Родная кровь - Ярослав Коваль

– А сейчас очень вовремя пришла.

Ианея вздохнула и протянула брату листок бумаги.

– Тогда почитай ещё и это. Гадар тоже прячется где-то близ Велла, тебе стоило бы встретиться и с ним. Поинтересуйся, что он имеет в виду под «взять под контроль центральную часть Лучезарного». Попробуй объяснить ему, что если он подчинит себе Герсий, используя при этом наши силы, то именно мы и будем им владеть и распоряжаться, но не он.

– Любопытно, – сказал Конгвер, прочитав письмо. – А согласия Эшема он уже добился? По письму не понять. Если да, то идея мне, пожалуй, нравится. Если Эшем действительно заявит права на Идевел, а Герсий окажется под влиянием Гадара, то Овеяние потеряет возможность свободно вести войну с кем бы то ни было. Это прижмёт герцогиню и со временем лишит её какого бы то ни было влияния – даже без войны.

– Вот и побеседуй с ним. А я попробую пообщаться с графом Энгильдея. Если ему уже надоел Хильдар, обосновавшийся на его земле, то, возможно, он наконец захочет моей помощи и моего покровительства. Сколько нужно войск, чтоб штурмовать замок Риш?

Конгвер сперва ухмыльнулся, но почти сразу нахмурился.

– Предположим так… Сперва скажи: а сколько платьев нужно женщине?

– Этот вопрос не имеет ответа, – раздражённо ответила она, полагая, что понимает, на что он пытается намекнуть. – Какой женщине, каких платьев? И к чему ты это вообще спросил?

– На твой вопрос тоже нельзя дать однозначный ответ. И даже зная, что за крепость имеется в виду, я затрудняюсь высказать суждение. Лучше бы тебе обсудить этот вопрос с командующими, они смогут ответить применительно к ситуации. Возможны и такие обстоятельства, при которых тебе хватит одних Лис.

– Заманчивая идея. Лисам уже скоро нужно будет платить. Чем меньше их станет, тем меньше денег придётся потратить…

– Между прочим, ещё и потому договор с Рехиаром нам будет нужен – жалованье придётся платить не только Лисам.

– Говорю же – Алкеда не сможет обеспечить тебе такой договор.

– Что ж, посмотрим. Если она попытается меня обмануть, я пойму.

По дороге в Велл Конгвер заглянул в Ортагрис к матери и сестре. Он всё чаще задумывался о том, к чему всё идёт, и начинал беспокоиться о судьбе семьи – той семьи, которую считал для себя основной. Да, у него прежде был отец, теперь покойный, и судьба одарила его множеством братьев и сестёр. Но в действительности только мать и Лара были ему по-настоящему близки, и опасность, могущая угрожать им, беспокоила его по-настоящему.

Будущее действительно представлялось ему всё более безрадостным. Отчасти он даже чувствовал вину перед людьми, населяющими Лучезарный, и памятью отца, который оставил им, своим наследникам, единое мощное государство. Тот план, который он одобрил в разговоре с сестрой, мог привести и наверняка должен был привести к тому, что королевство превратится в три разных, которые в будущем даже, возможно, примутся друг с другом воевать. Идевел с Синеардом-то наверняка, потому что только в Синеарде есть выход в Опорный мир и возможность доставлять оттуда продовольствие и другие товары.

Но и иного пути остановить войну, которая начинала потихоньку захватывать большую часть мира, Конгвер не видел. Остановить противостояние Эшема, Ианеи и Гадара, как он считал, вполне возможно, но не выйдет малыми усилиями осадить Хильдара и герцогиню, стоящую у него за спиной, Тейира и Аранефа, которые вошли в раж. Этих придётся унимать силой оружия и обстоятельств. Долго, упорно, болезненно.

И вырисовывающаяся перспектива совершенно ему не нравилась. Она была опасна, но неизбежна, и потому очень сильно тревожила. Обнимая Лару и заверяя её, что всё идёт хорошо, и вот-вот война прекратится, он боялся, что тонко чувствующая сестра угадает его ложь.

Однако та не угадала. Она, увлечённая новостями, которые сообщал ей брат, и тем блистательным будущим, которое может ждать Ианею, а заодно всех её союзников, желала лишь одного – заверений, что и Конгвер не останется в стороне. Он же получит свою долю власти и славы? Он ведь тоже будет одним из тех, кому придётся строить новый Лучезарный? И он ни за что не погибнет?

Конгвер заверил сестру, что именно так и обстоит дело.

Глава 8

Опорный

Оказалось, что и в Ишмее можно устроиться с удобством. Для принца там уже была убрана и протоплена отдельная комната, и баню для него же даже без просьбы приготовили очень быстро. Роннар позвал попариться и Килана с Годтвером, и командиров нового конного отряда, к которым ему ещё предстояло присматриваться. Те, конечно, согласились очень охотно, с благодарностью.

Прислуживали им, отдыхавшим, девушки из поселенок – по их виду можно было догадаться, что обустроившиеся на новом месте крестьяне не бедствуют. Как-то же им удаётся выкручиваться, и неплохо, раз щёчки у девушек алеют и приятно круглятся – значит, еды хватает всем! В ближайшей к Ишме-форту реке, например, ловили отличную рыбу, и сейчас её, копчёную, подали на огромном деревянном подносе вместе с бледным квасом и слабеньким пивом. Ещё на столе появился сыр, а значит, коровы продолжали давать молоко, и им хватало кормов, было и мясо. Гостям и принцу подали нежные сочные котлеты на косточке и пышные булочки, и вряд ли такие яства имелись тут только для командиров. В дальних фортах царило равенство – худо-бедно, но настоящее.

С удовольствием обгладывая косточку и наслаждаясь слабостью во всех мышцах, Роннар расспрашивал Шевела о новостях, а также о том, почему отряд вообще был собран и отправился искать своего господина где-то в самом сердце занятой врагами Иоманы без прямого приказа. Последний вопрос вызвал у командира конников удивление. Он задал встречный вопрос – а кому, собственно, нужен отряд, торчащий в безопасности и даже безвестности, когда он нужен в конкретном месте? Для солдат, конечно, так приятнее, но по сути-то ерунда получается. Зачем ещё они нужны, как не для того, чтоб сражаться с врагом под командованием своего командира? А принц Лучезарного – в этом Шевел был твёрдо уверен – был как раз очень подходящим командиром, самым подходящим из возможных.

Роннар довольно быстро вытянул из него, что князь Беотрайда не приказывал им идти на помощь господину, но и запрещать не стал. И его офицеры в результате дружно отправились в Иоману, потому что тонкостей политики не понимали. Для них всё было просто: если князь признал над собой власть представителя королевской семьи Лучезарного и двинул остатки армии ему на подмогу, значит, нужно явиться пред светлы очи принца и воевать там, где он воюет, изъявить готовность повиноваться его приказам и выяснить, каковы же они будут. Ведь логично! То, что князь лелеял надежду решать за господина, что тому следует делать, им было непонятно и неинтересно.

Всё это, конечно, радовало, но и беспокоило. И так было ясно, что князья станут помогать Роннару бороться с бестиями лишь в том случае, если не смогут от этой обязанности увернуться, либо же если им это окажется выгодно. Либо если их к тому принудят собственные же солдаты и офицеры. Удивительная и совершенно новая для Роннара мысль, ведь он тоже ничего не понимал в политике и интригах, да и не желал понимать.

Он знал, что разбираться с князьями придётся, но лишь теперь задумался, что проблема может быть не только в князьях, и сила, которая сейчас управляет ими в его пользу, может стать и враждебной. С беспокойством принц размышлял, что ему срочно нужен советник, который сумел бы разобраться в хитросплетениях политических игр. Вот только большинство его людей – бесхитростные крестьяне или даже более прямолинейные солдаты.

К кому пойти за советом? Выходит, что только к Годтверу – он был приближен ко двору, должен понимать в этом деле и достаточно прямолинеен, чтоб выболтать то, что, может, и не захочет. Другое дело, что верить ему нельзя. И много ли толку в советах подобного человека в подобных обстоятельствах?

Однако разговор всё-таки пришлось завести – больше спрашивать некого. Годтвер на удивление охотно пошёл на контакт.

– Тут дело в интригах, само собой. А чего ты хотел? Без интриг высокородная братия просто не живёт. Для знати это как хлеб насущный. Но я бы на твоём месте не волновался. Кишка у них тонка перейти дорогу такому родовитому человеку, как ты. А если хочешь их одёрнуть по-настоящему, то объяви, что как правитель Опорного требуешь к себе все боеспособные отряды. Призыв, конечно, будет идти очень долго и не очень далеко, но отзовутся все, кроме регулярных княжеских частей, которые по определению только князьям и подчиняются.

– А что насчёт Остреборха?

– Зависит от того, как князь себя поведёт, но, полагаю, мало кто из остреборхских военных решит остаться в стороне. Сам князь, подозреваю, тоже. Вопрос-то серьёзный. За отказ тебе подчиниться народ может ответить бунтом.