НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР - Ирина Солодченко

Все да не все. Все только начинается. Теперь нужно ждать… Не дай Бог придется снова разрезать!…

Когда Андрей вышел из операционной серело утро…. Не успел прийти в себя, как в ординаторскую влетел Кирпа.

– Ну как?

– На автопилоте…

– Что там было?

– Три десятых на сигме в забрюшине.

– Молодчага!.

Целый следующий день Андрей просидел возле кровати прооперированного, внимательно вглядываясь в небритое обезьянье лицо. Самостоятельно ставил капельницы, делал внутривенные уколы, вводил в брюшную пустоту антибиотики…

Домой приполз поздно ночью… Упал на кровать не в силах даже думать об ужине, а под утро схватился и бросился к мобильному. Все нормально…

Деньги за эту операцию он не взял, буркнув что-то типа того, что за все заплачено… Так жена того мужика и осталась стоять посреди больничного коридора с открытым от удивления ртом и пятью сотенными купюрами в руках. Хотя осведомленные люди говорили ей, что такая операция стоит по меньшей мере 1000 гривен.

Андрей продолжал наблюдать за своим больным, забегал в его палату по три раза на день. Мужик оказался суровым, держал себя независимо, и будто бы делал одолжение тем, что дал себя спасти. Когда его выписывали, палатная медсестра Аннушка даже не выдержала: «Вы хотя бы поблагодарили доктора! Ведь он вам жизнь спас!». А тот в ответ лишь капризно выкрикнул:

– Чево его благодарить? Это – его работа! Он зарплату получает… Шоб лечил меня! – и с чувством собственного достоинства поискал глазами поддержки у соседей по палате.

Возмущенная Аннушка плюнула и выбежала из палаты, а Андрей искренне рассмеялся…

Это была его первая и последняя в жизни операция на сигме. Больше как-то не случалось…

10

В начале февраля Олег получил письмо с приглашением посетить больницу райцентра Пресное для участия в собрании. Марте письма не показал, все равно решил никуда не ехать… Но позже передумал… Собрание было назначено на 17 часов, а в тот день он собирался заехать на дачу, посмотреть что там и как. Так почему бы не забежать по дороге?

… Когда вошел в зал, собрание уже началось.. В президиуме восседали крупный лысый мужик лет под 60, остроносая ярко-рыжая девица и бесцветная седая женщина преклонного возраста. Со временем выяснилось, что плешивый – это замглавврача Коцюба, а девица с женщиной – представители областного управления здравоохранения. Семенова по официальной версии бюллетенила. Коцюба с полчаса скучно зачитывал результаты конференций и экспертиз, потом выслушали объяснения Дюдяева и хирурга Шевчука, которые в один голос утверждали, что сделали все от них зависящее. Наконец председатель собрания предложил вынести хирургу Шевчуку предупреждение, а главврачу Семеновой и Дюдяеву – строгий выговор с занесением в личное дело. Проголосовали единогласно…

Ругая и кляня себя последними словами, Олег выскочил в коридор с огромным желанием убраться подальше от этого позора. Уже на ступеньках услышал позади себя громыхающий голос Коцюбы:

– Подождите, пожалуйста…

Он обернулся.

– Борис Петрович, – с одышкой отрекомендовался замглавврача. – Хотел вас спросить… Может, какие-то вопросы к нам имеете?

– Никаких вопросов, – поспешил отвязаться. – И так все понятно.

– Та что там понятно? Пройдемте в мой кабинет, – и Борис Петрович настойчиво подхватил его под локоть.

В кабинете он усадил гостя в немного лучшее чем в вестибюле кресло, а сам извлек из шкафа неполную бутылку армянского коньяка и две советские граненные стопки. «Презент от больных, которым удалось выжить», – подумал Олег. Разлив коньяк, замглавврача с искренним сочувствием в голосе произнес:

– Извините нас, уважаемый…. Поверьте, мы действительно делали все, что могли… Помянем вашу жену… Царство ей небесное, а нас Господь тоже не оставит без внимания. Вы не волнуйтесь… Нас оттуда наказывают, – и он ткнул указательным пальцем в потолок, – круче чем облздравотдел. Поверьте, ТАМ выговоров не ставят. Оттуда – прямо под дых…

Выпили не чокаясь, и горечь, распиравшая душу Олега еще несколько минут тому назад немного поутихла… Не чувствовал уже ни зла, ни обид… Черт его знает, может, эти айболиты действительно сделали все, на что способны? А на что еще можно надеяться в этих условиях? И он рассмотрелся вокруг: сырой потолок в ржавых пятнах, дырявые кресла, черный доисторический телефон. Кажется, возьмешь трубку, а там – барышня на связи: «Алло, Смольный?».

– Я так вам скажу, Олег Андреевич… Все под Господом ходим…. А проблем у нас! Кадров не хватает, никто не хочет ехать на село… Лапароскопу – лет пятнадцать, “видит” процентов на 30, не больше.

– Та да …

Коцюба снова разлил коньяк. Без закуски…

– Не сердитесь на то, что я сейчас скажу, но, когда еду мимо вашего дачного поселка, то думаю: «Сколько денег вложено в эту роскошь! А на медицину всем начхать». Богатые лечатся в заграничных клиниках, а бедные считают, что их бесплатно вылечат медики с зарплатой в 700 гривен.

– Да что вы говорите! – у Олега глаза полезли на лоб. – Семьсот гривен?

– Хорошо… У меня лично – 1100. Можно жить на эти деньги?

– Нет, конечно… – и он вспомнил выписку из банкомата своей покойной жены.

– Скажите честно… Вы когда мимо нашей больницы едете, душа у вас болит, как здесь люди живут? Как лечатся?

Взгляд пожилого врача заставил опустить глаза. Нет… За состояние медицины его душа не болела… Тем более – сельской.

– Но разве это причина, чтобы так бездарно погибнуть молодой женщине, матери?… Неужели ничего нельзя было сделать? Приложить максимальные усилия?

– Вот-вот…Я ж и говорю про максимальные усилия…Помните, был себе один депутат? Высочайшего уровня депутат! Выше не бывает…Властелин колец! А вот по иронии судьбы попал в районную больницу, мимо которой проезжал на охоту тысячу раз. И даже в сторону не смотрел… Какая там районка? Ведь к его услугам – лучшие заграничные клиники…А Господь наш видите как распорядился… Вот скажите, можно здесь работать? Финансирование – мизерное… Недавно старая пристройка от снега обвалилась. В физиотерапевтическом кабинете трубу прорвало, а гнилой пол – хоп и провалился! Стационар был на 100 кроватей, а теперь – на 50. Из 120 врачей работают 80, вместо трех анестезиологов – один, а рентгенологом – дед-пенсионер. Просится перед смертью отдохнуть, а мы ему говорим – ТАМ отдохнешь! Вчера выделили тысячу гривен на косметический ремонт… А у меня – дефибрилятор шестидесятого года! Опять же, извиняюсь, что такое 1000 гривен?! Косметичка любой дачницы больше стоит. Начнешь жаловаться на недостаточное финансирование, кривятся – ищите спонсоров. Так и живем… А еще как-то и оперируем, и дети у нас рождаются, и на вызовы ездим… В прошлом году купили электронные весы для детского отделения, дистиллятор, ингалятор и отремонтировали отделение переливания крови.

Борис Петрович вздохнул и разлил остатки коньяка.

– Так ради того депутата санитарную авиацию вызывали.… Нашли деньги?.. А вы почему не вызвали? Разве инструкция не разрешает?

– Издеваетесь? У нас нет средств старую машину отремонтировать, родственники больных собственным транспортом перевозят. А каждая минута для хворого – вопрос жизни и смерти. На вызовы по Пресному пешком ходим или на велосипедах. А в осеннее ненастье знаете как? А в зимнюю оттепель? Без резиновых сапог – и не выходи. А еще лезем в Евросоюз…

– На Евро-2012 сколько денег тратится…- согласился Олег, вспомнив изуродованный центр города. – Строят никому не нужны гостиницы, вырубают зеленые зоны… Так почему вы не бастуете? Почему не возмущаетесь?

– А нам нельзя бастовать! Украинское государство закрыло врачам рты и связало руки. Я только слюну глотал, когда смотрел по телевизору как испанские терапевты бастовали… И знаете, что они требовали? Увеличение численности медперсонала в районных поликлиниках! Или возьмем Данию: там два месяца длилась забастовка медсестер и сиделок…Отказались выходить на работу и настаивали на повышении зарплаты на 15%. Тысячи датчан два месяца не имели возможности попасть в государственные больницы или на прием к врачам! Работали только служба скорой помощи и реанимационные отделения, а пребывание рожениц в больницах сократили до нескольких часов. Конечно, когда терпение лопается, мы тоже обращаемся к правителям, да кто нас слышит? В октябре прошлого года львовские профсоюзы обратились к Президенту, Премьер-министру и Голове Верховной Рады Украины. Написали, что если с таким уровнем зарплаты не брать взятки, то семьи врачей автоматически перейдут за грань выживания. Вся сознательная медицинская общественность желает освободиться от этого позорного явления, однако правительство Украины подняло зарплату только таможенникам, милиции и судьям. Во всех цивилизованных странах врачи имеют высокие, достойные заработки, потому что высокая зарплата – это признак уважения к нашей профессии. Профсоюзы предложили обеспечить всем украинцам (а не отдельным гражданам) возможность лечения в Барселоне и других городах Евросоюза за государственный счет, потому что при таком состоянии системы здравоохранения никто не сможет и не захочет здесь лечиться. Та кто их услышал?