МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник: рассказы, повести - Виктор Дьяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Добрый вечер, Николай Степанович!
"Фу ты, как привидения вынырнули, чуть не сбили... И охота им комаров кормить..."- своей последней мысли старик улыбнулся.- "Эх, действительно, старый уже совсем стал... голову-то как заломило, давление, что ли скачет... Нет, зря на атаманство согласился, надо было самоотвод брать, не по силам будет эта шапка мономахова, в могилу, как пить дать, раньше срока сведёт."
На площади перед зданием сельсовета, увенчанным поникшим в луче прожектора российским триколором, старик остановился, вяло отмахиваясь от комаров. У него не было мысли заходить в сельсовет, в котором в такое позднее время и быть-то никого не могло... Но на втором этаже светились три окна. Этот свет подействовал, как команда, сигнал к действию. Старик сразу отбросил в подсознание муки-раздумья, колебания – свет в окнах будто осветил дальнейший путь. Если Он волею судьбы оказался здесь, в своём кабинете так поздно, то так тому и быть, решить всё прямо сейчас. Да, прямо сейчас и потом не мучиться всю ночь: с таким "грузом", пожалуй, и снотворное не поможет. Уговорить, настоять, если потребуется, пригрозить, а уж завтра... Там само покатится. Завтра проект решения составить и согласовать, а послезавтра и Сбор вечером в клубе собрать. Да не стоит тянуть, чем скорее, тем лучше... для всех. Может ещё успеют до холодов перебраться, и дети... дети не так уж много школы пропустят...
Женщина так и осталась сидеть после ухода гостя. Дети, стараясь ничем не беспокоить находящуюся в горестной отрешенности мать, тихо расположились рядом. Наконец, она сбросила оцепенение, нервно поднялась и прошла на кухню разогревать ужин. План действий всё яснее вызревал в её сознании: с утра телеграмму мужу, потом как можно быстрее оповестить всех приехавших с ними соплеменников, создать инициативную группу и к председателю сельсовета. "...Они же люди и мы люди, и если мы быстрее достигаем зажиточности, так что же нас гнать за это, не лучше ли поучиться, перенять... В чём мы виноваты?... Что у нас дружные семьи?... Что у них быть бедным не зазорно, а у нас позорно?..."
Привычное, обжитое ложе своей правды, в нём нет места для чужой, ведь своя такая ясная, логичная и убедительная.
ИРРЕАЛЬНЫЙ МИР
повесть
май 1975
В подъезд дома, где жили в основном управленцы и инженерно-технические работники крупного грозненского предприятия, походкой занятого человека вошёл представительный мужчина лет сорока пяти. На лестничной площадке первого этажа, давая ему дорогу, посторонились, стоявшие там, юноша и девушка. Они были совсем молоды: ей лет пятнадцать, ему... Он несколько старше, хотя возраст у чеченцев (а это был чеченец) определить трудно, ведь юноши на Кавказе мужают раньше своих европейских сверстников. На вид юноша смотрелся лет на двадцать, более того по фигуре это был настоящий атлет: среднего роста, очень широкоплечий, словно вросший в землю своими массивными, с небольшой кривизной ногами. То, что парень необычайно физически силён, ощущалось во всём: в могучей шее, в рельефе мышц на плечах и груди, прорисовывающихся даже через синюю "олимпийку". Со всей этой мощью как-то не гармонировало его лицо. Он уже начал бриться, но румянец и не потерявшие нежной округлости щёки указывали, что перед вами ещё мальчик, подросток - юноше исполнилось всего семнадцать лет. От девушки тоже веяло неестественной для большинства женщин силой и энергией. Но в отличие от юноши эта сила выражалась в лёгкости движений, гибкости, ловкости. Невысокая, но ладно скроенная, она, казалось, вот-вот оттолкнётся от земли своими стройными крепкими ногами, без усилия оторвётся от неё и, взмыв, полетит... По всему чувствовалось, что оба хорошо тренированные спортсмены.
Мужчина, взглянув на пару, не мог сдержать удивлённого возгласа:
- Таня!?...
Девушка, густо покраснев, смущённо отвела глаза – она пребывала в явном замешательстве.
- Ты... ты скоро домой придёшь?- мужчина, растерявшись не меньше девушки, смотрел на неё, одновременно не выпуская из поля зрения парня.
Тот, поняв, что перед ним отец девушки подчёркнуто вежливо поздоровался.
- Да пап, минут через пять,- с трудом переборола смущение Таня.
Скользнув напоследок недоброжелательным взглядом по мощной фигуре парня, мужчина поднялся на свой этаж.
- Тебе, наверное, сейчас попадёт?- озабоченно спросил юноша.
- Да нет... ничего,- в её голосе, тем не менее, чувствовалось беспокойство.
- Твой отец теперь и Ольге Николаевне всё расскажет... Хочешь, я поговорю с ними?
- Ой, что ты Адам... не надо,- теперь девушка выглядела почти испуганной.- К тому же мама знает, что ты меня провожаешь после тренировок.
- Ольга Николаевна знает!?- изумился Адам.- И она не против!?...
Алексей Григорьевич, отец Тани увиденным был просто ошарашен.
- Что это с тобой?- сразу определила его состояние жена.- На работе что-то случилось?
- Да нет... хотя на работе тоже... Да чёрт с ней с работой. У нас у самих Оля как бы чего не вышло. Ты знаешь, где сейчас наша дорогая дочь?- он спрашивал с саркастическими интонациями и выкатив как всегда в моменты наивысшего возбуждения глаза.
Ольга Николаевна невозмутимо ответила:
- Как где... скоро с тренировки должна вернуться.
- Так вот, она уже вернулась... Я сейчас её видел, она внизу, в подъезде стоит. Но не в этом дело. Она там не одна. И знаешь кто её ухажёр?
Против ожидания мужа Ольга Николаевна не выразила ни удивления, ни беспокойства.
- Снимай ботинки... ужин готов.
- Ты что, не поняла!?... Наша Таня стоит внизу с парнем и... Нет, я с ума сойду, такое в кошмарном сне не приснится... Она там с чеченцем, понимаешь!? Нет, надо кончать с этим спортом.
- Ты что так, прямо в ботинках будешь ужинать?- продолжала демонстрировать абсолютное спокойствие жена.
На этот раз Алексей Григорьевич взорвался:
- Ты что и в самом деле не понимаешь... или может, не веришь мне!?
- Не кричи,- поморщилась Ольга Николаевна,- просто я в курсе.
- В курсе!?...- Алексей Григорьевич с изумлением воззрился на супругу.- И ты что, не против!?
- Садись есть и успокойся... Я уже давно собиралась тебе всё рассказать, да как-то не получалось. То у тебя конец месяца, то квартала, то у меня в школе своя нервотрёпка...
- Погоди,- перебил Алексей Григорьевич,- что-то я тебя не пойму. Ты знаешь, что Таня связалась с чеченцем и мне ни-ни... Ей же всего пятнадцать, ей вообще о парнях думать рано, а тут чеченец? Ты что, товарищ педагог... спятила, или на тебя вся эта интернационалистская пропаганда вдруг подействовала?
- Ничего я не спятила... и к чеченцам отношусь не лучше тебя. Ты на своём заводе часто с ними сталкиваешься?... Ты ведь ведущий инженер и на своём уровне их почти не видишь, а я каждый день с их отпрысками, и ими самими дело имею. А это, сам знаешь, какая публика.
- Тогда я тебя совсем отказываюсь понимать,- вновь начал было изумляться Алексей Григорьевич, но жена не дала ему договорить, сама перейдя в "решительное наступление".
- Ты мне что обещал, когда тебя сюда назначали!?... Не помнишь!?... Два-три года, и тебя с распростёртыми объятиями возьмут в НИИ, или на кафедру в институт Губкина!... Разве не так!?... И что... что я спрашиваю!? Мы здесь уже шестой год... понимаешь шестой год в этом аду!
- Но ты же должна понимать,- попытался оправдаться Алексей Григорьевич.
- Что я должна понимать!? Это ты должен понимать, ты мужчина должен был всё предвидеть, а не я. Да, я не имела понятия, что такое Кавказ. Разве я могла подумать, что у нас в стране... Да ладно, о чём тут говорить,- Ольга Николаевна в сердцах махнула рукой и пошла из прихожей в комнату.
- Оля я... я тоже знал не больше твоего,- Алексей Григорьевич, на ходу одевая тапочки, поспешил вслед за женой.- Сама знаешь, ведь золотые горы сулили... Откуда я мог знать, что здесь творится на заводе, а уж про обстановку в городе... Ведь в России про это никто не знает, ведь никакой же информации... Да разве бы я согласился.
- А раз так, то мне не мешай, - Ольга Николаевна, круто повернувшись, в упор смотрела на мужа.- Ты можешь нашу дочь здесь защитить?
