Никакой магии - Андрей Уланов

— Их погубила гномская же основательность! — с апломбом заявил брат Винсент. — Эти подгорные умники составили очередной идеальный план, учтя буквально все. Они пять месяцев долбили туннель через два квартала, использовали направленный взрыв, чтобы пробить стену подвального хранилища, приготовили газовые резаки для вскрытия сейфов. Они просто не оставили места непредвиденной случайности — а в итоге нелепая случайность и разрушила весь их план. Древние были правы, когда говорили: «Не стоит стремиться к абсолютному совершенству, это может пробудить зависть богов».

— Довольно странно, — не удержалась я от реплики, — слышать от служителя Единого упоминание о древних богах.

— Далеко не все верующие в Единого, — брат Винсент ласково улыбнулся мне, — узколобые фанатики, не видящие ничего, кроме закостенелых догм. Сие всего лишь крайность, на противоположном полюсе которой находится так называемый атеизм — тоже своего рода вера, что все сущее можно постигнуть, опираясь лишь на законы магнетизма и тяготения. Некоторым же из нас достаточно понимания того, что мир устроен значительно сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Вы еще скажите, что верите в Тайлерову магию, — фыркнула я.

— Верую я в Единого бога-творца, — брат Винсент осенил себя «святым кругом», и то же, чуть помедлив, сделали Аллан и Марилена. — Во всех же прочих случаях предпочитаю знать. Что же касается магии…

Винсент снял очки, достал из кармана клетчатый платок и принялся аккуратно протирать стекла.

— Не знаю, как вы, мисс инспектор, — начал он, — а я за свою не столь уж долгую жизнь уже неоднократно сталкивался с загадочными явлениями… — химик прервался, глянул сквозь стекла на окно и, удовлетворившись результатом протирки, водрузил очки на прежнее место.

— …которые не поддавались объяснению в рамках современных научных знаний. Возможно, таковые объяснения будут даны позднее, научный прогресс — не стоит на месте. Но пока — и лично для меня объяснение с отсылкой на неведомые науке силы звучит ничем не лучше чуда, явленного силой Единого. Или магией, — подумав, добавил он, — которая, если вдуматься, в том виде, как ее описывают адепты вроде нашего Тома, не более, чем разновидность науки.

— Брат Винсент, брат Винсент, — тоном укоряющего дедушки произнес лейтенант, — по-моему, вас немного заносит. Я понимаю, полемический задор, но все же ставить на один уровень суеверия и науку — это уже слишком, даже для вас.

— Ничуть! — живо возразил химик. — Оглянитесь вокруг: чем дальше, тем больше плоды науки для обывателя становятся сродни той самой магии. Возьмем хотя бы кейворит, историю его получения — много в ней науки? Все теоретические расчеты мистера Кейвора с научной точки зрения являют собой дилетантскую чушь! Да и практикой не подтверждаются, ведь никакого иного «антитяжелого» вещества ни ему, ни последователям до сих пор получить не удалось. Просто в случайном броске сотни костей половина из них легли шестерками вверх. Но и сейчас мы используем чудо-металл, совершенно не понимая его. Мы знаем, как получать кейворит, но даже отдаленно не представляем, почему он получается именно таким. Мы установили некую закономерность, не более. Словно дикари, твердо знающие: за выкрикнутым в горах богохульством непременно следует лавина — потому что боги живут на вершинах, а что про них говорят в долинах, им неведомо. Или взять эту историю с орочьей красной краской.

— Вы имеете в виду привычку орков красить свои корабли в красный цвет, потому что красные корабли плавают быстрее? — с невинным видом уточнила я.

— А вы знаете, что их красные корабли действительно плавают быстрее? — ехидно прищурился химик. — Нет? То-то же. А между тем отгадка проста и строго научна: эта краска предотвращает обрастание днища ракушками и водорослями. Но до тех пор, пока мистер Симпс не провел анализ ее состава, весь остальной мир, во главе с многоучеными мужами, сотни лет дружно смеялся над орочьими суевериями.

— Чрезвычайно занимательная история, — скучно-бесцветным тоном произнес Кард. — Однако я вынужден просить вас прервать ваш религиозный диспут. У нас есть более насущные дела, в частности — расследование убийства профессора Морделла. Благодаря инспектору Грин, — я удостоилась начальственного кивка, — у нас есть след, и нельзя позволить ему остыть.

— Боюсь, со следом у нас некоторые сложности, сэр, — вздохнула я. — Нам удалось найти капитана местных подметальщиков…

На самом деле юного пройдоху поймал за шиворот старший матрос Лэр в тот момент, когда тот пытался срезать с катера носовую «цеплялку».

— …и тот утверждает, что сегодня на дом профессора никто не взбирался.

— Он это разглядел, подметая мостовую или воруя кошельки у зазевавшихся прохожих? — недоверчиво хмыкнул Аллан.

— Двое местных трубочистов иногда берут в помощники мальчишек из его шайки, — пояснила я. — Поэтому они очень бдительно следят, чтобы на их улице не могли подработать посторонние.

— Тем более не стоит верить его словам, — упрямо произнес О'Шиннах. — За пару шеллов оборванец «не увидит» все, что угодно.

— Он был одет довольно прилично, — возразила я.

— Это еще не повод верить мелкому прохвосту!

— Есть и другой повод.

Мы с лейтенантом разом замолкли, удивленно воззрившись на полковника.

— Сэр?

— Сегодня в два пополудни, — начал Кард, глядя на лежащую перед ним бумагу, — катер воздушного патруля заметил в полумиле над Архайном-на-Эффре дрейфующую лодку. Как выяснилось позднее — летающий кеб из прокатного агентства Пруэля.

— Санди Пруэля? — уточнил О'Шиннах.

— В рапорте не указано, — полковник на миг задумался, — но сомнительно, чтобы в Клавдиуме нашлось сразу два Пруэля, один из которых владеет третью извозных конюшен, вокзалом и двумя линиями надземки, а второй неожиданно появился из ниоткуда и решил вложить кучу денег в прокат летающих лодок.

— Скорее всего, сэр, — согласно кивнул Аллан. — Я просто вспомнил, что у нас уже однажды возникали вопросы к мистеру Пруэлю.

— Я помню, — отозвался Кард. — Однако в этот раз, похоже, наш красавчик ни при чем. Когда патрульные поднялись на борт лодки, там был только кочегар, Энди Хаскел… мертвый. И никаких следов Джошуа Риггса, кебмена… впрочем, я почти уверен, что и он обнаружится после вечернего итогового доклада городской полиции.

— А что случилось с кочегаром?

— Разбит затылок. На одной из труб в котельном отделении обнаружен соответствующий отпечаток, и, на первый взгляд, — выделил голосом Кард, — все достаточно просто: лодка отчего-то резко дернулась, кочегар потерял равновесие и расшиб голову, ну а забывший пристегнуться кебмен попросту вывалился за борт.