Флейта Кришны - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо"

Энергия поднимается. Пусть она поднимается. Ваше тело трясется и танцует. Сидите и наполняйтесь танцем, танцуйте, если вам хочется танцевать. Вы будете чувствовать, как будто вы не есть это тело. Пусть оно трясется, пусть оно дрожит, пусть оно танцует. Не препятствуйте, не удерживайте, дышите глубоко, еще глубже. Все идет прекрасно, продолжайте дышать. Тело трясется.

И возникает такое мгновение, когда вся ваша энергия с огромной радостью и блаженством поднимается. Остается только две минуты. Дышите глубже, дышите глубоко, дышите еще глубже. Когда я скажу «раз, два, три», направьте всю свою энергию без остатка в это, наполнитесь радостью, наслаждайтесь, дышите глубоко, и пусть ваше тело трясется. Просто покиньте себя.

Беседа 14

Деятельность, бездеятельность и не-деятельность

2 октября 1970 года.

Вопрос:

Вы говорите, что на пути Кришны самовоспоминания достаточно, но это не оставляет места для другой духовной дисциплины. Но так как вы также говорите о дисциплине семи тел, можете ли вы вкратце передать нам отношение дисциплины Кришны к семи телам?

В философии Кришны нет места ни для какой особой духовной дисциплины, поэтому вопрос о дисциплинировании семи тел не возникает. Путь дисциплины совершенно отличен от преданности. В то время как дисциплина постепенна, она состоит из ступеней, преданность интегральна и едина, без каких-либо ступеней. Дисциплина разделяет человека на разные тела и работает по ступеням, а преданность не делает ничего подобного этому. Раджи того чтобы сделать духовное путешествие постепенным, те, кто верят в дисциплину, разделили человеческое тело на семь частей, каждая часть используется как ступень к другой, но преданность не верит в разделение человека, она понимает его как единое целое, единое и неделимое существо. Преданность поглощает преданного полностью до самого дна.

Духовная дисциплина имеет разное разделение и подразделение. Одна дисциплина разделяет человека на семь тел, другая разделяет его на семь чакр или семь центров. Разные дисциплины имеют разный способ разделений и подразделений, но преданность отвергает все разделения вообще и принимает человека в его тотальности. Преданность призывает тотальность человека. Преданность знает только одно: воспоминание. Вы не можете вспомнить какую-то вещь, разделенную на части. Либо вы ее помните целиком, либо вы не будете помнить о ней. Вы не можете помнить о себе разделенным на части. Частично человек, частично Бог. Если вы будете помнить, ваше воспоминание будет целостным. Процесс воспоминания внезапный и целостный, он не может быть разделен на части и не может быть постепенным. Это происходит одним махом, мгновенно. Воспоминание — это взрыв. Дисциплина имеет последовательность, преданность не имеет. Например, вам нужно вспомнить имя, которое вы когда-то забыли. Вам это очень нужно, но вы не можете его вспомнить. Имя настолько знакомо вам, и вы удивляетесь. Вы одновременно понимаете, что вы знаете это имя, и вместе с тем вы не можете его вспомнить. Вы находитесь в состоянии запутанности и озадаченности. Вы знаете, что вы знаете, и, тем не менее, вам не удается вспомнить. Вы полностью забыли это имя на какое-то мгновение. Само слово «забывчивость» говорит о том, что вы забыли что-то, что когда-то знали. Вы осознаете, что на каком-то глубоком уровне вашего подсознания вы знаете об этом и, тем не менее, вам не удается вывести эту информацию в сознательный ум, поэтому вам приходится строить мост между этими двумя частями вашего ума. Что же делать?

Вы пытаетесь использовать разные способы для того, чтобы вспомнить это когда-то знакомое имя, которое вам сейчас так необходимо, вы напрягаете свой ум, вы чешете голову, вы закрываете глаза и сводите брови, и, тем не менее, вы упускаете. Ничто не действует. Чем больше вы напрягаете себя, тем больше трудностей вы испытываете для того, чтобы вспомнить это имя. Чем больше вы пытаетесь, тем более напряженными вы становитесь, и это напряжение становится другим препятствием между вами и вашим умом. Напряженный ум разделяется на части, спокойный ум собирает себя воедино и становится снова целостным. Ваши трудности в том, что вы еще больше напрягаете ум для того, чтобы вспомнить имя, и чем больше вы его напрягаете, тем меньше вы способны вспомнить его. Ваша часть ума пытается очень напряженно вспомнить это имя, а другая часть одновременно беспокоится и проклинает себя из-за того, что неспособна на это. Это два вида деятельности, которые противоположны друг другу. Вы испытываете насыщенность, вы так устали из-за того, что не можете вспомнить. Вы просто парализованы. И это также наносит удар по вашей уверенности, вере в себя. Потом вдруг приходит какой-то друг, и вы говорите ему о ваших трудностях, и он говорит вам бросить все это, и он занимает вас беседой, которая не имеет никакого отношения к этому имени и к вашим попыткам вспомнить. Вы берете две сигареты, вытаскиваете их из пачки, закуриваете вместе со своим другом и говорите о том, о сем, и вы полностью забываете о своих беспокойствах, которые относятся к этому имени, к тому, что вы не можете вспомнить, и происходит удивительное. Внезапно имя выплывает в ваше сознание, и вы снова его вспоминаете.

Что случилось? Как произошло то, что вы вспомнили его внезапно в состоянии расслабления? Причина очень проста. Как только вы перестали напрягаться в попытках вспомнить имя, напряжение, которое вызвано тем, что противоположные части ума действуют в разных направлениях, исчезает, и вы входите в состояние расслабленности. Перед тем как ваш ум расслабился, он был разделен на две части. Одна часть помнила это имя, а другая часть хотела вспомнить это имя, и они боролись друг с другом, и это напряжение исчезло, когда ваш ум отодвинулся от поисков имени и обратился на беседу с вашим другом. Сигареты добавили расслабления, и это имя выскочило на поверхность. То, что вам не удалось вспомнить посредством усилий, пришло к вам без усилий, и когда это пришло, это имя пришло целиком.

Я сказал, что это иллюстрирует действие нашей обычной памяти. Память — это деятельность ума, которая разделена на две части. Одна часть называется сознательным умом, а другая часть называется бессознательным умом, и достаточно интересно то, что сознание и бессознательное прикладывают свою руку к тому, как действует наша память. Мы используем сознательный ум в ежедневной деятельности, и он служит нам двадцать четыре часа в сутки, и бессознательность ума используется временами, используется тогда, когда мы нуждаемся в ней. Сознательная часть — это светлая часть нашего ума, в то время как бессознательная часть — это часть, которая погружена во тьму. Память, о которой я говорил, лежит спрятанная в бессознательном уме, а сознательная часть пытается вспомнить. Сознательная часть ума борется с бессознательной частью, и до тех пор, пока эта борьба продолжается, вы не можете ничего вспомнить. Воспоминание возможно только тогда, когда борьба прекращается и две противоборствующие части ума соединяются вместе, тогда то, что стояло у двери бессознательного и то, что давало вам импульсы, из-за которых вы понимали, что знаете это, вдруг растворяется в сознании, и вы получаете это. Воспоминание божественного, или то, что мы называем самовоспоминанием, идет еще глубже, чем бессознательное, потому что божественное спрятано не в бессознательном, но выше его.

Есть еще другая часть ума, которая называется коллективным бессознательным. Попытаемся понять это по-другому. Как я уже говорил, сознательная часть — это поверхностная часть ума, которая освещена, и за ней лежит бессознательная часть ума, которая погружена во тьму. Еще ниже, в бессознательной части, лежит коллективное бессознательное, а на самом дне лежит космическое бессознательное. Это ум всей Вселенной, тотальный ум, вселенский ум. Воспоминание о Боге или самовоспоминание происходит на уровне космического ума, и это есть высшая сознательность. Бог, или ваша истинная природа, познается тогда, когда мы становимся полностью интегрированными не только в сознании, но и в коллективном уме, и также в космическом сознании, а космическое сознание — это высшее сознание. Быть в соприкосновении с космическим умом — это то, что мы называем высоким соприкосновением.