Проклятые земли - Олег Бубела

Не знаю, отчего, но эта глупая выходка привела к неожиданному результату. Большая кошка замерла и уставилась на меня с немалым удивлением. Обрадовавшись, я повторил шипение, на этот раз громче. Посмотрев на меня еще пару секунд, тигрица решила не связываться с непонятным противником, отступила, подхватила котенка зубами за шкирку и вместе с ним скрылась в лесной чаще. Вздохнув с облегчением, я тоже поспешил прочь, радуясь, что схватка не состоялась. Все-таки я не был уверен в том, что мне удастся убить кошку, даже с моим чудо-кинжалом. Зато теперь буду знать, кого боятся здешние хищники.

После встречи с тигрицей полоса везения закончилась. До самой поздней ночи мне пришлось бороться за свою жизнь с самыми разными тварями. Вначале был орел, которого я еще на подлете так огрел копьем, что он сразу потерял аппетит и полетел прочь, тяжело взмахивая крыльями и тряся головой. Затем крокодил, которому я вонзил в пасть копье, а затем добил кинжалом. Кстати, мясо этой рептилии на вкус оказалось отвратительным, и костер я разводил зря. А после меня долго преследовали обычные гиены. Они не нападали, так как стая состояла всего из пяти особей, но своим тявканьем привлекали хищников покрупнее, намереваясь после их охоты поживиться объедками. И ведь, сволочи, старались держаться на расстоянии, так что докинуть до них ножи я даже не пытался. Правда, когда мне удалось заколоть выскочившую из леса уродливую гориллу, они удовлетворились ее тушкой, и оставили меня в покое.

А вскоре после этого на меня напал кабан, которого я зарезал кинжалом. Однако этот свин перед кончиной умудрился пропороть мне ногу клыком, и довольно серьезно. Во всяком случае, после очередного сеанса "холодотерапии" рана полностью не затянулась, хотя кровоточить перестала. Эта короткая схватка, после которой мне пришлось накладывать тугую повязку, показала, что даже с магическим артефактом я представляю собой довольно жалкое зрелище. Но обиднее всего было то, что когда я развел костер, чтобы побаловать себя жареной свининкой, на огонек пожаловала стая львов, от которой пришлось позорно сбежать, бросив законную добычу.

Пустой желудок добавил злости, поэтому большой дикообраз, попытавшийся уколоть меня своими разноцветными иглами, сразу получил смертельный удар копьем, а парочка варанов-хамелеонов, попавшихся на пути, дали сил на лечение раны и позволили утолить голод. Ну а когда сгустились сумерки, меня атаковала стайка больших, примерно с ладонь, стрекоз, которых привлекло пламя костра. Эти насекомые очень больно кусались, но имели довольно хрупкие крылья и после одного удара падали на землю, чтобы окончить существование под подошвами моих сапог. Намахавшись копьем так, что даже руки заболели, я оставил уцелевших пучеглазых тварей пожирать раздавленных на земле сородичей, а сам продолжил путь, высматривая укрытие на ночь.

Вот только черная полоса моей жизни и не думала кончаться — в округе не оказалось никаких развалин или городов. Не было даже холмов, чтобы оглядеться, а ведь с дерева многого не увидишь. В общем, когда на землю опустилась тьма, я понял, что мне придется выбирать — ночевать в траве под открытым небом или же углубится в лес и найти себе дерево по вкусу. Так как в памяти еще были свежи встречи с крупными хищниками степей, я свернул в чащу, нашел дуб пораскидистее (или не дуб, кто ж его разберет в темноте-то?) и с трудом на него забрался. Устроившись между ветвей, я соорудил из пояса страховку на тот случай, если во сне мне захочется поворочаться, а затем постарался отключиться.

Не тут-то было! Заснуть не удавалось, а все потому, что лежать на толстых ветках было крайне неудобно. И даже подстеленная для мягкости одежда положения не спасала. Короче, спустя минут десять мучений, я понял, что мой поступок был весьма опрометчивым и толком не продуманным. На кой ляд вообще нужно было переться на эту верхотуру? Да, крокодилы и хряки точно не достанут, но ведь здесь водится куча тварей, превосходно умеющих карабкаться по деревьям. Эх, что-то я туплю конкретно! Наверное, от усталости.

Придя к такому выводу, я слез с дуба, умудрившись при этом не навернуться, а затем улегся у его могучих корней. Однако, как вскоре выяснилось, и здесь заснуть мне было не суждено. На этот раз помешали комары. Эти маленькие, злые и голодные кровососы, почуяв мою тушку, принялись виться вокруг, действуя на нервы противным писком. А кусались так, что казалось, будто в меня булавками тыкали! Вот, что значит, ночевать недалеко от реки! Похлопав себя по лицу и ладоням, а потом со злости поаплодировав надоедливым насекомым, я достал из рюкзака второй балахон и закутался в него. Но спустя минуту, когда уже начал погружаться в сон, с сожалением понял, что ткань моих штанов для комаров преградой совсем не является.

Хлопнув себя в районе коленки, я почувствовал ладонью нечто значительно крупнее зудевших надо мной насекомых, а высунув нос из балахона, при свете розовой луны смог разглядеть на ноге останки гигантского десятисантиметрового комара, успевшего перед смертью отведать моей кровушки. После такого зрелища сон как рукой сняло. Запихнув запасной балахон обратно, я подхватил вещи и покинул негостеприимную лесную чащу, не отважившись выяснять, был ли убитый комар-переросток самым крупным представителем своего вида, или же в здешних лесах встречаются особи значительно больше.

Шагал я долго, не меньше двух часов, которые выдались неожиданно спокойными. Никто на меня не нападал, никто не собирался кусать, а ночная тишина не спешила нарушаться грозным рыком опасных хищников. Я даже начал подумывать о том, что неплохо было бы прилечь на траве и вырубиться до рассвета, но врожденная подозрительность победила. После очень насыщенного дня эта передышка слишком уж напоминала затишье перед бурей, поэтому я продолжал идти дальше.

Местность за это время снова успела поменяться. Деревья уступили место кустам, те, в свою очередь, стали попадаться все реже и реже. Более того, даже трава постепенно измельчала, а потом и вовсе исчезла, оголив высушенную солнцем каменистую почву. Долго дивиться таким разительным переменам не пришлось. Невдалеке появилась рощица мертвых деревьев, которые ночью выглядели сюрреалистичнее некуда. К моему большому сожалению, никаких рукотворных строений по пути так и не попадалось, поэтому, почувствовав, что скоро мне станет абсолютно все равно, где спать, я свернул к этой роще. Она располагалась на приличном расстоянии от реки, поэтому можно было надеяться, что комаров там не окажется.

Достигнув сухих причудливо изломанных стволов, словно изогнувшихся от дикой боли, я ощутил какую-то странность, но сразу не смог ее идентифицировать. И лишь углубившись в рощу метров на сто, понял, что дело в звуках. Вернее, в их полном отсутствии. Да, ночь выдалась тихой, но какие-то насекомые продолжали весело стрекотать под луной, ветерок шуршал травинками, а когда я зашел в черный лес — тишина наступила мертвая. Даже возникло желание специально шаркать ногами при ходьбе, чтобы избавиться от ощущения этой неожиданно появившейся глухоты.