Страна «гирин герен» - Юрий Долетов

В этих условиях в июле 1966 года произошел второй военный переворот. Правительство Якубу Говона попыталось сбить накал страстей. Было объявлено о возвращении Нигерии к федеральной системе управления, для чего власти образовали комитет по подготовке новой системы административного устройства. Вместо четырех групп провинций предполагалось создать определенное, возможно большее, число штатов. Эта мера, с одной стороны, позволяла покончить с доминированием того или иного района; с другой — в какой-то степени учитывала интересы меньшинств.

Но Оджукву и слышать не хотел о предстоящей реформе. Он в открытую отвергал идею создания штатов, навязывал превращение Нигерии в конфедерацию, разделение армии по племенному признаку, фактически вел дело к расколу страны.

27 мая 1967 года федеральное правительство обнародовало декрет о создании федерации из 12 штатов. Оджукву не был обойден вниманием: стал губернатором Восточно-Центрального штата. Однако спустя три дня, 30 мая, он заявил об отделении Восточной Нигерии, на территории которой было теперь три штата, от федерации и создании независимой республики Биафра. Обуреваемый имперскими замашками, Оджукву надеялся со временем утвердиться в качестве правителя всей Нигерии, ну а потом… Его настольной книгой стала «Майн кампф» Гитлера.

Уже первые шаги Оджукву показали, что его намерение добиться «самоопределения» Биафры — лишь дымовая завеса, чтобы скрыть истинный замысел. Сепаратисты силой пытались подчинить себе население соседних штатов, наметили взять Лагос, то есть их политика была нацелена на то, чтобы захватить власть во всей стране.

Лояльность или, наоборот, скрываемая неприязнь — лучший барометр отношения народа к планам нового режима. На двенадцать с половиной миллионов жителей Восточной Нигерии пять с половиной миллионов приходилось в то время на эфик, экои, иджо, ибибио и другие племена. Эти меньшинства не поддержали идею создания отдельного государства. Под знамена сепаратизма стали лишь игбо — соплеменники Оджукву, одурманенные националистической пропагандой.

Сил все же явно не хватало, и новоявленный «император» развернул вербовку наемников. В Биафру слетелись южноафриканские головорезы и «псы войны», пытавшиеся ранее задушить по указке Запада национально-освободительное движение в Бельгийском Конго (ныне Заир). Оджукву сформировал из них под командованием бывшего гитлеровского фельдфебеля Штайнера, которому присвоил звание «полковник», четвертую диверсионно-десантную бригаду. Эмблемой трех тысяч наемных убийц, входивших в бригаду, стала эмблема СС — череп со скрещенными костями.

События в Нигерии заострили проблему ее единства и единства всей Африки. Оказалось, что у сепаратистов есть сторонники — прежние поработители африканских народов. Империалистические круги Запада подхватили идею Оджукву о том, что «самоопределиться» в Нигерии может любое племя, сколько бы их ни было. Тезис этот полностью устраивал всех тех, кто мечтал о расколе Африки. В случае, если бы Биафра стала живым примером успешного отделения, на континенте, где национальный (или племенной) вопрос очень болезнен, началась бы цепная реакция. Различные этнические группы увидели бы в балканизации быстрый и «модный» путь к самоопределению. В итоге революционные силы Африки были бы вовлечены во внутренние междоусобицы, оставив в стороне борьбу за национальное освобождение от неоколониализма, за социальный прогресс и африканское единство. Эта хаотическая цепная реакция служила бы интересам только империалистов, но никак не народов Африки. Раскол как внутри отдельных стран, так и в масштабе континента был бы равнозначен новому его разделу и созданию на месте бывших колониальных империй сфер влияния империалистических монополий.

Именно поэтому западные державы отказались продавать оружие федеральному правительству, используя в то же время любые незаконные средства, чтобы вооружить раскольническую армию Оджукву.

На защиту единства и территориальной целостности Нигерии встало федеральное правительство. В стране началась гражданская война.

Как ни уповал Оджукву на «псов войны», его армия терпела одно поражение за другим. Правительственные войска все плотнее сжимали кольцо окружения, в котором оказались сепаратисты. К середине 1969 года Биафра удерживала под своим контролем лишь десятую часть бывшей Восточной Нигерии. Оджукву нашел себе укрытие неподалеку от Орлу. 11 января 1970 года он бежал оттуда с семьей и несколькими ближайшими сообщниками за границу на самолете, который держали для него наготове в условленном месте.

Внутренний кризис отозвался тяжелой болью для нигерийского народа. В ходе войны погибло свыше миллиона людей. Были выведены из строя многие промышленные предприятия, нефтепромыслы, разрушены десятки городов и деревень, повреждены шоссейные дороги, мосты. Материальный ущерб, причиненный гражданской войной, достиг миллиарда долларов. Немалая сумма для Нигерии, если к тому же учесть, что она составляла почти треть ее тогдашнего национального продукта.

Масштабы внутреннего кризиса, жертвы, разрушения, вызванные им, были бы гораздо меньшими, если бы не закулисная игра нефтяных монополий.

Территория Биафры охватывала дельту и часть провинций, где «Шелл-Бритиш петролеум», завладевший большей частью нефтеносных площадей, все шире разворачивал добычу «черного золота». Конкуренты — американские компании «Мобил», «Галф», «Тексако», французская САФРАП, итальянская АДЖИП и другие, оказавшись обделенными, спали и видели, как бы обставить синдикат. В движении сепаратистов «акулы» нефтяного бизнеса усмотрели реальную возможность передела «сфер влияния». На счета Оджукву потекли деньги, по разным каналам ему начали переправлять оружие. Расчет был таков — Биафра закрепит свое отделение и тогда не синдикат, а ее «союзники» начнут контролировать один из крупнейших источников нефти.

Народам разных стран известно немало трагедий, когда ради обладания источниками нефти империалисты приносили и приносят в жертву жизни миллионов людей. Не случайно поэтому появилась горькая, но вполне определенно раскрывающая смысл их деяний фраза «капля нефти стоит капли крови». Гражданская война в Нигерии — еще одно тому подтверждение.

Мы пробыли в лесу под Орлу ровно столько, сколько длился рассказ Лоренса Оладжолы о Биафре и ее лидере. Уже собрались уходить, как налетел сильный ветер. Заходили стволы деревьев, сцепились ветвями кроны. От раскачки обвалился чудом уцелевший кусок крыши жилища, построенного так же непрочно, как и замешанная на гнилой закваске национализма «империя» Оджукву.