Стабилизатор. Минск 2041 - Сергей Антонов

– Вера, – ответил Марат. – Вере тоже спасибо сказать надо.

– И скажем! – Талаш обнял девушку. – Есть женщины в белорусских селеньях! Ей Богу, есть!

Вербицкий с улыбкой смотрел на товарищей. Из передряги группе удалось выбраться без потерь. На месте были все – молчаливый Дима, бережно поглаживающий приклад своей «эсвэдэшки», заметно повеселевший Антидот. И Багор. Почему-то хмурый и сосредоточенный. Он включил фонарик, провел конусом света по трупам мутантов.

– Кровь. Слишком много крови.

– Еще бы! – воскликнул Бельский. – Бойня была то, что надо. Мы надолго отбили у головачей охоту нападать на честных людей.

– Я не об этом. На запах крови придут лярвы. Нам надо поскорее сматываться отсюда.

– Он прав, – согласился Талаш. – Раздача орденов откладывается до лучших времен. По карте – до стены метров пятьсот. За стеной взлетная полоса аэродрома. Двигаем!

Багор вызывался идти первым.

– Идем тихо, как мыши. След в след за мной. Если подам знак – останавливаемся. И – ни звука!

Не успел отряд пройти и полсотни метров, как позади послышался шум. Вербицкий обернулся. У подножия башни было заметно движение. Присмотревшись, Марат увидел сразу трех лярв, ползающих на четвереньках вокруг мертвых головачей. Вот одна из тварей выпрямилась во весь рост и посмотрела в сторону уходивших людей. Вербицкий поспешил отвернуться и ускорил шаг. Раздавать ордена на самом деле рановато. Головачи, конечно, были опасными. Но лярвы… Поединок у склада очень красноречиво продемонстрировал, кого следует опасаться больше.

По мере приближения к заводской стене кусты стали гуще. Ночь окончательно вступила в свои права. Взошла полная луна – прекрасный антураж ко всему происходящему. Легкий ветерок шевелил верхушки кустов, заставляя людей всякий раз напрягаться в ожидании появления новых монстров.

Багор вдруг замер, резко вскинул левую руку. В призрачном свете луны тускло блеснуло лезвие тесака. В течение нескольких секунд Багор не двигался, а затем вдруг ринулся вперед и с оттяга рубанул тесаком по невидимой для остальных цели.

– У-у-у-а-ах! Р-р-р-р!

Крик этот издавало явно не человеческое горло. Кусты раздвинулись и все увидели лярву. Одна ее рука была перерублена и держалась лишь на узком лоскуте мышц. Второй рукой чудище яростно разбрасывало вокруг себя землю, пытаясь спрятаться в нору. Багор почему-то не пытался добить тварь. Просто стоял и смотрел. Минута и на поверхности земли осталась лишь лужица крови.

Талаш приблизился к Багру, толкнул его в спину.

– Эй, Федя! Чего стоишь столбом?

Поначалу Багор никак не отреагировал на толчок. Потом тряхнул головой. Вложил тесак в ножны.

– Чтоб мне сдохнуть. Я посмотрел в глаза этой ведьмы.

– Сдохнуть мы всегда успеем, – сообщил Гриша. – Посмотрите-ка туда!

Все обернулись в сторону, указанную Антидотом. Над кустами прыгали пары желтых огоньков – глаза мчавшихся во весь опор лярв. Их было не меньше десятка. Талаш вскинул автомат. Прогрохотала очередь. Выстрелы не остановили лярв. Желтые огоньки приближались.

– Все! Теперь руки в ноги! – крикнул Багор. – Шифроваться смысла уже не имеет. Бегом к стене!

Группа бросилась бежать. Марат мчался рядом с Верой, подгоняемый треском кустом и рычанием, слышавшимися позади.

Поросшая мхом кирпичная стена высотой метра в три появилась так внезапно, словно выросла из-под земли. Вербицкий не поверил собственным глазам. В одном месте на гребне стены лежал ржавый скелет ленточного конвейера. Второй его конец упирался в землю, образуя прекрасную лестницу. Первым на конвейер вскочил Багор. Через несколько секунд он оказался на гребне стены и подал руку Талашу. Дима и Бельский взобрались наверх без посторонней помощи. Марат пропустил вперед Веру, обернулся и дал очередь по лярвам, которые были совсем рядом. Целиться времени не было, но несколько пуль все же достигли цели. Молодая черноволосая лярва, обогнавшая остальных, остановилась, прижала руки к разорванной свинцом груди и упала.

Вербицкий начал карабкаться вверх по конвейеру. До гребня стены оставалось всего пара метров, когда подошва сапога скользнула по роликам. Марат съехал вниз и почувствовал, как на щиколотке сомкнулись чьи-то руки. Непреодолимая сила потащила Вербицкого назад. Он выронил автомат, попытался вцепиться руками в раму конвейера. Тщетные усилия. Сейчас он окажется на земле в полной власти мутантов, умеющих одним взмахом руки пробивать грудную клетку. Бесславный конец приключений.

Мозг Вербицкого отключился, но тело продолжало сопротивляться. Он отчаянно дергал ногами. Наверняка выбил лярве зубы, но она не отставала. Когда Марат уже был готов сдаться, на конвейер спустился Багор. Он ловко перепрыгнул через Вербицкого. Прогремел выстрел. Тиски, сжимавшие ноги, ослабли. Вербицкий перевернулся на спину. Оказывается Федор воспользовался тем, что лярва была слишком увлечена Маратом. Он попросту приставил ствол к ее голове и одним выстрелом вдребезги разнес твари череп.

Вербицкий поспешил взобраться на гребень стены, одновременно с Багром спрыгнул на ту сторону.

– Быстро на взлетку! – тяжело дыша прохрипел Федор. – Там бетонные плиты и лярвы не смогут подобраться к нам под землей.

Марат бежал вслед за Верой. Так быстро, что и сам не заметил, как земля под ногами сменилась твердым бетоном. Это и была взлетная полоса бывшего аэродрома. Луна освещала темные холмы – ангары, для самолетов. Тут и там виднелись жалкие останки летных коммуникаций.

Талаш сел на плиту.

– Фу! Выбрались-таки. На будущее лучше обходить этот завод стороной.

Он достал из рюкзака карту, разложил ее на коленях, посветил фонариком.

– Следующий ориентир – заброшенная деревня. До нее десять километров через поле. Если опять на каких-нибудь уродов не нарвемся, то к полудню на месте будем. Пока – привал. Пять минут.

Вербицкий сел рядом с Верой. С наслаждением вытянул ноги и только теперь заметил, в каком плачевном состоянии находится его сапог. Лярва постаралась на славу. Ее зубы превратили кожзаменитель в лохмотья. Пришлось воспользоваться шнурком от вещмешка, чтобы закрепить сапог на ноге.

– Вера, а почему такая спешка? Разве ваши московские друзья не смогут подождать день-другой?

– Смогут. Мы не сможем. Все должно быть кончено двадцать восьмого июня. Не раньше и не позже.

– И кто установил такой срок?

– Мой отец. Все повторяется: и сорок первый год и день, когда на северном фланге двадцатая танковая дивизия вермахта захватила Минск. Время – субстанция, не терпящая беспорядка. Сто лет назад в Минск вошли немцы. Через несколько дней в столицу войдут партизанские соединения и диверсионный отряд из Москвы. Должны войти. И сейчас только нас зависит, рухнет ли режим в ближайшие дни или Беларуси придется ждать еще сто лет.

– Интересно получается. Мы повторим путь оккупантов?

– Неважно. Суть в другом. Просто следует быть готовым к очередному временно́́му всплеску столетнего цикла. Вписаться в него.

– Что ж… Значит, будем вписываться.

Талаш встал первым. За ним поднялись остальные. Идти по взлетной полосе оказалось значительно легче, чем продираться через кусты или путаться в высокой траве. Взлетка выдержала испытание временем. Покрытые косой насечкой плиты лишь немного почернели, но не разрушились. Кустикам травы удалось пробиться лишь на стыках. Вербицкий тихо поинтересовался у Веры:

– А разве у москвичей нет самолетов? Они могли бы здесь приземлиться.

– Чудак человек, – усмехнулся Талаш, услышавший вопрос. – Да в Зоне такие помехи, что скорее разобьешься, чем приземлишься. Здесь свои законы или ты еще не понял? Только пешочком, Вербицкий, только на своих двоих. Кстати, почему без намордников? Ну-ка всем быстро надеть респираторы!

Глава 17. Деревня

Луна потускнела. В воздухе запахло утром. Над горизонтом появилась серая полоска – предвестник рассвета. Отряд давно свернул с взлетной полосы в чистое поле. К слову сказать – не совсем чистое. Оно сплошь заросло бурьяном, из которого тут и там торчали ржавые, увитые ползучими растениями останки комбайнов, грузовиков. Новых встреч с обитателями Зоны не было, как, впрочем, и настроения. Все чертовски устали, но двужильный Талаш не сбавлял темпа. Он подбадривал товарищей шутками, однако его юмор уже не оказывал своего благотворного воздействия.

И вот, наконец, Вербицкому удалось рассмотреть вдали несколько строений. Он мысленно обратился к Создателю с просьбой, чтобы это была деревня, о которой говорил командиры. Молитвы были услышаны. Еще полкилометра и группа вышла на проселочную дорогу. Единственное, что отметил Вербицкий – дорога больше походила на тропинку. Зато Дима вдруг ни с того, ни с сего остановился и жестами позвал Талаша. Оба склонились над чем-то, что заметил немой и долго сидели на корточках. Талаш поднялся.