Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дневник Джонс. Помните, я упоминала о нем? Он был среди ее вещей, которые мы нашли на Мауи.
— Да, помню, — сказал я.
— Несколько лет назад мне представилась возможность прочитать его.
— Да, — сказал я.
«Держу пари, чтение не самое веселое».
— Ее кто-то преследовал. Потому-то Джонс и улетела на Гавайи. Чтобы спастись от него.
«Психически больная женщина пишет в дневнике, что ее преследуют, — подумал я. — И что тут удивительного?»
Голод и усталость лишь усиливали раздражение. Подождав секунд десять, я не выдержал.
— Вот что, Кельда, сокращенный вариант не пройдет. Прежде чем решать, чем вам можно помочь, я должен знать, что происходит.
Она отвела глаза в сторону, потом снова посмотрела на меня:
— Хорошо, я расскажу. Тот парень, с которым она познакомилась и начала встречаться после моего отъезда в Австралию, угрожал ей. В дневнике Джонс назвала его имя — Том Клун.
Вот оно что!..
— Едва Джонс стала встречаться с ним, как в газетах появились сообщения о его причастности к убийству Айви Кэмпбелл.
«Вот когда она испугалась, — подумал я. — Испугалась по-настоящему».
— Не знаю, что случилось дальше, — продолжала Кельда, — но Джонс убедила себя в том, что он выбрал ее на роль следующей жертвы. Она чувствовала, что попала в ловушку. Через неделю или около того ей предложили улететь на Гавайи и вступить в кооператив художников. То, что Джонс согласилась сесть в самолет и отправиться на край света, доказывает, до какой степени она была напугана.
— Однако он нашел ее и там?
— Да. Неизвестно как, но нашел. И последовал за ней на Мауи.
— Это все было в ее дневнике?
— Да. И он сказал, что, когда смотрит на нее, ему хочется танцевать. — Кельда вздохнула.
Я уже слышал эту фразу. Слышал от Тома, когда он рассказывал об Айви Кэмпбелл. Или от самой Кельды? Я не помнил точно, но был уверен, что она употребила это выражение не случайно.
— Он так сказал? Это важно?
— Для меня — да.
— Продолжайте.
— Что?
Я ждал. Годо[776] не приходил.
— И вы думаете, что это он убил вашу подругу? Что именно Том Клун столкнул Джонс со скалы?
— Я постоянно думаю о том, как это случилось. Иногда мне кажется, что он столкнул ее. В прямом смысле. Иногда — что прилетел туда и напугал ее до смерти. То есть столкнул ее фигурально. В любом случае…
Самое время устроить проверку на реальность.
— Почему, Кельда? — мягко спросил я. — Почему он это сделал?
— Ну, это же ясно. Она порвала с ним. Сбежала от него. Бросила его. Примерно то же самое случилось и с Айви Кэмпбелл.
Не совсем. Если мне не изменяла память, то как раз Том порвал с Айви, а не она с ним. Но я знал, что оспаривать факты, не соглашаться с Кельдой было бы неправильно. Дело ведь не в фактах.
— Вот, значит, как? Она порвала с ним?
Я хотел, чтобы Кельда услышала сомнение и сама поняла, насколько слаб предполагаемый ею мотив для убийства.
— Да.
— И вы полагаете, что он отправился на Гавайи… — Я не закончил предложение, заменив слова выразительным жестом здоровой руки. — И… вы считаете его виновным в ее смерти?
— Это не важно.
«Не важно? Что она хочет этим сказать?» Но я все же кивнул.
— Любопытное совпадение.
— Какое?
— Мне кажется странным, что спустя много лет именно вы помогли ему выйти из тюрьмы и спасли от наказания за первое убийство. Спасли того самого человека, который угрожал вашей подруге и стал причиной ее гибели.
— Да, — согласилась Кельда, твердо глядя мне в глаза. — Любопытное совпадение.
— И какова же моя роль?
Сам я уже ответил на этот вопрос. Вероятно, мне отвели роль благодушного и на все готового дурачка. Что мне нравилось в моем друге Сэме Парди, так это то, что он никогда не лапал меня за задницу, когда нацеливался на мой бумажник. Он сразу лез за бумажником.
Кельда действовала не столь откровенно. Она соблазняла меня историей о Томе Клуне и дневнике своей подруги Джонс. Она жарко дышала мне в ухо. Но на самом деле хотела всего лишь влезть в мои файлы.
— О чем вы говорите?
— Это ведь вы, Кельда, направили Тома ко мне. Почему? Если он, по-вашему, виновен в смерти вашей подруги, зачем вам понадобилось направлять его ко мне?
— Я плохо помню, как это произошло. Он спросил, знаю ли я какого-нибудь психотерапевта, и я просто назвала первое пришедшее на ум имя. Мне очень жаль, что так получилось. Поверьте, очень жаль.
— Думаете, все так просто? Думаете, меня устраивает такое объяснение? Вы назвали первое пришедшее на ум имя?
— Да, — с вызовом ответила она. — Так все и было.
Мне показалось, что ей не очень хочется рассматривать альтернативные версии того, как это было, хотя я мог бы, не напрягаясь, предложить по крайней мере парочку.
— А мне кажется, что вы хотели впутать меня в это дело.
Я решил, что легкая конфронтация в данном случае не помешает.
— С какой стати? Зачем мне это нужно?
Сказать мне было нечего, поэтому я промолчал. Иногда, когда своего ума не хватает, приходится рассчитывать на чужой.
— Хотите знать, в чем ваша роль, Алан? Вы можете сказать, где я могу найти его. Вот в чем ваша роль.
— Ему грозит опасность? — спросил я.
Если бы она сказала, что да, и если бы я счел эту опасность достаточно серьезной, ситуация изменилась бы коренным образом. Правила, требующие соблюдения конфиденциальности, перестали бы действовать. Несомненно, Кельда, агент ФБР, тоже знала об этом. Мне нужен был ее ответ, но я постарался не проявлять свой интерес.
— Давайте скажем так, я обеспокоена. Очень сильно. Этого достаточно?
— Это беспокойство личного плана или профессионального?
— Не будем уточнять.
Впервые за последние несколько дней я почувствовал глухую, ноющую боль в месте перелома. Я сжал пальцы, но боль осталась.
Кельда в отчаянии тряхнула головой.
— Вы мне не скажете, да? Я напрасно теряю здесь время.
— Вы исходите из предположения, что мне что-то известно. Однако наш разговор лишь убедил меня в том, что мне известно гораздо меньше, чем всем остальным.
— И в этом вся проблема? Вы огорчены тем, что не все делятся с вами своими секретами? Как мелко.
Неужели она права? Я надеялся, что нет.
— Мне очень жаль, если вы действительно так считаете.
Она зажмурилась. Я заметил, как напряглись ее скулы.
— Просто скажите, где
