиваю. Спросил чисто по-дружески, уже и спросить нельзя, да?

— Хорошенькое дело: по-дружески! Вы ворвались ко мне в дом со сворой полицейских, и ещё хотите, чтобы я с вами разговаривал по-дружески.

Меценат сказал:

— Когда-нибудь вы поймёте, что я действовал исключительно в ваших интересах и для вашего же блага, — повернувшись к полковнику, он сказал: — Это всё оставьте. Мы ведь сюда пришли не ради этой мелочи, а во имя великой цели.

Проснувшийся мальчишка молча и терпеливо слушал слова прадеда, но тут не выдержал и взбесился:

— Отдай эти вещи мне! Я буду с ними играть, а у меня совсем мало игрушек.

Меценат ласково погладил длинные синие волосы мальчика и повторил полковнику:

— Оставьте это хозяину дома, оставьте. Я проявлю великодушие и сделаю вид, что никаких подозрительных золотых вещей из числа явно старинных обнаружено не было.

Це-Фон заплакал при этих словах прадеда, а тот небрежно шлёпнул правнука ладонью по затылку и сказал:

— Заткнись, дорогой!

Повернувшись к Вальтеру, Меценат сказал:

— Не обижайтесь на него! Малыш совсем отбился от рук: папа и дедушка им совершенно не занимаются — два бездельника и тунеядца! А мать сидит в тюрьме.

Вальтер как бы небрежно спросил:

— А за что сидит?

— Да так, — уклончиво ответил Меценат. — Слишком многого захотела. Обычная выскочка — вот и пришлось посадить… Но продолжим наш разговор. Я понимаю: вы спрятали драгоценную статуэтку где-нибудь в земле. Ведь так же? — Меценат испытующе посмотрел на Вальтера.

Вальтер спокойно выдержал его взгляд и ничего не ответил, а Меценат продолжал:

— Вы закопали статуэтку на большую глубину, хотя у вас тут везде камень и копнуть глубоко — означает упереться в скалу… Или отнесли статуэтку в горы и припрятали там. Но я ещё вернусь к этому вопросу, я этого так не оставлю. Имейте в виду: если статуэтка не будет найдена, то вас арестуют за сокрытие ценностей, имеющих большое культурное значение, и вы проведёте в тюрьме весь остаток своей жизни. Уж если я упрятал на пожизненное заключение мать моего любимого правнука, то я и вас не пощажу! — глаза Мецената засверкали от гнева, и ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и отдышаться. — Но я надеюсь, у нас не дойдёт до этого, и мы с вами решим всё миром.

Вальтер рассмеялся.

— Когда будет суд, понадобятся свидетели, которые бы описали золотую статуэтку или бы подтвердили вообще факт её существования. Её никто не видел, кроме меня. В том числе и вы. В суде я заявлю, что я просто выдумал эту историю, похвастался перед вами, пошутил, и вы ничем не докажете, что это не так.

Меценат томно возвёл глаза к небу и нежно проговорил:

— Докажу или нет — это не ваша забота. — У меня лучшие адвокаты. Они всегда что-нибудь придумают. Например, незаконное изготовление и хранение наркотиков. Короче говоря: если вы не хотите со мною по-хорошему, то тогда сидеть в тюрьме вы у меня всё-таки будете!

С этими словами он взял за руку своего правнука. Телохранители с зонтиками уже были вызваны. Вальтер с интересом смотрел на их зонтики: это были специальные сложные устройства, сделанные на основе мощных стальных стержней с острым сверкающими наконечником. Такой зонтик производил впечатление пики, которая по совместительству выполняет ещё и скромную обязанность защиты от дождя и даже бури. Когда телохранители вышли на крыльцо и раскрыли эти зонтики, то получились почти что шатры — водонепроницаемая ткань, натянутая на арматуру из крепких стальных спиц.

Меценат и его правнук, не оглядываясь, воспоследовали к машине. За ними чинно шли полицейские, которые обходились без зонтиков, а для защиты от дождя облеклись в свои длинные плащи с капюшонами.

Уже когда процессия приблизилась к калитке, произошёл удивительный эпизод: удар молнии угодил в точности в одну из стальных пик, свалив наповал телохранителя. Раздался грохот ужасающей силы, но у Вальтера, наблюдавшего за этою сценой, ни один мускул не дрогнул на лице. Впрочем, увидев, как из-под упавшего зонтика на четвереньках выползает Меценат, мгновенно ставший мокрым, он только усмехнулся и пробормотал: «Живучий!»

— Наследника — в машину! — заорал Меценат телохранителям. — Да выбросьте вы этот дурацкий зонтик, наконец!

Второй зонтик был отброшен в сторону, телохранители схватили в охапку Це-Фона и побежали прятать его в машину. Другие же стали поднимать всего мокрого Мецената. В отброшенный второй зонтик тотчас же с таким же ужасающим грохотом попала вторая молния. На этот раз все почему-то попадали на землю, как будто от взрывной волны, но затем вскочили на ноги. Поднялся крик, но убитого телохранителя всё же не забыли — его схватили под руки и поволокли куда-то за пределы распахнутой калитки.

Только сейчас Вальтер увидел, что за пеленою дождя и за решётчатым забором его двора, стоит целый кортеж машин и даже один автобус. Какие-то люди оставались всё это время снаружи и, видимо, только и ждали приказа о вторжении и переходе к ещё более решительным действиям. Теперь они все суетились и так шумели, что их крики перекрывали шум дождя и ветра. Через некоторое время они все уехали, оставив после себя не запертую калитку и два зонтика, в стальные стержни которых угодило две молнии.

Вальтер долго смотрел на опустевший двор из открытой двери своей веранды. Над ступеньками и крыльцом был навес, но и он не спасал от крупных капель дождя. Одна из них попала Вальтеру на лицо, и он словно бы очнулся ото сна — струйка холодной воды потекла по лицу. Он закрыл дверь и вернулся в дом. Судя по всему, никто из домашних не заметил, что при отходе противника один человек был убит молнией. «Ну, вот и хорошо, раз не увидели, — подумал Вальтер. — Зачем им знать об этом?» И только Эйрик, глянув в окно, спросил: