Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встреча с отцом была суховатой. Иван Васильевич только сказал:
– Наконец-то вернулся!
Сын понял, что о Елене лучше сейчас не говорить, и пошел к своей старой бабушке – Марии Ярославовне.
– Миленькой мой! Вырос-то как! – Бабушка прижала его к груди, поглаживая густую шевелюру.
Ласки были долгие, затем последовал вопрос:
– Как съездил? Слышала я, что ты тамошнему королю пришелся по нраву.
– Слухи так быстро дошли? – удивился Иван Молодой.
– Батюшка твой, – Мария Ярославовна вздохнула, – все знает. Люди его там.
– Не знаю, но я ему, Казимиру, все сказал, что хотел. Бабушка… не могу я от тебя утаить одну тайну. Да ты не бойся, ничего страшного. Просто я там встретил… случайно… – Иван замялся, – …как те сказать… девушку… Елену, – наконец сказал он. – Она… дочка господаря Стефана.
– Ух ты! – вырвалось у Марии Ярославовны. – И что, она сильно те понравилась?
Иван опустил голову, а бабка продолжала:
– Ну что, подошла, видать, пора. Вот только как батюшка твой на это посмотрит? Он, я слышала, зол на Стефана. Он каких-то пушкарей, которые нашему князю надобны, у ся держит.
Иван улыбнулся:
– Я думаю, он их уже отпустил.
– Ох, хорошо бы! Но ты повремени. Если он их отпустил, приедут они в Москву, вот тогда с батюшкой и поговори. Или я сама с ним поговорю. Твоя женитьба – это, конечно, дело государственное, и женщинам в это встревать не след, но я все-таки государева мать как-никак. Так что батюшка твой и моего совета послушает.
– Ой, бабушка, – Иван упал на колени, – как я те благодарить буду!
Она поцеловала его в голову, потрепала волосы и, шутливо толкнув, сказала:
– Ступай, миленький. И обо всем, что мне рассказал, пока молчи.
Князь и на следующий день встретил сына не очень приветливо.
– Отдохнул с дороги, а теперь давай за дело. Вятка совсем обнаглела, – сказал он, указывая сыну на кресло против себя, – нам не хочет помогать. Они клятву хану дали. А сами что делают! Опять по Устюг ходили, пробовали взять Осиновец.
– Но ты же, князь, посылал на них Сабурова и Кутузова.
– Да. Но Сабурова я казнил. Он взял у них взятку. Кутузов тоже ничего им не сделал. Дважды писал им митрополит, чтоб они били мне челом, отпустили пленных, отдали все награбленное, урезонивал их, но с них как с гуся вода. Я послал туда воевод Щеню и Мороза. Вот думаю, ты бы им пособил. А?
– Хорошо, князь, я завтра же и отправлюсь.
От этих слов сына князь засиял.
– Молодец! Я дам те сотню своих людей, чтоб берегли тя дорогой.
Иван Младой прибыл к Щене и Морозу, когда те подошли к Хлынову. Войска только начали размещаться. По случаю прибытия Ивана Ивановича воеводы устроили небольшое пиршество. Вначале попарили его с дороги, потом пригласили к столу. Иван лишь прикоснулся к крепкой браге. Но поел он знатно и попросился с дороги на боковую. Воеводы проводили его до избенки, где жили старик со старухой. Он по-родственному их обнял, чем вызвал у них слезы радости. Они постелили ему на печи, сказав, что с дороги надо прогреть свои косточки.
– Ни одна хвороба к те, князь, не пристанет, – сказала бабка, подставляя скамью.
Иван не стал церемониться и полез наверх. Ему никогда не приходилось спать на печи. А утром сказал, что ему очень понравилось там спать. Покормили его крестьянской едой: пареной репой, поджаренной тыквой, вяленым мясом да свежим молоком с пахучим хлебом и медом. Иван был доволен от души. Он отвалил им десять рублей, но старые люди, встав на колени, умоляли юного князя взять деньги. Долго с ними говорить не пришлось. Прибежал, запыхавшись, Мороз:
– Вятичи прислали знатных людей. Пошли, князь! С ними те решать!
Их было несколько человек. Увидев вошедшего молодого паренька, которого сопровождали воеводы, они сразу поняли, кто это. Упав перед ним на колени, они стали бить челом и просить, чтобы их рати не воевали земли вятские:
– Мы великому князю челом бьем, покоряемся его воле, дань дадим и службу сослужим.
После их слов воеводы посмотрели на молодого князя: «Что он ответит, как покажет себя?» Он же отвечал:
– Целуйте крест великому князю от мала до велика, а изменников и крамольников выдайте головами, – и посмотрел на Щеню.
Тот назвал фамилии:
– Иван Аникиев, Пахом Лазарев, Палк Богодайщиков.
Бояре переглянулись меж собой и посмотрели на старого Елоня. Тот привстал, поклонился Ивану:
– Дай нам, князь, сроку до завтра. Мы это слово скажем всей земле Вятской.
– Хорошо! – ответил Иван. – Мы до завтра подождем. Но… не дольше. Ступайте.
Они, поклонившись, потянулись за Елонем.
Но назавтра попросили еще один день. Щеня было заартачился:
– Зачем ждать? Они, видать, от татар помощи ждут. А мы тут…
– А ты, – Иван посмотрел на Щеня, – следаков пошли.
– Да послал я, – нехотя ответил тот. – Пока… молчат.
Прибывший от вятичей посланец попросил еще подождать – до завтра. Но получил отказ.
Щеня, не дожидаясь, когда появится Иван Младой, приказал готовиться к приступу. На высокое место вытащили пушки, вырубая лес для их разворота. Начали запасаться смолой и берестой. Иван, немного замешкавшись со стариками, увидел, как разворачивается подготовка к штурму, хлопнул дружески Щеню по плечу.
– Молодец, воевода!
Суровое лицо воина слегка просветлело.
– Как расставите пушки, разом и громыхните, – сказал Иван.
Щеня довольно закивал головой. И они громыхнули.
В городе тотчас поднялась паника. А через некоторое время ворота распахнулись, и в окружении толпы вятичей изменников привели связанными. Их тут же бросили на телеги и повезли в Москву. А вступивший в Вятку Иван с воеводами взялись наводить порядок. Почти всех именитых и их чад посадили на повозки и отправили по городам Московии. Купцов отправили в Дмитров. Многим дали земли, чтобы хозяйничали, приносили пользу.
Прибывших в Москву троих изменников Иван Васильевич велел бить кнутом, а потом казнить. Для устрашения других. Пусть знают предатели, что пощады им не будет. Действиями Ивана Младого великий князь остался доволен. Он понял, что княжество попадет в надежные руки. Когда сын вышел от отца, глядя на дверь, которую тот только что закрыл за собой, подумал: «А ведь острый глаз у Казимира! Сразу понял Ивана. Не я, грешный. Надо было чужому увидеть».
Глава 16
А Рим начал волноваться. Долгожданное сообщение из Москвы все
