Страна призраков - Патрик Ли

– Боже, – прошептал Трэвис, внезапно осознав, сколь заманчивым могло показаться кое-кому применение подобной технологии. Танковое сражение или морской бой гораздо проще выиграть, если противник вдруг слетает с катушек.

– И такие системы действительно создавались? – спросила Пэйдж.

– Были попытки. Этим занимались и мы, и англичане, и русские. Рабочие частоты найти не так уж и сложно. Удалось даже повысить эффективность амплитудной модуляции или, к примеру, быстрой осцилляции между волнами. Жуткая штука. Даже у испытуемых, осведомленных о том, что с ними происходит, и подвергавшихся воздействию КНЧ-волн в течение часа, не более, наблюдались крайне тяжелые реакции. Страшное оружие. Однако же две проблемы так и не удалось разрешить: КНЧ-передатчики нельзя было ни переместить, ни перенаправить. – Он кивнул Бетани. – Как вы и сказали, они просто громадные. Это вам не какая-то тарелка, которую можно навести на любую цель. Это прямолинейная антенна в десятки миль длиной. В сущности, вы получаете зону поражения лишь вокруг источника сигнала, так что пока вы не убедите противника выстроиться в нужном месте, такое оружие вам ничем не поможет. Диапазон его использования нас как раз и интересовал. Годах в шестидесятых-семидесятых мы плотно занимались проработкой этого вопроса, пытаясь сделать КНЧ селективными, направленными. Потратили на это с полтриллиона долларов. Уверен, что и другие страны этим занимались. Но в какой-то момент, когда не получаешь результата, приходится прикрывать лавочку. Есть ведь и другие вещи, на которые можно потратить оборонный бюджет.

Посмотрев за окно, он нахмурился и обвел всех троих долгим взглядом.

– В общем, когда в восемьдесят шестом году Одра Нэш пришла к нам и сказала, что у нее есть идея насчет того, как передавать КНЧ-волны при помощи спутников, мы, естественно, не могли оставить это без внимания. Будь кто-то другой – тем более недавний студент, – комитет даже не стал бы собираться. Но за мисс Нэш говорила ее репутация – ее работы уже тогда легли в основу проектирования спутников связи следующего поколения. Она была чертовски умна и разбиралась в данном вопросе как никто другой. Все, чего она хотела от нас, это доступа к результатам всех многолетних исследований КНЧ-волн, исходных данных экспериментов по наведению и фокусированию. Возражений ни у кого не возникло. Во-первых, данные эти были не такими уж и секретными. Всего лишь подробный список того, что не сработало. Тем странам, которые теоретически захотели бы его украсть, не пришлось бы даже стараться: подобные данные, основанные на собственных неудачах, были уже у всех. Во-вторых, мы решили, что у нее может что-то получиться. Повторяю, она была необычайно умна, имела блестящую репутацию и к тому же смотрела на проблему свежим взглядом. Ее концепция определенно отличалась от прочих. Ничего подобного мы еще не опробовали.

– Но как все это могло сработать? – спросила Бетани. – Исходя из одних лишь основ физики, я с уверенностью могу заявить, что передача КНЧ-сигнала при помощи спутника невозможна. Для осуществления контроля за генерируемыми им волнами передатчик должен быть достаточно большим, а КНЧ-волны – просто огромны. Сотни миль в длину.

Гарнер кивнул:

– У нее родилась радикальная идея. Не могу сказать, что я уловил все детали, но в основе лежало следующее. КНЧ-волны возникают естественным путем в земной атмосфере. Их может породить как солнце, так, скажем, и разряд молнии. Происходит это, конечно, хаотически. Одни помехи, никакого сигнала. И если даже удается найти те частоты, что воздействуют на людей, они тонут в этих помехах, и ничего не возникает. Одра Нэш полагала, что спутник, передающий гораздо более короткие волны и с меньшей погрешностью, сможет нейтрализовать некоторые частоты естественных КНЧ-волн в заданном целевом районе. Даст нам возможность самим выбирать, какие волны нейтрализовать… а какие оставить нетронутыми. – Он посмотрел на Бетани. – Так что вы правы. Спутник не может передавать КНЧ-волну, но теоретически он мог бы свести ее на нет там, где она рождается естественным образом, и уничтожить все ненужное. А стало быть, подобными волнами можно воздействовать и на людей. С точным наведением на цель. Каковой могут стать несколько кварталов. Или целый город. Или даже гораздо, гораздо более обширная территория.

Никто не произнес ни слова. Все ждали.

– Одним словом, мы дали ей добро, – сказал Гарнер. – Предоставили доступ ко всему, что имели, и она с головой ушла в работу. Жила ею и дышала. Спустя полгода вновь предстала перед комитетом. С проектом.

– И кто-нибудь претворил его в жизнь? – спросила Пэйдж.

– Нет.

Пэйдж недоуменно посмотрела на него.

– Почему нет?

– Потому что шансов на успех по-прежнему было немного. Даже имея хороший проект, приходится во многом действовать наугад, методом проб и ошибок, отрабатывать детали. Дело это всегда затратное, даже если модифицируешь «Хаммер». Учитывая, что дело касается спутника, можно спокойно добавлять еще пару нулей.

– Полноте, – возразил Трэвис. – Одни только колпаки на бомбардировщиках «Стелс» стоят, наверное, по миллиону за штуку. С каких это пор Пентагон пугают такие мелочи?

Гарнер улыбнулся.

– Есть еще одна причина, еще менее правдоподобная. – Он запнулся, не зная, как лучше выразить свою мысль. – Дело вот в чем. В самом начале, когда все ломали голову, придумывая простейший способ использования этой технологии в военных целях, первостепенную роль играл фактор времени. Сделать раньше других. Это имеет смысл, когда считаешь, что есть некое, совершенно очевидное решение, к которому рано или поздно придут все. Но идея Одры была совсем иного рода. Ясности в ней не было никакой, все сплошной туман, и основывалась она на знаниях, которыми, кроме нее, никто не обладал. Вполне могло случиться, что никто в мире никогда бы до этого и не додумался. Но зато все с радостью скопировали бы наш проект, приступи мы к его воплощению. Знаете ведь, что говорят об атомном джинне, вырвавшемся из бутылки в сорок пятом. Мол, не выпусти мы его – он ни у кого бы и не появился. Я так не думаю. Деление атомного ядра – не какая-то исключительная концепция. А спутниковая программа Одры таковой была. Вот мы и подумали: а стоит ли за нее браться? Стоит ли подталкивать мир в эпоху, определяемую чем-то не вполне ясным? В общем, мы наложили вето. Убрали проект под сукно. Одра все поняла, хотя, уверен, и была разочарована. После этого она над тем проектом уже не работала. Ушла из Гарварда, защитила другую докторскую – по философии, работала волонтером при различных гуманитарных миссиях. Вышла замуж за Финна. Я не слышал о ней вплоть до девяносто пятого года, когда разразился тот небольшой скандал со статьей, которую эти двое попытались опубликовать.

Пэйдж вскинула голову:

– Вы её видели?

Гарнер покачал головой:

– Её пустили в шредер и сожгли, прежде чем она успел разойтись. Хотя я и догадываюсь, о чем шла речь. Да и вы теперь тоже.

Трэвис задумался. Если внести новую информацию в контекст того, чем занимались Финн и Одра в 1995-м, после возвращения из Руанды, где сгорели все их надежды, мечты и иллюзии…

– Вот черт! – пробормотал он. – Они хотели испытать эту спутниковую технологию в местах вроде Руанды. Ведь так, да? Это вполне возможно, если знать, как она влияет на людей, и уметь контролировать процесс. Определить в качестве мишени целый регион, подвергнуть минимальному воздействию, такому, которое создает эффект легкого кайфа, эйфории, чего угодно, лишь бы все успокоить до тех пор, пока… что?.. придут какие-нибудь миротворческие силы и возьмут все под свой контроль? Конечно, КНЧ-волны могут подействовать и на миротворцев, но, возможно, при соответствующей предварительной подготовке…

Он умолк, прикидывая возможные последствия подобных действий.

Гарнер кивнул:

– Я тогда пришел к такому же заключению. Один к одному. Уверен, детали того, как это работает, они завуалировали – раскрыть их было бы предательством, – но, да, полагаю, они предлагали нечто очень близкое к тому, о чем вы говорите.

Трэвис снова посмотрел на Пэйдж и Бетани. Думают ли они о том же, что и он? Наверное, да.

– А идея-то не такая уж плохая, – сказал он.

Гарнер опять улыбнулся:

– Да, неплохая. Неплохая, если только все ваши действия направлены на то, чтобы остановить геноцид. Но как долго это могло продолжаться? А потом посмотрите на все с точки зрения правозащитников. Глазами тех, кто отстаивает право на неприкосновенность частной жизни. Мировая супердержава, использующая спутники для воздействия на человеческий разум… Стоит ли удивляться, что отец Одры испугался за свою карьеру, когда услышал о планах дочери? Какой политик захочет, чтобы его имя связывали с чем-то подобным?

– Стало быть, вот как обстоит дело. – Пэйдж обвела взглядом присутствующих, будто удивляясь тому, как легко нашелся ответ. – Это и есть «Умбра». Сейчас, по всей видимости, технология уже существует, и через несколько месяцев с ней что-то пойдет не так. Результат – катастрофа.