Жена из России - Ирина Лобановская

Маша поцеловала ее, чем ненадолго привела в шоковое состояние, и бросилась к телефону.

— Спасибо твоему брату! — проворчала Инна Иванна, выйдя из столбняка. — От тебя сроду поцелуя не дождешься… Только вот по его милости… И чем он тебя так увлек, не понимаю…

— Не понимаешь?.. — прошептала Маня, снимая трубку. — Ты — и не понимаешь?!.. Мама… Разве это правда?..

Инна Иванна опустила глаза и загремела посудой, отвернувшись от дочери.

Маша торопливо нажала знакомые семь цифр. К телефону долго никто не подходил. Тотчас заломило в висках. Где же он?.. Что-то случилось?.. Или просто в ванной?.. А может, она не туда попала?..

Она позвонила на сотовый. Абонент его заблокировал. Зачем?!

Маня испуганно отключилась, оглянулась на мать, старательно делавшую вид, что она в кухне совершенно одна, и снова набрала номер квартиры.

Вовка снял трубку почти сразу и замолчал, услышав Машин голос.

— Почему ты молчишь? — в страхе спросила она. — Не хочешь со мной разговаривать? Я не могла позвонить раньше…

— Не хотела, — спокойно поправил ее Вовка. — Длиннушка, ты не хотела. На работе меня называют: "нигде не теряющийся". Жена прозвала "чмо". У меня всегда есть в наличии деньги и хорошее настроение. Это тебе не хухры-мухры…Но сегодня ты заставила меня растеряться… Наверное, впервые в моей жизни… И знаменитый наркоз расстоянья что-то никак не подействовал, и работа на отвлекла… Это плохо… — Он хмыкнул. — Я думал, о том, что случилось…Что могло между нами произойти?.. "День прошел, как не было — не поговорили…" Но мне бы хотелось, чтобы ты сама все объяснила. Толково и внятно. По крайней мере, попробовала бы это сделать. И по возможности короче… Краткость далеко не всегда становится родной сестрой таланта, но милосердию она, безусловно, очень близкая родственница. Ты не умеешь быть жестокой, но ты можешь и любишь быть честной, а честность чаще куда страшнее любой жестокости. И все-таки мне надо разобраться. Ты встретила другого?

Маша молчала.

— Значит, я угадал?.. Ты слишком безответная…

— Я не сказала "да", милорд… — прошептала Маша.

— Вы не сказали "нет"… — холодно отозвался Вовка. — Ну, о твоем новом приятеле догадаться нетрудно, с ним все ясно. А что дальше?..

— Я… не знаю… — еле слышно пробормотала Маша.

— А кто знает? Ты взрослый человек, отвечающий за свои поступки…

В этом-то все и дело… Она должна за них отвечать.

— Сформулируй свои желания и мысли! Почему ты такая размазанная? Ты спишь с ним?

— Нет! — испугалась Маша. — Между нами ничего не было!

Володя недоверчиво помолчал.

— Предположим… Допускаю, что ты пока не врешь… Но ситуация чересчур хрупкая, и это неустойчивое равновесие способно нарушиться в одну минуту… Мышонок… Мне нужно тебя увидеть и услышать…

— Мне тоже… — прошептала Маша.

И услышала счастливый вздох облегчения, вырвавшийся у Вовки: он не сумел его удержать, хотя явно старался.

— Когда? — коротко спросил он.

— Завтра… — прошептала Маня. — В семь на вокзале.

— Хорошо, — спокойно согласился Вовка. — Не опаздывай. И учти, что я скоро должен буду уехать. В командировку.

— Надолго? — забеспокоилась Маша.

Она теперь уже снова боялась остаться одной.

— По обстоятельствам, — объяснил Володя. — От двух недель до месяца. Это тебе не кот начихал. Так что я жду тебя завтра, длиннушка… Шоколадки я уже купил…

Трубка забубнила короткими гудками.

Маша оглянулась на мать, опасно гремевшую посудой. Что мне делать, мама?..

Инна Иванна мгновенно услышала ее незаданный вопрос.

— Выходи замуж и уезжай! — четко и резко сказала она. — Убегай прочь отсюда как можно скорее и дальше! И думать забудь раз и навсегда обо всех на свете Мытищах, электричках и своих сомнительных родственниках! Выброси все это из головы! Здесь ты окончательно запутаешься, изверишься и сойдешь с ума! У тебя есть прекрасный вариант!

Прекрасный?.. Мама, он у тебя тоже был… Вариант наоборот… "Если хочешь сойти с ума, лучше способа нет…"

Инна Иванна смотрела прямо на Машу. В ее голосе звенели слезы. Масяпка, родненькая…

За стеной идиллически мирно звучали голоса Бертила и Антошки.

17

Маша вошла в комнату и села возле Бертила. Она сразу заметил неладное.

— Что-то случилось, Мари?

Светлые глаза смотрели вопросительно и беспокойно.

— Нет, — покачала головой Маша. — Ничего… Я просто хочу тебе кое-что предложить…

Жених стал еще тревожнее, однако улыбался по-прежнему бесстрастно. Тренированный суровой, редко улыбающейся жизнью и женами бывший военный моряк…

— Мы сейчас позвоним Татьяне, предупредим ее, что ты не приедешь ночевать, и поедем ко мне… Конечно, она расстроится, ей невыгодно потерять деньги. Но придется смириться. А мне не хочется потерять тебя…

Куда как откровеннее…

Бертил удовлетворенно просиял. Антон внимательно взглянул на мать: мы едем в Швецию, мама? Едем, сынок… Что мы здесь забыли?.. Точнее, забудем все, что здесь было… Если забудется…

Маша объяснила Татьяне суть дела. Хозяйка, понятно, огорчилась.

— А завтра он приедет? — спросила она, достаточно четко просекая ситуацию.

— Не знаю, — уклончиво ответила Маня. — Простите нас…

— Да что уж там! — вздохнула Татьяна. — Мы понимаем… Я уже вчера об этом подумала…

Бертил церемонно раскланялся с Инной Иванной, кажется, совершенно очарованной им, поулыбался на прощание Антону… Они с Машей оделись и вышли на улицу. Привычно шумело, гудело, неслось вперед не остановимое никакими стихиями Садовое кольцо, под ногами — грязища московского центра и колдобины тротуаров.

Вежливый и чуткий жених взял Машу под руку.

— Мари, ты все-таки чем-то расстроена? Ты сейчас где-то очень далеко от меня…

В проницательности ему отказать было нельзя.

Врать становилось противно. И не врать невозможно. Хотя шведскую тонкость вряд ли удастся обмануть…

— Устала, — сказала Маша. — Волнуюсь… Не могу представить себе нашу будущую жизнь… Это плохо… Все очень сложно…

В метро снова начались восторги. Они порядком поднадоели и утомили Маню. Хорошо, что им ехать от "Чистых прудов" без пересадки.

Что там делает без нее Вовка?.. Развлекается убойным российским телевидением? Слушает музыку? Играет на пианино?.. А вот это она предположила совершенно напрасно… "Все вы, губы, помните, все вы, думы, знаете…"

Маша быстро повернулась за помощью к Бертилу, но тут неожиданно в вагон вошел Ленька Бройберг, увидел Маню и возликовал. Хотя рядом с ним находилось прелестное миниатюрное двадцатилетнее создание с огромными, наивно изучающими мир глазищами.

Вот уж некстати так некстати! — вздохнула Маня.

Ленька тотчас прилип к ней.

— Вашу Машу! Мария, я тебя не узнаю! — заявил он.

— Значит, пристаешь к незнакомке? — холодно поинтересовалась Маня. — Да еще в присутствии юной очаровательной леди! А где твоя жена?

— Жена где надо, на своем обычном месте. А где ей еще быть? — захохотал Леонид. — Я у нее на длинном поводке! Ты, Мария, дура! Как все бабы без исключения. Поэтому менять их особого смысла не вижу!

— И все-таки меняешь?

Бертил пытался понять суть разговора по интонации, но явно в этом деле не преуспел.

— И ты, я смотрю, тоже привыкаешь к смене караула. Молодец! Времени зря не теряешь! Я давно ждал этого момента и, наконец, дождался!

— Ну, какое это имеет отношение к тебе? — взорвалась Маша. — Это мой жених! Он приехал за мной из Стокгольма! Понял?!

— Швед? — обрадовался еще больше Бройберг. — А почему ты не представишь меня своему жениху? Это невежливо. Тебе надо учиться жить по-европейски! По тамошним правилам и канонам. Закон есть закон! Иначе будешь Манькой в Европе!

Маша готова была его убить, но вместо этого проскрежетала сквозь зубы:

— Познакомься, это Бертил!

И взяла под руку забытого на время жениха.

— Берт, это Леонид, мой коллега. Был фельетонистом, а теперь, когда вся страна превратилась в один большой фельетон и можно писать и говорить что угодно, переквалифицировался в заместителя главного редактора.

Мужчины вежливо поулыбались друг другу. Во взгляде Бертила легко читались непонимание и тревога.

— Ты похорошела за то время, пока мы не виделись! — объявил Бройберг. — Тебе явно идут на пользу мужики. Не смотри на меня медузой Горгоной! Я говорю, — пояснил Леонид на отвратительном английском Бертилу, — что у вас красавица невеста. Вам повезло! Правда, в России много красивых мадам. Здесь самый подходящий климат для женских расцветов!

Швед с удовольствием кивнул. Брошенная Бройбергом девушка потерянно стояла в стороне, среди толпы пассажиров, и жалобно смотрела в его сторону, пытаясь поймать хотя бы один его взгляд.