Пробужденный - Коллин Хоук

Лилиана так не поступила бы. Лилиана не теряла голову от мальчиков – особенно таких, которых интересовало только ее тело, причем не в общепринятом смысле. Лилиана всегда могла отличить реальность от самых правдоподобных фантазий. Лилиана никогда бы не спрыгнула с лестницы, не взглянув предварительно, а куда собирается приземляться. Складывалось впечатление, будто моим телом завладела другая девушка – назовем ее просто Лили, – с совершенно другим характером и куда более захватывающей жизнью. Мне оставалось лишь безвольно смотреть на мир ее глазами – причем не только с восхищением, но и испугом. Это была Лили, которая спустилась в древнеегипетскую гробницу и нашла выход из смертельной ловушки. Лили, которая лишь пожимала плечами, когда вокруг нее творились непостижимые чудеса. Лили, которая пыталась завоевать сердце неприступного парня. И ладно бы просто парня – так еще и ожившей мумии!

Что я рассчитывала получить в итоге? Комфортабельный саркофаг на двоих?

Но главная проблема с этой новой Лили заключалась в том, что она мне чертовски нравилась. Эта Лили была намного, намного храбрее прежней Лилианы. И у нее хватило бы мужества послать всех советчиков глухими каирскими дюнами и самой распорядиться своей судьбой.

Амон слегка расслабил объятие и теперь с любопытством вглядывался мне в лицо, явно пытаясь понять, что творится в этих мозгах. Я тут же смутилась и потеряла нить рассуждений, чем наверняка осложнила ему задачу.

Пауза затягивалась.

Внезапно мне пришло в голову, что если эта новая Лилиана Янг – нет, для краткости просто Лили – не испугалась путешествия в Египет и десятка затхлых гробниц, не стыдно ли бояться сделать сейчас первый шаг? Несмотря на все неотвеченные вопросы и неопределенное будущее этих отношений.

Я запустила пальцы в темную шевелюру Амона и решительно склонилась к его губам. Но они так и не встретились с моими. Открыв глаза, я увидела, что парень отпрянул прочь, а на лице его читается неподдельный ужас.

– Лилия, что ты делаешь? – спросил он, как будто мои намерения были недостаточно прозрачны.

– П-первый шаг, – пробормотала я, заикаясь. – Раз уж ты стесняешься…

Амон ссадил меня с коленей и отскочил к другому краю площадки. Все произошло так быстро, что я даже заподозрила его в использовании магии.

Отвернувшись ко мне спиной, Амон глубоко вздохнул и наконец произнес:

– Ты должна немедленно оставить эти… устремления.

– Почему? Ты ведь тоже хотел меня поцеловать! Я это чувствую!

Спина парня окаменела.

– Ты ошиблась, – пробормотал он и тут же скорчился, баюкая раненое плечо.

– Не думаю.

– Я не намерен вовлекать тебя в подобные отношения. Сама эта идея… – и Амон, холодно на меня посмотрев, быстро перевел взгляд на лестницу. – Боже, какая вонь.

– Что?! Хочешь сказать, я плохо пахну?

Он вздохнул.

– Я не о тебе. Ты что, не чувствуешь?

Я приблизилась к краю выступа, резко втянула воздух – и отчаянно закашлялась.

– Что это такое?

– Отравляющий газ. Надо понимать, с лестницы.

Вскоре мы оба не только кашляли, но и утирали слезы. Я была почти уверена, что покрывшая лестницу вязкая гадость – чем бы она ни была на самом деле, – еще и вытягивала из воздуха кислород, потому что я снова начала задыхаться. Либо у меня была аллергия на это вещество. Либо то и другое сразу.

К счастью, Амон вызвал ветер, который немного отогнал ядовитые пары. Когда я восстановила дыхание, мы заметили другую беду: ботинки Амона, задетые при бегстве потопом, исходили густым дымом. Парень уселся на площадку и попытался их стащить – но тут же с криком отдернул руку. Поперек ладони алел ожог, а подошва начала светиться уже знакомым рубиновым сиянием.

Я перехватила его руку, с тревогой разглядывая рану, а потом вытащила из рюкзака оставшуюся бутылку с водой. Хорошенько промыв ожог, я перевязала ее лоскутом, который оторвала от подола футболки. Все эти судорожные движения заняли нас еще на несколько минут – хотя я знала, что Амон тоже чувствует возникшую неловкость.

– Hakenew, – наконец сказал он, приподнимая мою голову здоровой рукой за подбородок. Наши глаза встретились.

– Пожалуйста, – прошептала я.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Нехабет. Дело не в том, что я… – он замялся и решил начать сначала: – Если бы я мог…

Эта попытка тоже не увенчалась успехом, поэтому следующие слова парня стали для меня полной неожиданностью.

– Ты не… нежеланна.

Это неуклюжее признание воодушевило меня сильнее, чем можно было бы предположить. Не успел Амон произнести ни слова, как я прижалась губами к его ожогу, скрытому импровизированным бинтом из футболки.

– Вот. Теперь точно заживет.

Ореховые глаза Амона снова застыли на моих губах. Я пододвинулась ближе, и на этот раз он не отстранился. Теперь я ощущала его дыхание на своей коже.

– Слишком жарко для человека, который не испытывает ко мне никакого интереса. Объясни.

Амон моргнул и отвел глаза.

– Hehsy wehnsesh efsah!

– Что это такое?

– «Сын вшивого шакала» будет наиболее точным переводом.

– О. Когда мы отсюда выберемся, преподашь мне урок древнеегипетских ругательств. В последнее время я прямо-таки ощущаю в них насущную потребность.

Амон щелкнул пальцами, вызывая миниатюрный песочный смерч. Тот шипящей наждачкой отчищал алый туман с его ботинок, пока подошвы не приняли прежний вид и парень не смог коснуться их без страха обжечься.

– Эта тема закрыта, – наконец сказал он.

Я поднялась и уперлась ладонями в бедра.

– Прекрасно. Довольно и того, что ты признал очевидный факт, который был мне уже известен.

Амон легко вскочил на ноги.

– Только ведьмы искусны в речах столь пышных снаружи и пустых внутри!

– На этот раз я сделаю вид, что не поняла намека. Но знай, тебе не всегда будут подворачиваться ужасные ловушки и смертельные раны, которыми так удобно отвлекать мое внимание.

Парень сузил глаза.

– Ты и в самом деле ведьма.

Я одарила его улыбкой Чеширского кота.

– Раз уж мы заговорили о магии – что ты собираешься делать с этой пародией на Санчо Пансу?

– Верну его туда, откуда пришел, – пожал плечами Амон. – Но сперва его нужно поймать.

– Точно.

Амон остановился на краю площадки, глядя на колышущийся внизу красный океан. Теперь он был абсолютно везде. Затем парень повернулся ко мне, по-видимому, приняв какое-то решение.

– Лилия, продолжать идти этим путем слишком опасно. Впереди нас наверняка ждут новые ловушки.

– Согласна.

– Самым разумным будет перенестись сразу к ушебти.

Я отряхнула ладони и протянула руки к Амону.

– Без проблем.

– Но для этого мне придется снова позаимствовать твою энергию. Это тебя ослабит.

– Ну, я же восстановлюсь?

– Не совсем. Сегодня я уже несколько раз одалживал твои силы. Ты не замечаешь убытка, пока я не беру сразу много – но твои запасы изрядно истощены.

– А «не совсем» значит «не сегодня»?

Амон состроил гримасу.

– Чем дольше мы связаны…

– Тем толще крокодилы. Да-да, я в курсе – прогрессирующий вред и все такое. Просто давай с этим покончим и отправимся в место, где можно как следует перекусить и выспаться. Вот увидишь, завтра утром буду как новенькая.

Амон нахмурился, явно не одобряя моего легкомысленного отношения к вопросу, – но мы оба знали, что другого выхода нет. Наконец парень притянул меня к себе и накрыл ладонями щеки. Зеленые глаза малахитово сверкнули в сумраке пещеры.

– Клянусь, Лилия, я все возмещу.

– Что возместишь? – поинтересовалась я, чувствуя, как скулы наполняет привычное солнечное тепло.

Амон не ответил – лишь вскинул голову и издал резкий клич на древнеегипетском. В ту же секунду меня согнуло от боли, и вокруг нас начал закручиваться песчаный вихрь.

Меня пронзили тысячи игл. На этот раз магия не разбирала мое тело по кусочку, а разрывала его в клочья, так что я отстраненно подумала, что это мое последнее путешествие.

Однако не прошло и минуты, как меня сотворили заново. Хотя нет, не сотворили, а сшили из лохмотьев тупыми ржавыми иглами. Каждый сантиметр кожи горел огнем.

Мы материализовались в темной пещере. Сияние Амона погасло, и единственным источником света остались его жуткие фосфорные глаза.

– Можешь стоять? – прошептал парень.

Я сомневалась, что при ответе не сорвусь на слезы, поэтому молча кивнула и отступила на шаг. Рука Амона, придерживавшая меня за талию, заметно дрожала, и я вспомнила, что ему тоже больно.

– Побудь здесь, – велел парень, убедившись, что я не собираюсь падать в обморок. – Неверный ушебти в той пещере, – и он, взяв мою руку, указал направо. – Видишь?