Твой дядя Миша - Георгий Мдивани

Толстуха (испуганно кричит). Карлос!!!

Аманда (продолжая наступать). Знаете что? Я сейчас вас зарежу… И ваш Карлос не посмеет подойти ко мне, чтобы спасти свою супругу… Я и его убью! Видите, как он дрожит?

Толстуха (вопит). По-мо-ги-те!

Тереза. Аманда!

Аманда (вдруг необычайно спокойно). Не бойтесь, Тереза! Я ее не трону… (Бросает нож.) Это я так… Сколько разных людей живет на свете! Одни вон там!., дерутся… (Поворачивается к толстяку.) Слышите, как стреляют? Там умирают люди… А мы с вами кто? Мы — грязь! Пыль! Навоз!

Стрельба усиливается.

Дайте монету, Тереза!

Тереза. Зачем вам монета?

Аманда. Дайте монету!

Тереза дает Аманде монету. Аманда поднимается вверх по лестнице.

Тереза. Куда вы? Куда? Вы с ума сошли!

Аманда поднимается вверх и скрывается в проеме. Слышен звук опускаемой в музыкальный ящик монеты. И заиграла веселая, бравурная музыка. Несется песня. Уже не слышно стрельбы — только музыка, бравурная музыка.

Толстяк. Она… эта Аманда… храбрая девушка!

Аманда появляется в проеме и спускается по лестнице. Музыку перекрывает радостный крик Антонио: «Ранили! Ранили! Меня ранили…»

Тереза (срывается с места, бросается вверх по лестнице). Антонио! Сынок!

Сверху появляется полный восторга Антонио. Он держится рукой за правую ногу и прихрамывает.

Антонио (радостно кричит). Мама! Меня ранили! По-настоящему ранили!

Тереза (бросается к сыну, обнимает его, усаживает на ступеньки). Глупый ты мой! Чего ты радуешься? (Обнимает, целует сына, затем осторожно, боясь причинить ему боль, стаскивает с него брюки.) Ах ты, чертенок! Сумасшедший чертенок!

Антонио (оставшись в одних трусах, возбужденный). Вот… сюда попали… Сюда… Видишь?

Тереза (стараясь подбодрить сына, сама еле сдерживает слезы). Господи, царапина!.. Дурачок ты мой! Зачем ты лез в это пекло?.. Только тебя там не хватало! (И сердито ударяет его по плечу.) Я тебе покажу! (Потом смягчившись, целует, гладит, как маленького.) Кто тебя просил ввязываться? Там ведь одни взрослые, а ты?.. (Нервно смеется.) Хотя ты у меня уже мужчина! Ха-ха-ха! Мужчина! (Неожиданно сердито.) Не дрыгай ногами!.. «Мужчина»! Аманда, помогите! Там в ящике бинты…

Аманда (бросается к ящику, вытаскивает бинты, подбегает к Антонио и Терезе; опускаясь на колени). Больно?

Антонио. Конечно, больно… но… это неважно… А какой там бой, мама! Я видел, как они ползли… Их много… очень много! В десантных костюмах… Сеньор Эдлай дал мне свой пистолет! И я стрелял!

Аманда (обхватив голову Антонио). Молодец, Антонио! Ты уже настоящий мужчина!

Тереза (лихорадочно перевязывая сына). «Мужчина»! Молокосос! Нос еще не умеет вытирать как следует, а лезет в бой!

Аманда. Герой! Настоящий герой! Первый раненый!

Антонио. Какой там первый… Там столько раненых! Столько убитых!

Тереза (резко). Не двигайся! Не размахивай руками — мешаешь! (Шлепает его по спине.)

Антонио (вскрикнул). Ай! Больно!

Тереза. Больно?.. Я тебе покажу, больно… (Целует сына в голову.) Ах ты, мой мальчик! Мой хороший!.. Больно… конечно, больно… (Снова шлепает его.) Зачем ты лез туда?

Аманда. Неужели так по всей Кубе? Неужели везде бои?

Антонио (корчась от боли). Почему не работает радио?

Тереза. Не твое дело!

Аманда. Может быть, в приемник попала пуля?

Антонио. Давайте сюда! Я исправлю…

Тереза (перевязывая Антонио). Лежи! Не двигайся!

Толстуха. А что? Может быть, Антонио и в самом деле исправит приемник… и не будет думать о своей ране…

Аманда. Я принесу приемник. (Вскакивает и бежит вверх по лестнице.)

Тереза. Не надо, Аманда! Там свистят пули… Вас могут убить…

Аманда. Ничего… как-нибудь доберусь. (Уходит.)

Антонио (показывая пальцем вверх). В баре все стекла выбиты…

Толстуха (тяжело вздохнув). О боже мой!

Тереза. А ты Хосе видел?.. Виолету видел?..

Антонио. Нет, я Хосе и Виолету не видел… Я видел Марсело, мама! Марсело! Он командовал… и стрелял… Сначала из автомата, потом бросал гранаты… Потом опять командовал… Опять стрелял… Кричит: «Батальон, вперед!» А батальон?.. Откуда ж батальон!

Толстуха. Марсело — герой!

Антонио. Потом я видел, как дядя Эдуарте схватил кого-то за плечи… и швырнул в болото… А на него навалились три человека… Я хотел броситься на помощь Эдуарте, но… вдруг упал… ранили меня…

Аманда приносит радиоприемник.

Аманда. Здесь сбоку дыра от пули…

Антонио. Все лампы целы, контакт я исправлю…

Аманда (ставит на пол приемник). Ну, попробуй!

Антонио (начинает разбирать его). Лампы, кажется, целы…

Толстяк (с претензией, Терезе). Почему у вас нет подвала для продуктов?

Тереза. Подвал есть, сеньор Карлос… Но там воды по горло… Вы же знаете — берег рядом… Не советую вам лезть в подвал!

Толстяк (иронически). Вы думаете, здесь сейчас удобнее, чем в подвале для продуктов?…

Тереза. Здесь тоже подвал, сеньор… Правда, тот глубже… но там вода…

Антонио (не переставая возиться с приемником). Там можно утонуть, сеньор.

Толстуха (испуганно). Надо что-то предпринять.

Аманда (Терезе). Пусть они лезут в подвал.

Толстуха (Аманде, резко). Вас никто не спрашивает! Не вмешивайтесь!

Аманда (как бы про себя). Я могу еще раз взять нож в руки.

Толстяк (жене). Ты замолчишь наконец!

Антонио (продолжая возиться с приемником). Боже мой! До чего все стали нервные… Мама, дай пить!

Тереза (вынимает из холодильника бутылку с водой. Чувствуется, что она нервничает, ищет и не может найти штопор). Какой Хосе безалаберный… (Громко, нервно.) Вечно куда-нибудь запрячет штопор… На место не положит, а потом ищи! Ох, дети, дети! Мало я их шлепала!

Аманда. Что вы, сеньора Тереза! Хосе здесь и не было… Это мы с вами перенесли сюда посуду…

Тереза. Да… действительно мы! Нет, мой мальчик хороший! Не думайте, что я его ругаю… Хосе ведь не буфетчик… Он собирается в архитектурный институт… если… конечно… (Снова смотрит вверх, в сторону лестницы.) Если… конечно… эта война не затянется… Если… конечно, мы останемся в живых… (Решительно.) Но выбора нет! Либо мы все погибнем, либо мы их…

Толстуха. Какая глупость! Ведь можно договориться!

Антонио (с неожиданной резкостью). С кем договориться? С врагами Кубы? С врагами Фиделя Кастро? Вернуть им нашу землю? Наши дома? Заводы? Вы что, тетя… извините, сеньора, в своем уме?

Толстяк (жене). Дура ты! Не видишь — человек ранен… Он может сейчас любого убить…

Антонио. Убить?.. Мама, я могу убить?.. Что вы, сеньора! За что я должен вас убить?

Врываются Эдуарте и Родригес с автоматами в руках; Эдуарте взлохмаченный, без берета, в изорванной гимнастерке.

Он останавливается наверху, оглядывая присутствующих.

Тереза. Эдуарте!

Эдуарте (грозно). Чего вы тут расселись? Ступайте в подвал! Вниз! Скорее вниз!

Тереза. Эдуарте… детей моих не видел? Где Хосе? Где Виолета?

Эдуарте (на ходу). Я их не видел, Тереза! Там такое… Разве кого-нибудь узнаешь! (С этими словами он бегает вниз и вверх по лестнице, выбирая позицию для стрельбы.)

Тереза (удивленно). Что ты ищешь, Эдуарте?

Родригес. Отсюда будем вести бой, Тереза!

Толстуха. Отсюда?.. Бой?..

Эдуарте. Да, сеньора… Отсюда!

Тереза. Бой?.. Какая же это крепость? (Рассеянно озирается вокруг, к Эдуарте.) Не лучше ли с лодочной станции? Там каменный сарай…