Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пациенты, проходящие курс лечения того, что они считают чисто физической болезнью, не очень-то любят, когда врач упоминает о возможном присутствии психологического компонента. Кельда в этом отношении не отличалась от других. В ходе первых трех сеансов она то и дело активно выражала неприятие этой идеи, и я уже приготовился к тому, что так будет продолжаться и дальше. Мне не понадобилось много времени, чтобы уяснить: поколебать ее уверенность не так-то просто.
Единственной темой, помимо физических болей Кельды, которую мы обсуждали при первых встречах, была история Розы Алиха. Имя девочки было мне хорошо знакомо, потому что ее похищение и спасение широко освещались в свое время в средствах массовой информации. Несколько лет назад Кельда спасла Розу, вступив в перестрелку с ее похитителем, и драматическая развязка той истории привлекла внимание всего штата.
По какой-то не исследованной до сих пор причине люди склонны скорее забывать имена героев, чем имена жертв и злодеев. Но с Кельдой Джеймс все вышло иначе. Думаю, не менее половины Денвера до сих пор идентифицировали ее со спасителем Розы Алиха.
Так что в штате Колорадо за Кельдой прочно закрепилась репутация героини.
Неудивительно было и то, что ее собственное мнение о себе не совпадало с общепринятым.
— Я не героиня. Я всего лишь обычный человек, которому посчастливилось спасти маленькую девочку. Иногда я даже не уверена, что меня можно назвать обычным человеком.
— Почему? — спросил я.
— Мне очень жаль, что в тот день все получилось так, как получилось. Жаль, что погиб тот парень. Если бы это было возможно, я бы сделала все по-другому.
— Как по-другому?
— Я бы сделала так, чтобы он не умер, — не моргнув глазом ответила она.
Мне удалось изобразить недоумение.
Кельда не мигая смотрела прямо перед собой.
Я очень хотел услышать продолжение и, если чему и научился за годы практики, так это умению заткнуться в нужную минуту. Сейчас был как раз такой случай.
Ее молчание длилось несколько секунд.
— Страдания Розы не закончились. Возможно, ей придется страдать до самого конца. То же и родители. Их боль не утихнет никогда. Почему же то чудовище должно покоиться с миром?
«О!»
Возможность психологической связи представлялась очень соблазнительной, но я напомнил себе, что боли в ногах появились у Кельды задолго до того, как она спасла Розу Алиха. Какая уж тут связь, верно?
К тому же я был почти уверен в другом.
— А вы?
— Что?
— Вы ведь тоже все еще страдаете?
Она моргнула и отвела глаза.
— Дело не во мне.
— Нет? Разве?
Кельда вроде бы покачала головой, но жест получился настолько сдержанным, что полной уверенности у меня не было. В тот момент мне показалось, что она словно бросает мне вызов, предлагает покопаться в чужой душе, и, признаюсь, желание взяться за лопату и врубиться в слежавшуюся грязь едва не подтолкнуло меня к действию.
И все же я не сделал шаг вперед. На мой взгляд, связь между нами, между психотерапевтом и пациентом, еще не стала достаточно прочной.
Было ли мое решение свидетельством профессиональной прозорливости? Или проявлением клинической трусости?
Когда в тот день Кельда вышла из моего кабинета, я сказал себе, что жюри еще совещается.
Как оказалось впоследствии, это было не последнее из моих неверных суждений в отношении Кельды Джеймс.
* * *
Первые слова, которыми встретила меня в приемной Кельда на следующий после моего столкновения с пуделем день, прозвучали так:
— О Господи, Алан! Что у вас с рукой?
Я отделался уже ставшим стандартным ответом.
— Споткнулся.
— Вам больно? Когда это случилось? Как…
— Случилось вчера. Немного побаливает, но я буду в порядке, когда привыкну к этому панцирю. Пойдемте в кабинет.
Через минуту Кельда уже сидела в кресле, сочувственно наблюдая за тем, как я устраиваюсь в своем.
— Можно отменить, перенести на другой день. Вам лучше пойти домой и отдохнуть. Представляю, как вы мучаетесь.
— Спасибо за заботу, но я вполне дееспособен.
Своим ответом я дал понять, что благодарен за сочувствие, но хотел бы перенести центр внимания на то, что привело ее сюда.
— Уверены? — Факт ее повышенного внимания к моей сломанной руке был столь же показателен, как и практически полное отсутствие такового со стороны Тома Клуна. — Что же все-таки произошло?
Я рассказал о том, как споткнулся о собаку. С каждым разом история звучала все глупее и глупее.
Кельда спросила, как чувствует себя пудель.
Я решил, что действовать надо тверже.
— Пудель не пострадал. Как вы?
Она вздохнула и переменила позу, одновременно, сама того не замечая, продолжая растирать ладонью бедро правой ноги.
— Вы попросили вспомнить, когда именно начались боли. Что происходило тогда в моей жизни.
— Да. — Вообще-то я не просил ее об этом, а лишь высказал предположение, что такое обращение в прошлое поможет вспомнить обстоятельства возникновения болей. То, как она трансформировала мое предложение, наводило на некоторые мысли.
— Так вы уверены, что у вас все в порядке.
Я подтвердил это еще раз.
— Думаю, они начались в то время, когда я была в Австралии, точнее, в Сиднее. Может быть, и раньше, но вероятнее, что как раз тогда. Я ведь уже рассказывала, как оказалась и что делала в Австралии, не так ли?
Я покачал головой.
— Страховая компания, в которой я работала после окончания колледжа, имела отделение в штате Новый Южный Уэльс. Одного из моих боссов, возглавлявшего бухгалтерский отдел, послали туда, чтобы расследовать случай предполагаемого мошенничества. Он попросил меня поехать вместе с ним.
Вообще-то я подозревала, что у него есть на меня кое-какие виды. Наверное, он рассчитывал, что я соглашусь спать с ним. Я только что закончила колледж, мне было двадцать четыре года, и я подумала, а почему бы и нет? Это же такая прекрасная возможность посмотреть мир. Короче, мы вылетели в Сидней, и все закончилось тем, что я провела там почти шесть месяцев. Австралия — прекрасная страна. И время было потрясающее. К тому же я набралась там опыта. Это был один из самых замечательных периодов в моей жизни.
Тон,
