Американский психопат - Брет Эллис

— Карибские острова — идеальное место для тех, кто не может взять целую неделю отпуска, но хочет как следует отдохнуть на выходные. Eastern Airlines создали «Клуб выходного дня», охватывающий почти все Карибские острова, а члены клуба путешествуют с большими скидками, что, разумеется, не имеет значения, но тем не менее, многие люди направляются…

КОНЦЕРТ

На концерте, куда нас затащил Керрутерс, все очень нервничают. Концерт проходит в Нью-Джерси, выступает ирландская группа U2, которая на прошлой неделе была на обложке журнала Time. Вообще-то билеты были куплены для группы японских клиентов, но те в последнюю минуту отменили поездку в Нью-Йорк, и Керрутерс уже не смог (во всяком случае, так он это представил нам) продать эти билеты в первом ряду. Так что мы едем в Нью-Джерси: Керрутерс и Кортни, Пол Оуэн и Эшли Кромвелл, Эвелин и я. Когда я узнал, что Пол Оуэн тоже идет, я позвонил Сесилии Вагнер, девушке Маркуса Холберстама, раз уж Оуэн так упорно путает меня с Маркусом, и хотя мое приглашение очень ее взволновало (я всегда подозревал, что она в меня влюблена), она не смогла составить мне компанию, потому что ей надо было идти на какой-то прием в честь премьеры нового британского мюзикла «Maggie!». Она что-то прощебетала насчет ланча на следующей неделе, и я сказал, что позвоню ей во вторник. Сегодня вечером я собирался поужинать с Эвелин, но мысль о том, что мне предстоит провести два часа с ней наедине, наполняет меня неизбывным ужасом, так что я ей звоню и нехотя объясняю, что планы изменились; она спрашивает, идет ли Тим Прайс, и когда я говорю, что нет, изображает мимолетное колебание перед тем, как милостиво согласиться. Я отменяю заказ на столик, который Джин сделала для нас в «H2O», новом ресторане Клайва Пауэлла в Челси, и ухожу из офиса пораньше, чтобы успеть забежать на аэробику перед концертом.

Девушкам не особенно нравится эта группа, и все три сообщили мне по секрету, что им не хочется никуда идти. Пока мы ехали в лимузине, Керрутерс пытается нас подбодрить, рассказывая о том, что Дональд Трамп — большой поклонник U2, а потом, уже совсем отчаявшись, добавляет, что Джон Гатфройнд[24] покупает все их альбомы. Мы открываем бутылку шампанского Cristal, потом — вторую. По телевизору передают пресс-конференцию Рейгана, но на экране — сплошные помехи, так что никто на него внимания не обращает, кроме меня. В сегодняшнем Шоу Патти Винтерс речь шла о жертвах нападений акул. Пол Оуэн назвал меня Маркусом четыре раза, а Эвелин, к моему несказанному облегчению, два раза — Сесилией, но Эвелин этого не замечает, потому что всю дорогу сверлит Кортни ненавидящим взглядом. Так что никто Оуэна не поправил, и, как я понимаю, уже не поправит. Я даже сам пару раз назвал Эвелин Сесилией, когда был уверен, что она меня не слышит. Керрутерс все твердил, как я замечательно выгляжу, и восхищался моим костюмом.

Мы с Эвелин одеты значительно лучше, чем все остальные. На мне пальто из овечьей шерсти, шерстяные брюки и пиджак, хлопчатобумажная рубашка, кашемировый свитер с V-образным вырезом и шелковый галстук, все — от Armani. На Эвелин— хлопчатобумажная блузка от Dolce&Gabbana, замшевые туфли от Yves Saint Laurent, кожаная юбка с набивным узором от Adrienne Landau и замшевый ремешок от Jill Stuart, колготки от Calvin Klein, хрустальные серьги от Frances Patiky Stein, а в руке — белая роза, которую я купил ей в корейской лавке перед тем, как за мной заехал лимузин Керрутерса. Керрутерс одет в спортивного покроя пальто из овечьей шерсти, кашемировый кардиган, твидовые брюки, хлопчатобумажную рубашку и шелковый галстук, все — от Hermes. («Как вульгарно», — прошептала Эвелин мне на ухо, и я молча согласился.) На Кортни — топ из трехслойной полупрозрачной органзы и длинная бархатная юбка-"рыбка", обшитая бархатной тесьмой, сережки с эмалью, от Jose and Maria Barrera, перчатки от Portolano и туфли от Gucci. Пол и Эшли, на мой взгляд, одеты слишком нарядно, а на ней, к тому же, темные очки, хотя окна у лимузина тонированы, а снаружи уже смеркается. У нее в руках — букет маргариток, которые ей преподнес Керрутерс, но Кортни вовсе не злится по этому поводу, потому что она занята другим — еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на Эвелин и не расцарапать ей все лицо, и я считаю (несмотря на то, что Эвелин выглядит потрясающе), что это очень даже неплохая идея. Я бы с удовольствием на это посмотрел. У Кортни чуть-чуть лучше фигура, зато сиськи красивее у Эвелин.

Концерт тянется уже минут двадцать. Я ненавижу живую музыку, но вокруг нас все стоят и одобрительно орут, стараясь, видимо, перекричать грохот, который обрушивается на нас из огромных усилителей. Единственное удовольствие, которое я получаю, — видеть, что Скотт и Анна Смайли сидят на десять рядов позади нас, — их места гораздо хуже, хотя стоят наверняка столько же. Керрутерс меняется местами с Эвелин, чтобы обсудить со мной какие-то деловые вопросы, но я не слышу ни слова и тоже меняюсь местами с Эвелин, чтобы поговорить с Кортни.

— Луис — идиот, — кричу я. — Он ничего не подозревает.

— Эдж в Armani, — кричит она, указывая на басиста.

— Это не Armani, — кричу я в ответ. — Это Emporio.

— Нет, — кричит она. — ArmaniАрмани.

— Приглушенные светло серые тона, а также темно-серые и синие. Четкие лацканы, неяркая клетка, горошек и полоска — вот Armani. Не Emporio, — кричу я, зажав уши руками. Меня раздражает, что она этого не знает и не отличает одно от другого. — Вот в чем разница. А который из них Ледж?

— Наверное, барабанщик, — кричит она. — По-моему, он. Но я не уверена. Я хочу курить. Где ты был вчера вечером? Если ты скажешь, что с Эвелин, то я тебя ударю.

— Барабанщик, вроде бы, не в Armani, — кричу я. — И не в Emporio. Совсем ничего не вижу.

— Я не знаю, который из них барабанщик, — кричит в ответ она.

— Спроси у Эшли, — предлагаю я.

— Эшли? — кричит она, перегибаясь через Пола и стуча Эшли по ноге. — Который из них Ледж?

Эшли что-то кричит ей в ответ, что я не слышу, потом Кортни опять поворачивается ко мне и пожимает плечами.

— Она говорит, ей не верится, что она в Нью-Джерси.

Керрутерс просит Кортни поменяться с ним местами. Она что-то ему выговаривает и кладет руку мне на бедро. Я напрягаю мышцы, и оно становится твердым, как камень, и ее рука восхищенно замирает. Но Луис не отстает, и Кортни кричит мне, вставая:

— Сегодня, я думаю, нам не помешает закинуться!

Я киваю. Солист, Боно, визжит что-то вроде: «Where the Beat Sounds the Same», — Эвелин с Эшли уходят, чтобы купить сигарет, посетить дамскую комнату и выпить чего-нибудь освежающего. Луис садится рядом со мной.

— Девушки скучают, — кричит он.

— Кортни просит достать кокаина, — кричу я.

— О, замечательно. — Он сразу мрачнеет.

— У нас где-нибудь столик заказан?

— В «Брюсселе», — кричит он, взглянув на свой Rolex. — Но я что-то сомневаюсь, что мы успеем.

— Если мы не успеем, — предупреждаю я, — я вообще никуда не пойду. Можете высадить меня около дома.

— Успеем, — кричит он.

— А если нет, как насчет японской кухни? — предлагаю я, немного смягчившись. — В верхнем Вест Сайде есть один неплохой суши-бар. Называется «Лезвия». Шеф-повар раньше работал в «Исоито». Этот бар получил очень высокий рейтинг в «Загате».

— Бэйтмен, я ненавижу японцев, — кричит мне Керрутерс, закрыв одной рукой ухо. — Маленькие узкоглазые уроды!

— Что, — ору в ответ, — что ты такое несешь?!

— Знаю-знаю, — кричит он, выпучив глаза. — Они зарабатывают больше нас, но они ничего нового не придумывают, они, суки, просто приноровились воровать наши изобретения, доводить их до ума, а потом нам же и продавать, мудаки хитрожопые.

Я смотрю на него и не верю своим ушам, потом смотрю на сцену, на гитариста, который бегает кругами, на Боно, который носится взад-вперед, раскинув руки, потом — снова на Луиса. Его лицо по-прежнему налито кровью, он все еще таращится на меня, широко распахнув глаза, у него на губах поблескивает слюна, но он молчит, ничего не говорит.

— Ну а «Лезвия» тут при чем, а? — говорю я, наконец. Я действительно не понимаю. — Вытри рот.

— Я поэтому и ненавижу японскую еду, — кричит он в ответ. — Сашими. Калифорнийские роллы. Буэ-э-э, — он поднес руку к горлу и сделал вид, будто его тошнит.

— Керрутерс… — я умолкаю, глядя на него в упор, не в силах вспомнить, что я хотел сказать.

— Что, Бэйтмен? — спрашивает Керрутерс, наклоняясь ко мне.

— Слушай, что за дерьмо, у меня в голове не укладывается, — кричу я ему. — У меня в голове не укладывается, что ты не заказал места на попозже. Теперь нам придется ждать.

— Что? — орет он в ответ, приложив руку к уху, как будто так лучше слышно.